«Немиге литературной» – 10 лет
Кажется, это было вчера. Презентация первого номера нового журнала в конференц-зале республиканского Дома прессы, ликование литераторов республики, пишущих на русском языке, по поводу обретения собственного издания. Несмотря на все препоны, новый республиканский литературно-художественный журнал «Немига литературная» начал своё шествие по городам и весям. Сегодня в это трудно поверить, но был период, после распада СССР, когда книги русскопишущих авторов Беларуси вообще не включались в издательские планы, и даже Пушкин издавался как иностранный автор.
Впрочем, время брало своё. Взвешенная политика президента Александра Лукашенко, не раз заявлявшего, что русский язык тоже является языком белорусского народа, не могла не дать своих плодов. Постепенно книги русских писателей Беларуси вновь стали выходить в государственных издательствах, а лучшие из них были включены в школьную программу.
С первых дней существования журнал взял курс на поиск новых дарований, особенно из глубинки, которым до этого попросту негде было публиковаться. Очень быстро вокруг издания сложился тесный круг авторов, искренно преданных русскому слову и традициям русской литературы, но при этом не забывающих, что их родина – Беларусь. К белорусской тематике обращаются и авторы журнала, живущие за пределами страны, но биографически связанные с ней. Скажем, немало лет прожившие в Минске известные российские прозаики Иван Сабило и Николай Коняев активно включились в работу редколлегии журнала, удачно поддержали и поддерживают своими произведениями его художественный уровень.
За десять лет журналом открыты сотни новых имён, немало наших авторов стали членами Союза писателей Беларуси и российских творческих союзов. Отрадно сознавать, что два самых молодых члена республиканской писательской организации – Наталья Камлюк и Дита Карелина – вошли в литературу именно через «Немигу…».
Сегодня коллектив авторов, сплотившихся вокруг журнала, являет собой сплав опыта и молодого задора. Давно окрепли и набрали силу голоса Валентины Поликаниной, Светланы Евсеевой, Юрия Фатнева, Сергея Трахимёнка, Анатолия Андреева, Александра Соколова – признанных мастеров слова. И почти в каждом номере журнала можно встретить имя нового одарённого автора.
, главный редактор
***
А голос взметался и плакал,
Цеплялась за берег река,
И ржавого цвета собака
Клыками рвала облака.
И кочки хрустели, как кости,
И вспять повернули часы,
И где-то на дальнем погосте
Кощунственно взвыли басы…
И стало тревожно и жутко,
И горло опутала мгла,
И тень, соскользнув с первопутка,
Куда-то с собою звала.
Но было негоже, негоже
За призрачной тенью идти,
И раны стекали по коже,
И не было дальше пути.
И горлица что-то кричала
Сквозь влажную сизую даль.
Всё это – Отчизны начало,
А прочее – ложь и печаль.
***
Под пеленою хмурого дождя
Едва чернеет смутная дорога,
От бренных мыслей к Богу уводя,
И в бренность приводящая от Бога.
Что нам осталось? Несколько часов,
Помноженных на таинство речений…
Уже я слышу, слышу этот зов,
Что выше всех прикрас и отречений.
Пора прощаться…Ты мне не сестра –
За чаем – ночью – можно лишь с сестрою.
Да, ты нежна…И ты ко мне добра,
Но я – без чувства – доброты не стою –
Последний вздох… Печальница моя,
Венчальницей не ставшая моею.
И у фаты истрёпаны края,
И я ничуть о прошлом не жалею.
А ты оставишь белое шитьё,
И я перчатки чёрные заброшу.
А дальше – тишь, где каждому своё –
Иль тяжкий груз, иль тягостная ноша.
***
И неба не жалко, и хмеля не жалко.
Не жаль, что когда-то солгала весталка.
Что снова обманут, а в теле – ни дрожи,
И кожа сожжённой
чувствительней кожи.
Обманчивость слов, что звучат златоусто…
Как сладостно это! Как больно и пусто!
Так пусто, что некуда, некуда деться –
Лишь в раму пустую напрасно глядеться.
Глядеться, склонившись,
в болотную жижу…
Тебя не прощаю, себя ненавижу.
За то, что бредётся ни шатко ни валко,
Что неба не жалко и хмеля не жалко.
***
Ты воротишься в пламенность зрачков,
Душа моя, не верящая в чудо.
И будет этот день вдвойне суров –
Суровей, чем любовная остуда.
Ты воротишься в кличи журавлей,
Душа моя, привязанная к дому.
Легко кружа над ржавостью полей,
Минувшего не видя по-другому.
Ты воротишься… Только воротись,
Преодолев мелодию пространства.
И близью станет завтрашняя близь,
Не знающая лжи и постоянства.
Как хорошо! Как сладко!.. Почему
Туманен гул с небес и колоколен?
Но этот свет, давно презревший тьму…
Но этот дух, что искренностью болен…
Не прекословь! Бреди, пока бредёшь,
Мирское исполняй предназначенье.
И не гадай – откуда эта дрожь
И стылых глаз высокое свеченье?
Работает редактором отдела культуры журнала «Хозяйка». Автор книг «Найдите время для любви», «Две музы», «Свет неизбывный», «Память», «От первого яблока», «Живое зерно», «За плотью слов», «Да будет день…».
***
Всё к жизни приложимо: вздох, рывок,
Дорог судьбы натянутые тросы,
Осенний воздух, сада островок
Да жёлтых дней рассыпанное просо;
Внезапно возникающая мысль,
Готовая развиться до Вселенной;
Стихи и проза, вечность, время, смысл,
Покой души и горсть земли нетленной.
И явь, что дарит встречи на лету,
И неземные сны голов упрямых,
И промысел: знать эту, а не ту,
Скупое «жду», распахнутое «мама».
И сердце-друг в кругу друзей иных,
И сердце-недруг, горестный и меткий,
Мельканье лун да в книгах путевых
По-детски непутёвые заметки.
***
Пуст мамин дом.
В дверях затвор непрочен.
Но образ чистый светел, как всегда.
И смотрят мамы праведные очи
Сквозь жизнь и смерть на все твои года,
На почерк твой, что рвётся безутешно
В надгробных начертаньях сжечь вину,
На твой надрыв,
на твой приезд поспешный,
На волосы твои, на седину…
Хлебнёшь печали, лишь беды не трогай.
Все души ходят к близким напрямик.
И ты, почуяв позднюю тревогу,
Прозреешь – и увидишь в тот же миг,
Что зло растёт из трещины убогой,
Что грешный мир теряется во мгле,
А мать идёт над грязною дорогой –
По воздуху идёт, не по земле.
Идёт она, как светоч, как знаменье,
Над горестным смешеньем чёрных вод,
От Рождества идёт до Вознесенья –
Плечами подпирая небосвод.
***
Отцу
Молотком по железу всю ночь
кто-то бешено лязгал…
Это сон, это бред, а быть может,
последний урок.
Наглоталась душа впечатлений
мирских – под завязку –
И завязла в слезах на распутье
кровавых дорог.
Это боль твоя, боль: навернётся –
и снова отпрянет.
Как ты жил, кто ты был?..
Это тела тяжёлый упрёк,
Что судьба – не пиры, на здоровье
не съеденный пряник:
Всё чужим отдавал,
а себе только крохи сберёг.
Это память твоя –
всех минувших мытарств заводила –
Закружила все дни, завязала узлом,
что есть сил.
Там любил и страдал,
там лишь горе по нервам бродило,
Там знакомы все подвиги,
что у беды не просил.
Это жизнь твоя, жизнь!
Шепчет, медлит, не хочет разлуки.
Это годы ушедшие ночью
вернулись опять.
Это дождь твой седой:
не поддаться б на ложные звуки.
Это лес твой грибной:
не набраться бы ложных опят.
Это стройки конец,
это падают грузно стропила.
Всё, что в жизни нашёл, –
на спине, под худым рюкзаком.
Это время, отец,
для спасенья души наступило.
Соверши этот подвиг,
который ещё не знаком.
Отъезд
В.Л. Бедуле
Железной дорогою день оторочен.
Отъезд тем прекраснее, чем он короче.
Предчувствуя встречу
душой материнской,
Я вновь уезжаю из милого Минска.
Оставив слезу на притихшем перроне,
Я еду по родине в старом вагоне.
Прощаюсь на время с её голосами,
Лечу под крестившими путь небесами.
А мысли текут в потаённые реки –
Плыву «из варягов» и, стало быть,
«в греки»
По родине светлоосенней и ранней,
По родине, где каждый камень изранен,
По родине, город вплетающей в сёла,
То с грустной жалейкой,
то с дудкой весёлой,
По родине, вымытой дождичком спелым,
По родине славной, разумной, умелой.
По родине проклятой, с вечною драмой?..
Всё мимо церквей да костёлов и храмов,
По краснорябиновой, горькополынной,
Вдоль брошенных нив и забытого млына,
По родине пущ и тенистых излучин,
По родине слёзной, болючей, горючей,
По родине «бульбы», солёных горбушек,
Морщинистых, подслеповатых избушек,
По родине, где столько бед пережито,
По родине «свята», по родине «жыта»,
По родине, всем открывающей дверцу,
По родине детства, по родине сердца.
Окончила БГУ культуры и искусств по специальности «Литературная работа. Кинодраматургия». Автор сборников «БЕШЕНАЯ тчк Моя» (2006) и «Иного сорта красота» (2007).
***
Мне всё равно, кого теперь
В беседе камерной не слушать.
Мне всё равно, какую душу
Сегодня выпускать за дверь.
Мне безразлично, чья рука
Мои исследует ладони.
Весь мир – туман, пожалуй, кроме
Вечерней кружки молока.
Какая разница, за кем
Быть безнадёжно одинокой.
Какая блажь: чужой дорогой
Перемещаясь, быть никем!
Я принесла тебе
Как сладостно – так есть! –
безвыходен обман
Бессильной новизной
и хитростью зловещей.
Я принесла тебе три самых глупых вещи:
Истерику, испуг и свой пустой карман.
В кармане у меня, разорванном насквозь,
И не было – ушло, не верилось – забылось.
Я принесла тебе свою пустую сырость
И глупую тоску, с которой лучше врозь!
Как искренне – так есть! –
я верю и боюсь,
Ещё совсем чуть-чуть,
помедлить, насладиться…
И через миг-другой
с толпой убогой слиться –
Я принесла тебе… И с этим растворюсь…
***
Оставь на секунду ты парус в покое.
Смотри, ты, по-моему, всё-таки в море:
Теченья – не вижу, и ветер утих.
Читай мой последний
безрадостный стих.
Я видела руки – чужие до боли –
Оставь на секунду ты парус в покое –
И контур глядящего мимо лица.
Дослушай сегодня меня до конца.
Я слышала шёпот – безумный и лживый.
Скажи, мы с тобою хоть чуточку живы?
Оставь на секунду ты парус в покое.
Не любим – но что происходит такое?
Холодные пальцы, горячие губы.
Стал нежным и тихим –
безумный и грубый.
Стал самым жестоким –
прославленный мною.
Оставь на секунду ты парус в покое…
***
Плещет во все стороны –
Кратеры да щёлочки.
Разрывают вороны
Из-под самой чёлочки.
Выедают – давятся,
Да на людях – соромно.
Им – видать-то – нравится –
Моё тело – воронам.
Руки – тоньше хвороста,
Ноги – ломче инея.
На ладони борозды
Выклюют – и сгину я!
***
Моя игра давно не стоит свеч –
Ты даже прав в своём исчезновенье.
Ты мне помог тебя предостеречь
От никому не нужного паденья.
Я, расцветая сотней лепестков,
Прекрасных и пленительных снаружи,
Внутри крошусь на тысячи кусков
Совсем уже нелепых и ненужных.
И в первый раз прижав тебя к груди –
Я чувствую прощальность этой встречи.
Не исчезай, а просто уходи –
Исчезновенье – это не навечно!
Исчезновенье – это повод ждать,
Искать в толпе по запаху и свету.
Смертельным будет мне теперь отдать
Твоё ещё непрожитое лето!