14 мая (или 28-го – в случае второго тура президентских выборов) определятся судьбы, возможно, не только Турции, но и мира в целом.
Многие критики Эрдогана противопоставляют ему политику абсолютного авторитета в Турции, создавшего современную республику на развалинах империи и удостоенного фамилии Ататюрк – отец турок. Имеется в виду, что Ататюрк добился превращения исламского государства в светское, а Эрдоган возглавляет обратное движение. Однако, если внимательно присмотреться, заметно: некоторые религиозные нормы Эрдоган возрождает исключительно для сохранения самобытности турецкого этноса. Нам хорошо известны попытки экспансии новомодных моральных (точнее, аморальных) «гендерных» ценностей, и в плане их заимствования нынешний руководитель Турции небезуспешно отделяет зёрна от плевел.
Западные ценности вообще не универсальны. На заре республики Ататюрк принял без изменения гражданский кодекс Швейцарии. Но уже через несколько лет ему пришлось его адаптировать к местным реалиям.
Западные эксперты и турецкие оппозиционеры подвергают критике экономическую политику Эрдогана, нажимая, в частности, на высокую инфляцию. Однако со времён Адама Смита известно, что инфляция и экономический рост – неразрывная связка. А экономический рост в Турции в последние 20 лет впечатляющий. Его материальные свидетельства – развитая инфраструктура, технологические прорывы, первые добытые углеводороды.
Да, зарплаты пока отстают от роста. Но полезно вспомнить, что в послевоенные годы восстановления экономик Германии с Японией зарплаты были на грани прожиточного минимума. Законы экономики незыблемы: в эпоху накопления капитала уровень жизни трудящихся падает. Но при этом у Эрдогана получилось сохранить социальную поддержку простых граждан.
Одна из мишеней оппозиции – последствия недавних землетрясений с большим количеством жертв. Действительно, ряд дельцов из строительного бизнеса, пренебрегали нормами безопасности, чему способствовали коррумпированные чиновники. Но как раз за время правления партии Эрдогана подавляющее большинство жилых комплексов построено по современным технологическим нормам. Очевидно, что даже самые развитые, самые некоррумпированные (по их своему собственному мнению) страны не застрахованы от природных катаклизмов. Яркий пример – трагедия Фукусимы.
Ещё одно слабое предвыборное звено Эрдогана – психологическая усталость избирателей. Многолетний канцлер Гельмут Коль, будучи объединителем Германии, тем не менее проиграл выборы по этой причине. Сходные обстоятельства вынудили уйти в отставку блестящего политика Мохамада, несмотря на то что он помог Малайзии преодолеть мировой кризис 1997 года. Правда через 15 лет Мохамада попросили вернуться на руководящий пост.
Трагедия распада СССР тоже из этой серии. Усталость от правления КПСС, особенно последних лет бездарного правления (с тщетными попытками согласовать интересы всех слоёв и групп) обернулась «величайшей геополитической трагедией».
Цель каждой страны – зависеть от наименьшего количества стран, и чтобы от неё зависело как можно большее. У Эрдогана это получилось в XXI веке лучше, чем у других. Он добился широкой зоны независимости. Даже от США, которые, к сожалению, умеют воспитывать ручных политиков. С Эрдоганом тоже пытались договориться. И кнутом (военный переворот), и пряником (обещание участия в создании истребителей F-35). Тщетно. В запасе у американцев «демократическая» процедура – Майдан, уличный шабаш по украинскому образцу.
Оппоненты Эрдогана, имея в виду авторитарный стиль, называют его «Султаном». Однако султаны бывают разными. Например, султан Баязид II принял тысячи испанских евреев, подвергнутых жестоким гонениям после реконкисты – отвоевания Испании у арабов. Среди спасённых – учёные, врачи, математики, носители высоких технологий. В итоге Турция стала обладателем передовой артиллерии, снабдила ею Бабура, а тот основал империю великих Моголов. Вот такой султан. Турция, кстати, тогда в накладе не осталась – взяла под контроль изрядную часть индийской торговли с Европой.
В России немало критиков идеи сближения с Турцией. Но достаточно и сторонников прагматичного подхода. Ещё в середине двухтысячных, в рамках московского правительства, наш коллега Нурали Латыпов разрабатывал проект экономической интеграции основных славянских и тюркских государств. Цель – достижение технологической самодостаточности. Флагманами проекта должны были стать Турция и Россия. К сожалению, инициативу спустили на тормозах. Основа же проекта – понимание, что становым хребтом СССР были как раз интегрированные славянские и тюркские республики. Россия, Украина, Белоруссия, Казахстан, Узбекистан, Киргизия, Туркменистан. Это был успешный проект единого экономического пространства, заложенный ещё в имперское время.
И в этой связи для нас важно, что Эрдоган, по сути, инициирует создание единого экономического пространства, игнорируя указания заокеанского регулятора. И если он и его команда останутся у власти, то могут последовать уже институциональные шаги в этом направлении.
Анатолий Вассерман, депутат Государственной думы
Сергей Гончаренко, кандидат экономических наук