25 сентября 1943 года войска правого крыла Западного фронта ворвались в Смоленск и освободили древний русский город от захватчиков. Для смолян закончились наконец чёрные дни гитлеровской оккупации, которая длилась 26 месяцев и 10 дней.
Мой отец, журналист, родился в 1912 году в селе Батурино Смоленской области. В 4 года вместе с родителями, братом и сёстрами он переселился в подмосковный Подольск, а 50 лет спустя во время командировки в Смоленск съездил на малую родину в попытке найти следы детства.
В Смоленске коллеги – работники областной газеты – снабдили его редакционной машиной. «И вот наконец Батурино показалось, – написал потом отец в своих мемуарах. – Сердце моё затрепетало. Я знал, что Батурино, как и все окрестные селения, во время Великой Отечественной пострадало. Но чтобы так!..»
На сайте, посвящённом освобождению Смоленщины, говорится: «Война прокатилась по Смоленщине чудовищными смертельными жерновами. Гитлеровцы за период оккупации совершили колоссальные разрушения и неслыханные злодеяния. Они почти полностью сровняли с землёй 12 городов. Смоленск был разрушен на 97% и представлял собой одно большое пепелище и каменные руины. Рабочие посёлки, райцентры и сотни деревень были стёрты с лица земли. Многие деревни сжигались вместе с жителями, со стариками и детьми. По сравнению с довоенным временем население области сократилось наполовину, а многие районы обезлюдели. Об этом поётся в песне на стихи поэта-смолянина Михаила Исаковского «Враги сожгли родную хату».
Обезлюдело и соседнее с Батурино село Дентялово, откуда родом была моя бабушка. Ещё одна цитата из мемуаров отца: «Никого, ничего!» После того как гитлеровцев из Смоленщины выбили, от дентяловского храма Успения Божией Матери осталось одно воспоминание в виде фото, сделанного оккупантами 15 января 1942 года.
Адским символом оккупации стали торчащие из руин печные трубы на месте разорённых деревушек и сёл. Из донесения начальника политотдела 49 й армии РККА: «Путь отступления немецкой армии – это путь разорения и неслыханных зверств. Нет ни одного села, в котором гитлеровцы не творили бесчинств, не расстреливали женщин, стариков и детей. С 8 по 29 марта 1943 года 49 я армия освободила 368 сёл и деревень, которые представляли собой сплошные пепелища. И повсюду лежали трупы расстрелянных и сожжённых смолян».
В ноябре 1942 года была образована Чрезвычайная государственная комиссия по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников. ЧГК установила, что в Смоленской области общее количество жертв среди мирных жителей составило как минимум 546 тысяч человек (погиб каждый третий!). Больше потеряла только Ленинградская область. К 1959 году число жителей Смоленщины составило лишь чуть более половины довоенного уровня. С тех пор этот регион, единственный в РФ, так и не смог восстановить прежнюю численность населения.
А вот последствия оккупации малой родины моего отца. Из документа, представленного в ЧГК руководством Батуринского района: «До немецкой оккупации в Батуринском районе было 34 420 жителей, осталось 11 695. Полностью уничтожены 85 деревень. Сожгли и разрушили 4499 из 6908 домов колхозников, 37 из 45 школ, 2 больницы, 50 из 61 детских яслей, 37 из 40 колхозных клубов, 4 церкви, 2 льнозавода, 1 кирпичный завод, все 19 мельниц, 368 из 372 зданий районных госучреждений».
Из Книги Памяти по Батуринскому району: «На территории колхоза «Комсомолец» около с. Батурино был обнаружен окоп с трупами убитых немцами мирных граждан и детей – 59 человек».
Из спецсообщения начальника Батуринского райотдела НКВД Смоленской области Дударева «О зверствах, разорениях, насилиях немецко-фашистских оккупантов в Батуринском районе»: «Расстреляно и повешено 1517 человек. Этому подверглись представители колхозов и их семьи, семьи партийно-хозяйственного актива и семьи ушедших в партизанские отряды. Перед казнью жертвам наносили жестокие телесные повреждения. Председателю Тимошенского сельсовета Баранову немцы отрезали уши, нос, выкололи глаза, а потом расстреляли. Жене председателя Крапивенского сельсовета Гусевой Евдокии вырезали груди, резали штыками тело, а потом расстреляли и бросили в яму с водой. Колхознице колхоза им. Ворошилова Мамоновского сельсовета Вишневской Устинье нанесли жестокие телесные повреждения. Подожгли её дом, бросили её в огонь и сожгли живой. Казакову Тамару Константиновну изнасиловали, зверски издевались и били палками только за то, что она работала бригадиром в колхозе «Дружба» Крапивенского сельсовета. Дмитрия Иванова немцы расстреляли и сожгли только за то, что он в прошлом работал председателем колхоза им. Сталина Марковского сельсовета. В деревне Тереховка Захолынского сельсовета немцы выложили штабель из живых людей: женщин, детей, стариков – переложили послойно соломой и подожгли. Погибло 75 человек».
Символом массового уничтожения мирного населения, осуществлявшегося гитлеровцами и их прихвостнями на оккупированной территории СССР, стала белорусская деревня Хатынь. На Смоленщине, по самым скромным подсчётам, участь Хатыни разделило около 300 деревень. В составленном 25 января 1945 года «Сводном акте о зверствах фашистских оккупантов над мирными советскими гражданами и военнопленными на территории Смоленской области» говорилось: «Факты массового сожжения живых людей имели место в Батуринском районе – 461 человек, Гжатском – 357, Глинковском – 384, Дзержинском – 141, Демидовском – 299, Знаменском – 280, Мосальском – 483, Новодугинском – 139, Семлёвском – 384, Сычёвском – 213, Тёмкинском – 158, Тумановском – 156 и т.д.».
Из статьи «Смоленские Хатыни», опубликованной 22 июля 2009 года в смоленской областной газете «Рабочий путь»: «15 февраля 1943 года в деревне Гуторово Батуринского (ныне Ярцевского) района были уничтожены 147 мирных жителей – женщин, стариков, детей. Их расстреляли и сожгли за оказание помощи вышедшим из окружения партизанам 2 й Вадинской партизанской бригады. За исключением 8 человек, все жители деревни были расстреляны. Антонина Делендик (Власенкова): «Каратели пришли в полдень и сразу направились в избы смотреть, сколько народу в деревне. А в избах яблочку некуда упасть – мы принимали погорельцев со всей округи. Я вышла во двор, слышу – в избе выстрелы… Убийцы расправились с бабулей Ксенией и с моим братиком. Тех, кто остался в живых, согнали к сельсовету. Стою рядом с односельчанкой Соловьёвой и не плачу – боюсь дочек её напугать. Зря! Полицай швырнул пятилетнюю девочку в огонь. А потом вырвал из рук женщины трёхлетку – и туда же».
…Есть высшая справедливость в том, что 1 мая 1945 года знамя Победы на крыше Рейхстага установил уроженец Смоленщины Михаил Алексеевич Егоров.