Корни рода Алисии питала земля Вана, давшая на удивление много талантливых писателей, артистов, художников. Достаточно упомянуть тоже оказавшегося в Америке Аршила Горки, чьи воспоминания и картины так проникновенно представляют навсегда потерянный им отчий край и чья тоска по родной земле как бы сосредоточилась в знаменитом портрете матери, в её грустных и прекрасных глазах. Точно так чувствовала и воспринимала землю своих предков и Алисия Киракосян.
В Армении её стихи впервые были изданы отдельной книгой в 1967 году в отличных переводах Ваагна Давтяна («Корень и сущность»). Молодая поэтесса, родившаяся в Аргентине, писала тогда по-испански. С годами, однако, её творчество осваивает новые языки: армянский и английский. Алисия одинаково свободно писала на трёх языках – явление поистине уникальное.
Вторым после Ваагна Давтяна открывателем стихов Алисии Киракосян в Армении стал композитор Роберт Амирханян, написавший на её слова цикл песен, популярных в среде армянской интеллигенции с конца 60-х и до 80-х годов. Не зря поэтесса неоднократно утверждала, что настоящая лирика имеет цвет, колорит, мелодию.
Две книги Алисии Киракосян (вторая – «Письмо в Армению» – вышла в Ереване в 1979 году также в переводе В. Давтяна) открыли армянскому читателю автора весьма и весьма своеобразного. Да, это были переводы с испанского языка на армянский, и естественно, что творчество Алисии Киракосян не могло оказаться вне богатейших традиций испаноязычной поэзии. Однако в ней так же отчётливо, так же явственно прослеживалась связь с литературой армянской.
Судите сами, разве не является это маленькое стихотворение как бы продолжением любовных айренов Наанета Кучака?
Любовь – единственный гений бытия.
Альтернатива любви
вовсе не нелюбовь,
а смерть.
Влюблённые воскрешают бессмертие.
(Подстрочный перевод Аэлиты Долуханян)
Во втором ереванском сборнике Алисии Киракосян отчётливее становятся гражданские мотивы. В него, в частности, вошло полюбившееся читателям «Письмо в Армению» – яркий образец патриотической лирики, под которым подписались бы многие наши разбросанные по миру соотечественники.
Страстная, эмоционально насыщенная гражданская лирика этой новой книги явилась приятной неожиданностью для читателя. Вторым его открытием можно считать тему материнства, глубоко и мощно разработанную поэтессой во многих стихах. Человек – частица космоса, и эту частицу создаёт мать, фактически она созидательница микрокосма, его разумного атома. Мать любит своё дитя ещё до его рождения, обожает после появления на свет, при этом прекрасно понимая, что, подарив ребёнку жизнь, обрекает его на многие трудности и испытания, что ему придётся не только пользоваться благами земного существования, но и нести тяжкий крест на этом тернистом пути. В этом великое счастье и великая трагедия материнства.
Тема эта получила развитие в книге стихов «Алтарь», написанной на армянском языке и вышедшей в свет в Лос-Анджелесе в 1989 году. Книга как бы обобщает пройденный поэтессой путь: здесь приведены биографические данные Алисии Киракосян, наиболее значительные этапы её жизненного пути, библиография произведений, перечень литературных премий, рецензий на её книги и многое другое. Издание оформлено с большим вкусом, иллюстрировано работами многих известных художников, в числе которых Пабло Пикассо и Гарзу, которые рисовали специально для Алисии Киракосян.
Но главное, конечно, стихи. «Алтарь» – яркое, тематически разнообразное и в то же время удивительно цельное полотно. На страницах книги, помимо традиционных для поэтессы тем, нашли отражение новейшие события, и в первую очередь – карабахское движение. Алисия Киракосян рассматривает его в контексте всего исторического пути своего народа и потому уверена, что голос его непременно будет услышан и понят во всех уголках планеты, ибо это клич свободы, это скопившееся в душах, спрессованное временем и вырвавшееся наружу, точно буря, стремление нации самой вершить свою судьбу. И конечно же, поэтесса вновь и вновь стремится переосмыслить трагическую участь соотечественников, понять причины этой «величайшей несправедливости». Обращаясь к Богу, она упрекает его в том, что он на какое-то время забыл о преданном ему народе:
…Но я тебя спрашиваю:
на какое путешествие
по вселенной
ты тратил время,
когда гибли армяне?
Понимая, что свободу невозможно завоевать без борьбы и без жертв, Алисия Киракосян в то же время по-матерински относится ко всему живому, ей ненавистны война, насилие, кровь, смерть. Мир видится ей раненым голубем с кровоточащими крыльями, и его необходимо излечить, чтобы он мог снова воспарить над планетой. Мир способен стереть зло с лица земли, утешить и накормить голодных детей, высушить каждую слезу...
Аэлита ДОЛУХАНЯН, членкор НАН РА, доктор филологических наук, профессор
Алисия КИРАКОСЯН
Из книги «Алтарь»
* * *
Я руки распахнула
тебе навстречу.
Руки
раскрытыми остались.
Распахнутые руки – знак воли
и свободы.
Но также скорбный образ
распятого Христа.
* * *
Возвратилась усталая
с пышного бала-банкета.
Спотыкающиеся каблуки
скинула с ног.
На вешалке
одежду разместила,
поверх неё
набросила улыбку.
С себя стряхнула
сопение
титулы
должности
маленьких людей.
Старательно почистила зубы
чтобы содрать с них
клейкое эхо
пустых разговоров
и праздного шума.
И помыла лицо
чтобы снова общаться
с природой
чтобы смыть этот вечер
и смыть вместе с ним
это зря изведённое время
убывающей жизни.
* * *
Я жажду полноты.
Открыла свой дневник
и разглядеть сумела
лишь суетность полулюбви
в полуосвещённых буднях
в окружении
полупочтенных людей.
Даже мои мечты
обрываются на середине.
И теперь задаюсь вопросом
убеждена ли я
что нуждаюсь
в другой половине
чтобы себя восполнить?
Или две половины
в итоге –
вдвое большая половина?
* * *
Я в звеньях бытия
бывала всем.
Царицей
сиделкой
солдатом
и сиротой...
Но почему
почему я должна была стать
ещё и поэтом
самозабвенно влюблённым
в слова и в любовь
в этом чуждом любви и поэзии
мире?
* * *
Если даже угаснет память
кровь моя будет помнить
как старые смерти
воскресают
даже в улыбках.
Невозможно стереть
песни брошенные в пучину
цепи сковавшие взлёт
и на каждом трепещущем стяге
следы от бесчисленных пуль.
Глаза моего отца
увлажнённые воспоминаньем
ещё отражают
бесконечные караваны страданий
на дорогах изгнанья.
И я отправляюсь с ним вместе
в разбитое детство –
услышать
горький безвинный плач.
В мои шарики кровяные
это боль
навечно вошла
я будущим поколеньям
её передам в наследство.
И если когда-то исчезнут
все воспоминания разом
и останется на земле
только капля армянской крови
я знаю – она повторит
гулким голосом ветра:
– Я помню!
Я всё ещё помню!
УВЕДОМЛЕНИЕ
Продаются дома
фильмы
идеи
деньги.
Продаются еда
одежда
бумага и слово
пол и смерть.
А ещё – почему бы и нет? –
премии
титулы.
Об этом мы постоянно
читаем в газетах.
И никто не объявит
но каждый знает
что так же легко
продаётся низкопоклонство.
А наивные покупатели
уверены что покупают
почёт
Перевёл Альберт НАЛБАНДЯН