ПОЭТОГРАД 
РОМАНС
он решил, будто ночью по кухне
прошли танки
а теперь они в спальне,
и пляшут в углах черти
объясните ему,
что вчера здесь была пьянка
и бессмысленный спор,
у кого от кого дети
и до самого вечера будет ломить кости
и в башке молоточки
выстукивать гимн Вакху
объясните ему, что вчера перешли гости
все границы, включая астральные –
со страху
он послушает вас и погонит
в хвост и в гриву
ностальгией закусит отраву,
точней – «Гжелку»
а на родине водка дешевле, чем здесь – пиво
и герои там больше получат,
чем здесь – жертвы
можно просто уйти,
можно запросто здесь спиться
если город надумает
с наших содрать шкуру
на Таро выпадает верховная, блин,
жрица
на могиле цветёт конопля, и её курят
и пока не загонит царица
всех пчёл в ульи
будут крепко любить все заборы
его морду
объясните ему –
он недаром ломал стулья
и стоял под углом в минус сорок,
и шёл к чёрту.
*** 
всё так жутко абстрактно
и конкретен лишь голос
объяви по мне траур
объяви по мне горе
разве смерть неохота
запивать бело-красным
кто сказал, идиоты,
что поминки – не праздник?
что же вы так инертны?
вышибайте клин клином
кто сказал, что на нервах
не играют калинку?
наплевали (и смылись –
чтобы не настучали)
на чужую могилу
в неисходной печали
обеспечили гласность
очертили окружность
всё так просто и ясно
нет меня и не нужно
раздевания – вечер
издевательства – утро
объяви по мне вечность –
раскалённые угли
вечно мне обжигаться
добавлять в чай отраву
нет, не надо смеяться:
объяви по мне траур.
ЧЕТЫРЕ СТРОФЫ О СМЕРТИ
Усни, моя девочка. Просто усни.
По спирали
не движется небо,
и мы навсегда не одни.
Не я говорю тебе это, не я умираю,
снаружи не ждут,
темнота истончилась, как нить.
Разрезаны вены, и слово любое неверно.
Придумай себя наизнанку,
и будешь как все.
Расплавится воздух,
чужая стена станет дверью,
и пьяный рыбак нам подарит
дырявую сеть.
Усни, моя девочка. Эта дорога из воска,
одежда из пыли, вино из древесной коры.
Осыпались белые луны с небес,
как извёстка.
Бог, выйдя стрельнуть сигарету,
ушёл из игры.
Когда Он вернётся,
высок и почти не разгневан,
нас молча разбудят,
и всё превратится в огонь.
Усни. Всё пропало.
Все звёзды включают в розетки,
идут по спирали
и больше не слышат шагов.
ПОЧТИ ПРИГЛАШЕНИЕ ПОЧТИ ЧТО НА КАЗНЬ
всё испытано, избито, старо
все ушли на фронт, в астрал и в запой
посмотри – ты видишь – гроздья ворон
облепили полусгнивший забор
промышляя разорением гнёзд
не вдаёшься в разнобой голосов
а листвы кайма зелёным огнём
ограничивает неба кусок
по заказу распилили стволы
и притягивает кольцами срез
мы проёмами считаем углы
и убийцами – святых матерей
а толпы семьсотголовая тварь
искупаться хочет в чистом ключе
но смотри – на перекрёстке трава
жжёт прозрением зелёных лучей
и кристаллом застывают слова
что казались непристойно легки
но смотри – вверху созвездие Льва
предвкушая свару, точит клыки
в эту ночь идти ко мне, чтобы лечь
можно только по воде по воде
этой ночи нынче тысяча лет
эта ночь не превращается в день
если хочешь, приглашу – заходи
но сначала попрошу: разучись
спотыкаться о бутылок ряды
ведь они, мой друг, незримы в ночи
это грязь, ты говоришь, а не мрак
это твой незабываемый страх
тошно видеть, как соседская мразь
притворяется Венерой в мехах
как мешают песню с грязью дворов
как изводятся коты по весне
и бесчисленные гроздья ворон
тихо падают в кладбищенский снег.
КАЛИНИНГРАД