Коллектив Тюменского государственного университета стал обладателем ежегодной общенациональной премии имени первого главного редактора «Литературной газеты» Антона Дельвига «За верность Слову и Отечеству». В состав победителей престижной награды вошли профессор Сергей Комаров и авторский коллектив в лице Ольги Лагуновой, Юлии Степановой и Юлии Цимбаловой.
Тюменцы удостоились премии за монографию «Проза Еремея Айпина: этнофилологический ракурс и историческая поэтика».
С.А. Комаров, О.К. Лагунова, Ю.Н. Степанова, Ю.А. Цимбалова. Проза Еремея Айпина: этнофилологический ракурс и историческая поэтика. – М.: Наука, 2023. – 384 с.: ил.
О творчестве Еремея Айпина всегда говорилось и писалось многими его коллегами по литературному цеху – собратьями по перу, литературоведами, критиками, деятелями культуры. Чем же всех так привлекает творчество виднейшего современного хантыйского русскоязычного прозаика? Представьте, этим вопросом задавался не я один. Задавались многие. Надо было на него найти точный и единственно верный ответ. И он пришёл.
Творчество писателя привлекает многих думающих современников потому, что он, придя в большую литературу, выбрал непростой, но очень нужный людям (я прежде всего имею в виду его читателей) путь – путь подвижничества. Сам писатель, таким образом, – осознаёт он это или нет – стал духовным миссионером. А как иначе оценить его вклад в современную литературу? Если подходить к рассмотрению творчества писателя именно с этой позиции, то становится понятным его тяга к притчевой форме повествования, которую он подчас предпочитает всем другим художественным формам, потому что, как это замечено многими исследователями его творчества, использует оную в организации повествовательного процесса чаще других форм. На данное обстоятельство указывали в своих работах такие исследователи, как Г.Д. Гачев, Е.А. Александрова, Г.А. Белая.
Цивилизационная модель, которую предлагает читателю в своей прозе Еремей Айпин, весьма своеобразна, но как раз таки она и привлекает внимание значительного числа думающих, ищущих, пытающихся что-то делать людей. Им и адресует писатель свои размышления, облечённые в причудливую, необычную, яркую, запоминающуюся художественную форму.
Герои писателя мудры и дальновидны под стать ему. Благодаря его индивидуальным, литературным приёмам, присущим только ему в современной русской литературе (я сознательно избегаю употребления эпитета русскоязычной, ибо если писатель пишет на русском языке, то он на нём думает, а следовательно, является русским человеком), они вызывают на диалог внимательных, вдумчивых, неравнодушных читателей. Диалог начинается с первого абзаца и продолжается до последнего.
С особым трепетом Еремей Данилович вспоминает своё детство, родные края. «Деревня жива, меня туда тянет, – признаётся писатель. – Езжу часто по возможности. Моё поколение сверстников почти уже ушли многие. Поэтому осталось товарищей не очень много. Варьеган был большим, бело-ягельный сосновый бор был на месте Варьегана, вокруг сосны. С одной стороны – река Аган, с третьей – болота начинаются. Сейчас посёлок, конечно, в физическом отношении расстроился, а в духовном плане, конечно, съёжился. Когда-то жили там мои родители, моя мама, мой отец, мои дядья, мои великие учителя. Мы бобровые люди, наш пращур был бобром. Эта тема нам внушалась с детства. Потому что все люди, которые произошли от бобра, считаются нашими кровными родственниками. Другие народы, имеющие отношение к бобру или фамилию Бобровы, – наши родственники».
Даже в свою обыденную, повседневную речь Еремей Айпин вплетает фольклор, щедро уснащая её народными мифами и сказаниями. Айпин принадлежит ко второму поколению северных писателей. Необходимо отметить, что начало его писательского пути (как это ни странно, а это ни капли ни странно!) как раз совпало с нефтяной эпопеей. Тогда в родных местах писателя геологи обнаружили залежи нефти и газа. На месте родовых угодий выросли буровые вышки. Над священным озером Самотлор взвилось пламя попутного газа. Зажглись огни новых посёлков. Как тут остаться в стороне! Сотни молодых ханты и ненцев потянулись к буровым. Айпин не стал исключением. Окончив первый курс Литературного института в Москве, он вернулся в родные места и ступил на тропу нефтедобытчика. Со временем мог бы вырасти в помощника бурового мастера. Но не решился. Через несколько месяцев Еремей Данилович оставил буровую...
Как считают некоторые исследователи творчества писателя, нефтяные вышки разрушили ту гармонию, которую Айпин с детства привык наблюдать в тайге. Машины перепахали оленьи ягельники, солярка залила рыбные реки, частые пожары уничтожили красивые, богатые зверем и ягодами леса. Видя конфликт традиционной культуры с промышленным освоением региона, Еремей Айпин пишет книгу «Ханты, или Звезда утренней зари». Эпическое сказание о судьбе его народа. Но была и ещё одна тема – трагическая, которую летописцу всегда хотелось выплеснуть на бумагу, – казымское восстание 30-х годов. Так родился роман «Божья Матерь в кровавых снегах». По мотивам книги сняли фильм «Красный Лёд. Сага о ханты».
Кстати, чего, собственно говоря, не отрицает и сам писатель, очень часто прототипами героев его произведений становятся близкие родственники. «Смотрите, как получается, – признаётся Айпин, – в «Звезде утренней зари» главный герой – мой отец, «Божья Матерь в кровавых снегах» – это моя мама. «Река в январе» – это мои музы. Лирическая книга разных периодов. Здесь важно, как вы хотите воспринимать мир. Если хотите глянуть на мир глазами ребёнка – это первый том. Если хотите посмотреть на мир глазами зрелого читателя – это второй том «Ханты, или Звезда утренней зари». Если хотите посмотреть на мир глазами юноши, молодого человека, молодой читательницы – это надо смотреть глазами героев третьего тома, потому что там лирические рассказы о любви, о том, что волнует в юности в первую очередь. И четвёртый том «Божья Матерь в кровавых снегах» – это история, это уже в какой-то степени мудрость; с одной стороны, трагедия, с другой – надежда на то, что мы выживем и будем жить в будущем и наши потомки ещё будут жить на этой земле».
В своём творчестве Еремей Айпин поднимает проблемы нравственности и социальной справедливости, волнующие не только его народ, но и всех жителей нашей страны. В его прозе звучит призыв к бережному, заботливому, чуткому отношению к национальной культуре. Не случайно особое место в его творчестве занимает повесть «В тени старого кедра». Она вышла в 1981 году на русском и хантыйском языках. Главный герой – старик, который умеет слушать костёр, разговаривать с деревьями; он не убивает животных, а вступает с ними в честный и равный поединок. Не с ружьём, а с копьём идёт он на медведя. Кстати, не случайно в названии повести появляется кедр. Именно это дерево писатель сравнивает с силой духа своего народа.
В коллективной монографии исследователей творчества Айпина – С.А. Комарова, О.К. Лагуновой, Ю.Н. Степановой, Ю.А. Цимбаловой – «Проза Еремея Айпина: этнофилологический ракурс и историческая поэтика» ставятся и решаются эти вопросы. И те ответы, которые дали исследователи на страницах своей монографии относительно творчества Еремея Айпина, навели меня на мысль, а затем и укрепили в ней: перед нами настоящий духовный подвижник, литературный миссионер, сделавший Слово своих творений главным союзником и оружием…
Княз Гочаг, г. Пыть-Ях, собкор «ЛГ» в ХМАО – Югра