Переводчиком надо родиться

В Союзе писателей России состо­ялся круглый стол, посвящённый этой дате. На заседание приехали министр культуры РСО – Алания Э. Кубалов; председатель правле­ния Союза писателей РСО – Алания, лауреат Государственной премии им. Коста Хетагурова, народный писатель Осетии Г. Агнаев; глав­ный редактор газеты «Растдзинад» Б. Хозиев; заместитель председа­теля правления Союза писателей РСО – Алания, главный редак­тор журнала «Ираф» Э. Скодтаев; лауреат Государственной премии им. Коста Хетагурова, народный поэт Осетии М. Дзасохов и другие представители творческой интел­лигенции.

В приветственной речи предсе­датель правления Союза писателей России Николай Иванов тепло ото­звался о Коста Хетагурове, заметив, что он так же дорог для осетин, как и Пушкин для русскоязычных читате­лей. Выступающие отметили, что твор­чество Коста Хетагурова невозможно воспринимать вне контекста формиро­вания самосознания осетин. Он являет­ся основоположником осетинской клас­сической поэзии, прозы, драматургии, публицистики, этнографии, живописи. По утверждению Нафи Джусойты, сам факт появления фигуры такого масшта­ба, как Коста Хетагуров, стал решаю­щим в национальной судьбе Осетии во второй половине ХIХ века, имея в виду социально-политическую значимость деятельности поэта. Возможно, в этом смысле качество переводов стихов Коста Хетагурова имеет второстепен­ное значение. Но когда мы с придыха­нием убеждаем всех, какой он великий поэт, а в доказательство декламируем весьма посредственные переводы его стихов, то в ответ получаем вежливое недоумение.

Коста Хетагуров был не только боль­шим поэтом, но и выдающимся живо­писцем, чьи полотна представлены в музеях Осетии. Писатель Михаил Булкаты настаивал на том, что живо­пись Коста следует рассматривать как продолжение его поэзии. И в этом есть определённый смысл, учитывая тот факт, что для некоторых народов Кав­каза искусство – не только средство духовного самовыражения, но и оружие для борьбы против зла и несправедли­вости. Коста всегда был в гуще событий, являя порой последнюю надежду для обездоленных горцев.

В своём выступлении Гастан Агнаев сказал, что переводчиком Коста Хета­гурова следует родиться. Никто не спо­рит, стихи нельзя переводить плохо. Но особенность поэзии Коста в том, что чем добротнее её перевод, чем профессио­нальнее версификация, тем искажённее представление об оригинале. Например, строки из программного стихотворения «Мать сирот» («Сидзæргæс»), в котором вдова вместо фасоли варит детям в кот­ле камни, и те засыпают, не дождавшись ужина, Борис Иринин переводит так:

Коченеет ворон,

Страшен бури вой…

Каждый осетин знает, что, во-пер­вых, в оригинале ворон уже закоченел на терновнике, на колючках. А во-вто­рых, достаточно открыть любой словарь по орнитологии, чтобы выяснить, что вороны никогда не садятся и не гнез­дятся на терновнике. Случайно ли Коста заставил закоченеть ворона на колюч­ках? Нет, конечно. У Коста не бывает случайностей, если учесть обрядовый, мифологический подтекст его стихов.

Другой пример. В переводе читаем:

Над детьми витает

Сон, и чист и тих, –

Ложь её святая

Напитала их…

Коста сетует, что второй раз обмануть голод у вдовы не получится, довольно и одного раза. В переводе же стихотво­рение заканчивается едва ли не оптими­стично – «ложь её святая напитала их».

Однако наши претензии к переводу не ограничиваются этим. Поэзия – не только конденсация смысла, как гово­рил Бродский, но преддверие в парал­лельное пространство. Ведь выраже­ние Коста Хетагурова «весь мир – мой храм» – не просто метафора, а корреля­ция двух миров. Коста буквально втал­кивает нас в другой мир, где есть своё солнце, свои звёзды. В переводе Б. Ири­нина нет этого ощущения безмерности мира.

Нередко переводчики Коста Хетагу­рова допускают ошибки, интерпретируя тот или иной образ без учёта контексту­альных и национальных особенностей стихотворения. А порой это делается в угоду версификации. Все знают, что чеканные строки Коста – одна из силь­ных сторон его поэтики. Однако иска­жать смысл ради точной рифмы просто неприемлемо.

Говоря о стихах Коста, о неадекват­ном восприятии русским читателем его поэзии, невозможно не отметить, как меняется сама система переводческого ремесла, которую стало сложнее адап­тировать к стремительно меняющему­ся миру, фундаментальным понятиям гуманности и справедливости. Навер­ное, это тоже отдельная тема для раз­говора, требующая специального иссле­дования и анализа.

Да, переводчиком Коста следует родиться. Причём желательно дву­язычным. Иначе Коста Хетагурова не переведёшь. И для этого, как выска­зались выступающие на круглом сто­ле, нужно воспитывать своих молодых переводчиков, чтобы они предлагали собственные версии прочтения стихов осетинского классика. Для этого есть необходимые условия. Присутство­вавшие на круглом столе московские писатели Виктор Куллэ, Сергей Казна­чеев, Михаил Попов и другие подтвер­дили, что Литературный институт им. А.М. Горького – учебное заведение для воспитания профессиональных пере­водчиков, но для того, чтобы набрать семинар осетинского языка и лите­ратуры, необходимо иметь желание и проявить настойчивость.

В конце круглого стола выступил осе­тинский поэт Музафер Дзасохов, кото­рый предложил объявить конкурс на лучший перевод сборника стихов Коста Хетагурова «Осетинская лира», что было встречено с пониманием и одобрением.

Игорь Булкаты

^{Весь мир – мой храм}