В 2021 году отметят 800-летие со дня рождения Александра Невского. Юбилейный замысел – исполнить ораторию в российских городах, связанных с жизнью великого князя. О том, как создавалось сочинение, какие тексты легли в основу либретто, и о состоянии современной хоровой музыки читателям «ЛГ» рассказали музыканты Владимир Довгань и Евгений Тугаринов.
– Как появилась идея создать ораторию?
Е.Т.: Несколько лет назад, зайдя в храм Христа Спасителя, где наш детский хор должен был петь литургию, я познакомился с владыкой – епископом Переславским и Угличским Феодором. И он спросил, знаю ли я музыкальные произведения, посвящённые Александру Невскому, пояснив, что сам он – из Переславля, где крестился великий князь. Я ответил, что существует кантата Прокофьева «Александр Невский», и добавил, что попробую найти композитора, который согласится написать что-то в его честь. В тот же день я сообщил о нашем разговоре Владимиру.
В.Д.: Меня сразу заинтересовала эта идея, хотя после Прокофьева обращаться к этой теме трудно. Но сразу стало ясно, что речь идёт не о симфоническом, а о чисто хоровом произведении. Это другой жанр бытования музыки.
Е.Т.: Расскажи, что, работая над ораторией, ты ориентировался на хор Елоховского собора и на мой старший хор «Царевича».
В.Д.: Совершенно верно. Хором Елоховского собора тогда руководил Евгений Тугаринов. Я специально пришёл послушать, в каком состоянии находится этот известный хор, который я слышал и раньше. Но под управлением Евгения Святославовича он зазвучал так, что я был просто потрясён. Это меня так вдохновило, что я тут же стал сочинять! Композитор мыслит очень эгоистично в этом смысле: хочется работать с лучшими оркестрами, хорами и исполнителями. И когда ты видишь и слышишь достойных исполнителей, тогда начинает и музыка звучать. Естественно, я загорелся, и началась работа. Но когда я начал искать какие-то литературные источники, оказалось, что подходящих для данного проекта материалов очень немного. Опорой служили, конечно, летописи и житие Александра Невского. Помогла мне и прекрасная книга Алексея Карпова «Александр Невский», в которой собраны основные документы по этой теме.
Мне важно было знать, как представляет себе это сочинение епископ Феодор. И мы встретились втроём: с ним и с Евгением Тугариновым. Мы нашли общий язык: я работал в области духовной музыки и с 2004 года веду курс «Основы сочинения духовной музыки» в Российской академии музыки им. Гнесиных.
Будучи, прежде всего, светским композитором, я очень обрадовался, когда владыка поставил задачу: произведение должно быть в первую очередь музыкальным и просветительским, а не церковным. Я сразу серьёзно занялся изучением биографии Александра Невского. Сейчас очень много околонаучных споров и всяких домыслов, поэтому публика часто в полном заблуждении. Мне пришлось разбираться, советоваться с некоторыми историками. Это была довольно большая работа.
Произведение исполняется двумя хорами – детским и взрослым смешанным. Роль связки между отдельными номерами играют гусли – эпический инструмент, который где-то выполняет функцию перехода от номера к номеру, где-то – заменяет слова от автора. Также понадобились ударные, как ни странно, это барабаны. В произведении их совсем немного, но кое-где они есть.
– А какие тексты в итоге отобрали?
В.Д.: Это церковные тексты, прославляющие Александра Невского (стихиры, кондак, тропарь)…
Е.Т.: Православная молитва «Достойно есть»…
В.Д.: По просьбе епископа я включил в ораторию несколько текстов, не посвящённых непосредственно Александру Невскому, но связанных с его биографией. Также есть художественные тексты, например стихи Майкова.
– Но основой стала биография Александра Невского?
В.Д.: Да. Первоначальный текст оратории, которую мы назвали «Под стягом Александра», получился очень большим, за что меня справедливо критиковали. Я сам понимал, что нужно его сокращать. А кроме того, текст взят из исторических материалов, поэтому несколько суховат.
У меня уже был подобный опыт: 10 лет назад я закончил ораторию, посвящённую 200-летию Гоголя, и там я использовал прозу Гоголя. Частично она была озвучена хором, а частично – зачитывалась чтецом.
– Текст оратории «Под стягом Александра» поёт хор или читает чтец?
В.Д.: Читает чтец. После прочтения того или иного фрагмента звучит музыка, отражающая события, о которых говорится в тексте.
В процессе работы над ораторией появилась необходимость дополнять текст. Например, я не мог найти ни одного стихотворения, которое бы ёмко говорило о двух с половиной годах, проведённых Александром Невским в Монголии и на пути туда и обратно. Пришлось написать об этом самостоятельно.
В своё время Александр Викторович Медведев, который был главным либреттистом Большого театра, учил меня этому, так что какую-то школу я проходил – под руководством человека опытного, который привлекал меня к работе над созданием ритмизованной прозы.
– Какой окончательный хронометраж оратории?
В.Д.: Чистой музыки – час с небольшим, с чтецом – около полутора часов.
– Можно сказать, что православная церковь явилась заказчиком этого сочинения?
Е.Т.: Абсолютно нет. Нам никто не заказывал ораторию. Просьба была озвучена в форме вопроса: «Нет ли у вас такого произведения?»
– На какой год запланирована премьера?
Е.Т.: После того как произведение написано, нужно подумать, как сделать его достоянием зрителей, слушателей. Мне сразу стало понятно, что оратория выходит за рамки рядового сочинения, и я почувствовал, что она попадает в контекст юбилейного года, 2021-го, когда не только церковью, но и государством будет отмечаться 800 лет со дня рождения Александра Невского. В целях подготовки к юбилею в 2014 году наш президент образовал комиссию. Мы стали думать, кто бы мог исполнить ораторию. И тогда пришла идея, что исполнителями должны стать не дети из элитных музыкальных заведений, таких как, например, хоровое училище или школа «Весна» (это, может быть, лучшие на сегодняшний день детские коллективы в стране), а хоры православных гимназий. И мы нашли такие хоры. А что касается смешанного хора – то мы обратились не в государственные хоровые организации (такие как ГосХор, Капелла России им. А.А. Юрлова, Ленинградская государственная капелла имени М.И. Глинки и другие), которые с радостью бы согласились, а к студенческим хорам музыкальных вузов, к любительским хорам.
Весь прошлый год мы готовили нотный материал, подбирали исполнителей. В январе началась репетиционная работа с хорами. В разных городах России – в Муроме, Костроме, Переславле, Волгограде – детские и взрослые хоры начали разучивать ораторию, которую собираемся впервые исполнить в начале 2021 года. Где и когда – эти вопросы скоро получат ответы, а пока готовимся.
В оратории заложено некое действие, там есть драматургия. Поэтому мы сделаем два варианта постановки: концерт и инсценировку. Театрализованную версию предполагается показать на улице, в контексте Кремля, какого-нибудь гостиного двора или соборной площади.
Нам удалось выйти на Совет Федерации России, который, в лице одного из комитетов, поддержал наш проект и включил его в программу Общероссийского фестиваля православной культуры и традиций малых городов и сёл «София». Сейчас мы с Владимиром Борисовичем входим в оргкомитет фестиваля.
В 2021 году, в год празднования юбилея, мы собираемся показать ораторию в городах, связанных с жизнью Александра Невского: Переславле, где он родился и крестился, Великом Новгороде и Владимире, где он правил (и где сейчас находится тот самый Феодор, уже не епископ, а митрополит, который заверил, что не утратил интереса к проекту), Пскове, где он бил недругов, Волгограде, где ходил в ставку к Батыю, в Городце, где скончался, в Санкт-Петербурге, где лежат мощи князя. Это планы, которые будем стараться осуществить.
Мы наметили, что в 2022 году оратория поедет по миру. У меня есть договорённости с руководителями хоров в Америке и в Европе, которые даже просили меня, чтобы я больше ни к кому не обращался. Они готовы взять на себя показ и раскрутку этой оратории у себя в странах. Но это, естественно, пока снова только планы. Но планы очень серьёзные. Заявки на два гранта мы уже подали, на третий – подадим весной. Я чувствую каждодневную помощь того, кому посвящена оратория, – святого князя Александра Невского.
Слышал, как наш президент не раз говорил о народных правителях прошлых веков (в том числе об Александре Невском, Дмитрии Донском, Владимире Мономахе) как о примере для себя – как управлять страной. И мы с помощью музыкальных и литературных средств показываем этот пример, чтобы все люди нашей страны вспомнили, кто был героем своей страны и служил ей как её верный сын.
В.Д.: Когда я писал ораторию, я поставил себе задачу показать все трудности и противоречия времени, не парадную, а драматичную его сторону.
– В какой стилистике написано сочинение?
В.Д.: В традиционной. Я не стремился к прямой стилизации, то есть не пользовался музыкальным языком XIII века. И в этом смысле я опирался на опыт великих композиторов, потому что иногда анахронизм более убедителен, чем точное подобие, не способное произвести впечатление на современного слушателя, не знакомого с этим материалом.
В сцене битвы не хотелось напрямую обращаться к песнопениям крестоносцев XIII века, хотя я и использовал некоторые интонационные, ритмические формулы, но в современном ключе. Использовал латинский язык, но не тексты молитв, а отдельные фрагменты и формулы из латинских выражений, которые могли бы звучать устрашающе (победные, отчасти самодовольные, тех, кто сеет ужас и страх, и т.д.). Им противопоставлен отрывок из псалма Давида, который поют на церковнославянском.
Е.Т.: Этот номер начинается одноголосно, затем количество голосов постепенно увеличивается. Музыка создаёт эффект приближающегося войска, которое идёт в определённом боевом порядке.
– Пользуясь случаем, хочется спросить вот о чём. Современная музыкальная культура, к сожалению, находится вне медийного поля. Каково состояние современной хоровой музыки? Кого из композиторов можно назвать? Широкая аудитория сегодня знает музыку до Свиридова… А что после него? Как вы оцениваете развитие современного хорового дела?
В.Д.: Говорить о том, что у нас есть композитор масштаба Свиридова, вряд ли можно. Но творческий процесс не остановился, и есть очень талантливые и опытные мастера. Это Валерий Кикта, Кирилл Волков, Алексей Ларин, Валерий Калистратов, Андрей Микита, Сергей Жуков, Юрий Евграфов, Анатолий Киселёв, Виктор Ульянич, Валерий Сариев и другие. Совсем недавно ушли из жизни Сергей Слонимский, Роман Леденёв, Владимир Рубин, Иван Вишневский. Работает в хоровом жанре и талантливая молодёжь, например Андрей Комиссаров.
Е.Т.: В 2000-е годы, мне кажется, почти прекратился поиск осуществления каких-то сверхноваторских задач, которые ставились в ХХ веке. Стравинский, Прокофьев, Шостакович – это всё были такие глыбы, которые бросали вызов искусству.
Кто сейчас в России поёт Веберна и Шёнберга? В России поют и будут петь Свиридова, Шостаковича…
Мне больно сознавать, что ушёл из жизни Роман Семёнович Леденёв. С ним я связан, наверное, сорока годами дружбы, писал о нём диплом. Будучи студентом, участвовал в исполнении некоторых его вещей и даже заказывал ему музыку. По моей просьбе Роман Семёнович написал произведение, которое назвал «Распев» в память о Борисе Михайловиче Ляшко.
Мне кажется, что есть люди, которые не просто пишут музыку, а погружаются в неё и, погружаясь, создают нечто органичное.
Классика, на мой взгляд, – это не только то, что отобрано временем. Классикой произведение становится уже в тот момент, когда оно закончено, если оно затрагивает глубинные чувства народа, которому адресовано.
В.Д.: Нет, я думаю, время играет роль.
Е.Т.: Конечно, играет, но не только. Вот ты написал классику, то, что уже сейчас является неким достоянием, во всяком случае для меня. Но ведь если Достоевский говорил, что «счастье всего мира не стоит одной слезы на щеке невинного ребёнка», то, значит, я имею право говорить от лица всего человечества? Во мне много слёз.
– Современная музыка входит в обиход коллективов или чаще остаётся в столах?
В.Д.: Если говорить о тех авторах, которых я называл, их сочинения пользуются спросом коллективов. Я знаю, что Ларина, например, очень много поют, в том числе детские хоры. Я думаю, что некоторые из тех, кого я упоминал, достаточно популярны. Но, наверно, не все.
Я никогда не писал популярной музыки, это не моё назначение. Я не имею в виду развлекательную музыку. Я о той музыке, которая идёт к зрителю, слушателю очень легко.
Е.Т.: Я хотел бы добавить, что, говоря о различных тенденциях, можно рассматривать не только Россию. Я прожил тринадцать лет на Западе, в Англии, и слышал много разной музыки: старинной, классической, современной. Однажды я ночевал в доме Арво Пярта. А когда я учился в училище Гнесиных, в середине 70-х годов, мы уже проходили Арво Пярта как авангардиста. И вдруг я попал в его дом. Хозяина не было. С его сыном мы говорили всю ночь…
Кроме того, мне очень хотелось познакомиться с Тавенером. Он был православным, и я не раз видел его в лондонском Успенском соборе, он в Великую пятницу стоял под клиросом. Я не мог бросить службу и бежать к Тавенеру здороваться и знакомиться. Уже почти договорился, что поеду к нему в имение, но сделать этого не успел: музыкант умер…
И на Западе есть авторы, которые всегда будут востребованы. Потому что они чувствуют своё время, то, чем живёт их народ, какие мелодии и тексты ему нужны. Потому что эти авторы живут своим временем. Они необыкновенно много знают. Это не одиночки, которые пришли и ушли – и о них забыли. Этих людей не забудут. То же самое и в России. Я думаю, что придёт время – будут исполнять произведения тех, кто сейчас живёт и, может быть, не думает, что он создаёт что-то выдающееся…
В.Д.: Сейчас и среди молодых встречаются талантливые композиторы.
Мне часто задают вопрос: «Как вы относитесь к своему ученику митрополиту Илариону?» Своих учеников я, конечно, очень люблю. Иларион ко мне пришёл 11-летним мальчиком. Точнее, его привела за руку моя девятилетняя ученица со словами: «А вот это Гриша, он тоже хочет сочинять музыку». Я его спрашиваю: «Гриша, а ты что-то уже сочинил?» – «Нет. Но мне хочется сочинять. Но я не знаю, насколько это серьёзное желание, потому что я хотел рисовать – начал и бросил. Может быть, и сочинять брошу». Я говорю: «Ну раз у тебя нет никаких сочинений, давай я тебе поиграю, а ты мне скажешь, что это за музыка». Сыграл ему последние фортепьянные пьесы Шуберта, написанные им перед смертью, – гениальную музыку прощания с жизнью. Мальчик поправил очки и произнёс: «Это мне напомнило стихи позднего Тютчева, размышления о жизни и смерти…» Я подумал: «Так это же профессор какой-то! Как же я его учить-то буду?» Занятия были очень своеобразными. Уже тогда (в советской школе) он начал писать духовную музыку. Прекрасно окончил МССМШ им. Гнесиных, получил диплом по специальности «композиция» и поступил в консерваторию, где проучился всего несколько месяцев – его призвали в армию.
Спустя несколько лет он сообщил мне, что выбрал другой путь, просил не расстраиваться. А я действительно расстроился. У меня были надежды на него как на композитора. Он говорил мне: «Не горюйте, ваши уроки пригодились, я выстраиваю проповедь по законам композиции».
Когда я выступал в Вене и решил посетить Илариона, он был уже венским епископом. Мы много говорили о музыке, о его любимом Бахе… Через некоторое время мой бывший ученик позвонил мне: «Владимир Борисович, я больше не могу, начала музыка преследовать, вот, посмотрите, что я написал».
К митрополиту Илариону надо относиться как к особому явлению. Потому что этот человек почти на 20 лет ушёл из музыки как из профессии. Но он очень интересная личность. Духовно-музыкальный просветитель, духовный писатель, учёный, переводчик с древнегреческого. Чтобы понимать древнехристианские тексты, изучал древнесирийский язык. Для его музыки характерны полистилистичность, стилизация – не без влияния постмодернистской английской музыки, в частности Дженкинса. В музыке митрополита Илариона часто соединяются немецкое и итальянское барокко с русской церковной традицией XIX века.
У меня учились и другие интересные композиторы. Очень талантлив Даниил Трифонов. Но самым ярким из своих учеников я считаю Антона Прищепу, который пока хоровой музыки не пишет. Он создаёт великолепную камерную инструментальную и оркестровую музыку.
Беседу вёл Максим Замшев
Довгань Владимир Борисович. Родился в 1953 году. Заслуженный деятель искусств РФ, композитор, пианист. Ученик Б. Чайковского и Г. Литинского. Автор оперы «Пожар московский», оратории «Услыши, Боже, глас мой» памяти Н.В. Гоголя, оратории «Святки», 4 симфоний, 2 хоровых и 7 инструментальных концертов, 3 кантат, 12 сонат, ансамблевой и сольной инструментальной музыки, 10 вокальных циклов и т.д. Доцент Российской академии музыки им. Гнесиных. Выступал как концертирующий пианист в России и за рубежом. Произведения исполнялись крупнейшими оркестрами и солистами России и мира. Руководитель семинара духовной музыки в рамках Всероссийского семинара дирижёров и композиторов «Хоровая лаборатория XXI век» (с 2014 по 2019 г.).
Тугаринов Евгений Святославович Родился в 1958 году. Музыкант, регент, педагог, исследователь русского церковного пения и русской эмиграции, кандидат искусствоведения, член Союза писателей России. В 1990-е преподавал в Московской консерватории и Православном Свято-Тихоновском богословском институте. Старший регент Успенского собора в Лондоне (2001–2014 гг.) и Елоховского собора в Москве (2014–2017 гг.). Художественный руководитель Детской православной хоровой студии «Царевич» при АНО СОШ «Димитриевская». Автор книг «Русские регенты», «Встречи» и др.