Какова ныне сoбaчья жизнь в Евросоюзе
– Ребята, давайте жить дружно! – сказал собравшимся на краю деревни собакам огромный лохматый пёс Шеф. – Создадим «Совет дружбы».
Все псы насторожились: а для чего?
– Будем помогать друг другу, налаживать дружбу с другими стаями. Если кто голодный, поможем – накормим совместными усилиями… Если у кого хозяин несправедлив – будем защищать законные собачьи права… Если…
– А как будем защищать? – прервал Шефа ротвейлер Скепт. – Лаять под окном? А на какие средства мясом подкармливать бедняжек будем? «Совет дружбы»… А мясо откуда брать?
– Если мы создадим себе хороший имидж, правильный, – ответил Шеф, – то найдётся и тот, кто будет мясо давать. Наше дело создать совет. Выбрать председателя, комиссии разные, создать секции… Например, по размножению… И вести себя по новым правилам.
– А что, раньше никаких правил не было? – вновь вступил в дискуссию Скепт.
– Раньше правила были, но были разрозненность и неорганизованность. Каждый бегал, куда хотел, лаял, что хотел, и питался, чем мог.
– А теперь? – не унимался Скепт.
– Теперь каждый поклянётся на сосиске, что будет вести себя в общих интересах. Вместе мы сможем больше!
– А что, если соблюдать общие для всех правила, то у нас станет больше сосисок?
– Это не общие для всех правила, иначе не будет демократии. Вы остаётесь, как и раньше, свободными, просто все обязуются никогда не кусать продавца сосисок и членов его семьи.
– А кого же тогда кусать? – проворчал Скепт.
– Никого и не кусать, если хочешь дармовые сосиски жрать, – вмешался мудро молчавший до сих пор чёрный кудрявый пёс Соломон.
– Так какая же это демократия, если кусаться нельзя? – не унимался Скепт.
– Демократия – это осознанная необходимость, – сдерживая рычание, произнёс Шеф. – И хватит здесь мутить собрание. Для начала надо выбрать председателя «Совета дружбы». Не бегать же всей стаей за сосисками к мяснику. Распределять будем по совести – выберем правление и на заседании правления будем сосиски распределять.
– А вдруг, когда председатель будет бегать к мяснику, его там будут отдельно прикармливать? И вообще, как это «по совести» – всем поровну? – опять внёс смуту Скепт.
– Нет. Всем поровну – это у людей называется «уравниловка» – дело несправедливое. Мы же при распределении сосисок учтём вклад каждого в общее дело. Облаял чужого – плюс 1 балл, облаял своего – минус 1 балл. Облаял председателя – минус 5 баллов. И т.д. Создадим Справедливый перечень оценки деятельности членов совета. Для этого давайте сейчас выберем комиссию, она и будет Справедливый перечень вырабатывать. Потом соберём общее собрание. Перечень утвердим и пошлём мяснику. Тоже на утверждение.
– А зачем мяснику? Разве создание совета – не народная инициатива снизу?
– Я предлагаю уже сейчас начать нашу работу и за вызывающие вопросы оштрафовать Скепта на 1 балл, – подала голос маленькая задрипанная собачка с ободранным боком.
Все брошенные дачниками глупые болонки в надежде на халявный прикорм, заискивающе поглядывая на Шефа, затявкали: «Да, да. Наказать его! А то из-за таких нас всех могут лишить сосисок!»
– Ну, не надо так сразу, – великодушно произнёс Шеф, мысленно уже зачисливший себя в председатели. Он уже предвкушал итог выборов и был при хорошем расположении духа и аппетите. – Но вообще каждая демократия должна уметь себя защищать!
И для убедительности он щёлкнул зубами.
Болонки вновь оживились и, подползая на брюхе к Шефу, стали повизгивать: «Голосовать! Голосовать!»
Голосовать надо было поднятием лапы.
Прошёл год, затем второй, третий, но созданные комиссии так и не решили никаких конкретных вопросов. Кое-кто из основателей «Совета справедливости» уже помер, кто-то безнадёжно одряхлел, кто-то едва ходил на полупарализованных от старости ногах и единственное, что ещё мог, – это вяло ими голосовать. Сил-то уже никаких. Только ногу по привычке поднять. Собачья жизнь коротка!
И только лоснившийся шерстью председатель регулярно бегал к мяснику согласовывать планы будущих работ и успехов.
Уж больно разные породы захотели жить дружно и по справедливости.
, ПРАГА