Сергей ШЕЛЕХОВ, театральный режиссёр
Сегодня наше культурное пространство, как забытое поле, – засеяно всеми мыслимыми сорняками. Цензуры нет – но она есть! Это цензура стихийного рынка. Магазинные полки ломятся от книжной макулатуры. Талант, качество – забытые и почти утратившие своё значение культурные понятия. Поневоле спросишь себя: а устоит ли под натиском этой стихии наша классическая литература?
– Вы читали
«Евгения Онегина»?
– А что он написал?
Из анекдота
Да, конечно, первое и главное знакомство с Пушкиным, Лермонтовым, Гоголем, Толстым, Чеховым, Буниным происходит в школе… Но как? Не оказывается ли это знакомство для современного школьника случайным и поверхностным?
Несколько лет назад вместе с коллегой по театральному институту мне довелось прослушивать перед поступлением одну юную, симпатичную особу, дочь давних знакомых. Девица уверенно и чётко читает басню, хорошие стихи. Предлагаем ей перейти к отрывку. Для тех, кто не знаком с правилами приёма в театральный институт, поясню: наши абитуриенты проходят испытания на так называемых турах. Как правило, их приглашают по десять человек в аудиторию, и они перед экзаменационной комиссией читают прозу и стихи, танцуют или поют. Если прошёл на турах, то не сдать общеобразовательные экзамены просто неприлично…
И вот девица наша читает наизусть монолог Лушки из «Поднятой целины». Картина живописная. Девица весьма хороша собой, длинноногая, глазастая, современная, и вдруг – Лукерья? Кадр явно не монтируется… Мы единогласно и тактично объясняем: отрывок звучит неорганично и никак не подходит к её внешним данным. Посоветовали выучить другой, например, из «Анны Карениной». Она поблагодарила и вышла. А через пару минут вернулась наша кандидатка в артистки и вежливо так спрашивает:
– Простите, а в каком томе собрания сочинений Чехова я могу найти «Анну Каренину»?
Ну что тут скажешь?!
Прервалась связь времён. Сменилась ценностная шкала.
Несколько лет назад в Москву приезжал один мой приятель, питерский режиссёр, со своим выпускным театральным курсом. Звонил, просил прийти, посмотреть… Я пришёл и в течение двух часов смотрел спектакль по известной пьесе… Ребята действительно играли здорово, а вот пьесу, которую знаю почти наизусть, я не узнал… Запредельная режиссёрская надстройка на классическом литературном материале, его, этот материал, завалила какими-то трюками, штуками, чепуховинками и прочим театральным сором – и пьесы не стало! Психология ушла в подмостки, а на сцене осталось лишь название в яркой обёртке. Но молодой зал так хлопал!.. Этот пример – прямая иллюстрация обнищания общекультурного процесса.
В литературе происходит то же самое. Главным сегодня стала яркая обёртка, а к содержанию – потрясающее невнимание или того хуже – презрение. Редактор одного солидного издательства в приватном разговоре так мне и сказал: книга – это развлечение! От себя могу добавить – ещё и товар!
Это удивительное изобретение человечества – книга, эта тайна, это сокровище, а порой и «ящик Пандоры» – превратилось в предмет вульгарной купли-продажи, и только… И ценность книги сегодня измеряется остросюжетным описанием энного количества трупов и добытой разбоем суммой… Как со всеми этими арсеналами соперничать Пушкину или Бунину, Чехову или Толстому? Как заинтересовать современного молодого человека классикой, сформировать его живой интерес к изящному слову?! Может, ещё раз внимательно, аналитически её, эту классику, прочесть?! Поднять, объяснить ему её неисчерпаемую глубину?! И изменить метод преподавания литературы?! Не знаю, но могу попытаться объяснить на, может быть, частном примере…
Много лет занимаясь творчеством А.П. Чехова, могу доказательно утверждать, что, например, его знаменитый «Вишнёвый сад» ещё не прочитан внимательно литературоведами. В пьесе столько загадок, о которых знают единицы, а может, должен знать каждый школьник. Коллизия поистине детективная!..
Взять хотя бы тот факт, что имение, в котором происходит всё действие пьесы, никогда не принадлежало Раневской… Что урождённая дворянка Любовь Андреевна Гаева и родилась, и жила совсем в другом месте… Что после смерти своего престарелого мужа Михаила Раневского Любовь Андреевна заложила вишнёвый сад в банк, вместе с ним и своих домашних, и уехала в Париж… Что сад этот очень велик – почти 11 миллионов квадратных метров… Что Шарлотта Ивановна как-то поразительно легко путешествует за границу и обратно без всякого паспорта… Что Ермолай Лопахин покупает вишнёвый сад не для дела, а как дорогой, очень дорогой подарок любимой женщине, да только ей этого не надобно…
Может, вот об этом надо рассказывать нашей молодёжи?! Может, метод преподавания русской литературы требует кардинального пересмотра? И это далеко не частный пример… Таких потрясающих, неожиданных, не открытых историй много в нашей, да и не только в нашей – в мировой литературе.
Уже четыреста лет центральным монологом шекспировского «Гамлета» считают «Быть или не быть…», но я считаю, это неверно, трагически ошибочно… Его истинный главный монолог звучит гораздо раньше: …Порвалась дней связующая нить. Как мне обрывки их соединить!.. О чём это говорит принц Гамлет? Принц маленького Датского королевства… О «спасении»?
Христианам известно только одно спасение, спасение Души! Что должно произойти, чтобы принц маленькой Дании вдруг объявил себя тем, кто призван (послан) восстановить связь времён, вернуть мир на путь истины? Откуда у него эти права? Борис Пастернак, чей перевод поистине лучший, переводит этот монолог Гамлета шесть раз, отыскивая наиболее точный смысловой эквивалент:
…Век вывихнул сустав.
Будь проклят год,
Когда пришёл я вправить
вывих тот.
Или:
…Погублен век! О горе мне!
К чему
Родился я помочь в беде ему!
Или:
Разлажен жизни ход,
и в этот ад
Закинут я, чтоб всё пошло
на лад!
Или:
Свихнулся век. О рока произвол,
Что я на свет
вправлять его пришёл!
Впервые, когда я прочитал приведённые выше варианты переводов поэта, я жутко разволновался. Передо мной вдруг открылись скрытые смыслы пьесы. Я вдруг понял, о чём она! Может, стоит рассказать об этом нашим школьникам? Может, им стоит рассказать, что 400 лет назад Вильям Шекспир задумал пьесу о неисчерпаемой любви Бога к людям?
Может, им стоит рассказать, что Николай Гоголь всё-таки оставил нам своё автобиографическое произведение и что это – хрестоматийная «Шинель»?! Рассказать о неисчерпаемой глубине его, Николая Гоголя, христианского раскаяния… О том, что Бог так и не дал ему вдохновения окончить «Мёртвые души». О том, что тот же хрестоматийный «Ревизор» – не комедия, а философия русской жизни… И что она парадоксальна, как и весь русский классический комедийный жанр…
Мой взгляд, конечно же, весьма ограничен сферой профессиональных интересов, но, может быть, в нём есть и рациональное зерно…