«Голливуд последние 15 лет производит такое количество дерьма, что, в общем, может соревноваться со студией Горького 1972 года», – сказал не так давно генеральный директор Первого канала, желая, видимо, покритиковать американский кинематограф, однако получился плевок в советский. Фильмы, снятые в 70 е на названной киностудии («А зори здесь тихие», «Печки-лавочки», «17 мгновений весны»...), не идут ни в какое сравнение с тем, что сделано Эрнстом как кинопродюсером. Это касается и ремейка «Противостояния», где Константин Львович ещё и «автор идеи». В чём же его идея?
«Противостояние» (Ленфильм, 1985) снято выдающимся ленинградским режиссёром Семёном Арановичем, его «Торпедоносцы» (1983) – один из лучших фильмов о войне – поразили подлинностью существования в нём актёров и трагической правдой войны. В «Противостоянии» тоже поражала правда. И актёрского существования, и характеров, и времени. Режиссёр, начинавший как документалист, удивительно органично вплёл в детективный сюжет Юлиана Семёнова кадры и военной хроники, и, что не менее ценно, повседневной жизни советских людей 80 х – они тоже герои сериала. В детективе Семёнова – широкая панорама жизни СССР: Колыма, Смоленск, Сухуми, Москва, Рига... Актёрский ансамбль тоже, так сказать, панорамный. Юрий Кузнецов, Мария Берггольц, Котэ Махарадзе, Станислав Садальский, Елизавета Никищихина, Александр Филиппенко, Талгат Нигматулин, Алексей Булдаков и многие другие играли-жили в кадре так, что не поверить им было нельзя. Андрей Болтнев в роли Кротова – главная удача сериала – казалось, он вообще ничего не играл, воспринимался как документальный персонаж. Актёру удалось создать живой и страшный образ предателя, жуткая актуальность которого настигла нас в последние годы... Единственное, что тогда (и сейчас, когда я пересматривал сериал) немного раздражало, это то, что главный герой (полковника Костенко сыграл Олег Басилашвили), иногда вдруг отвлекаясь от расследования, отпускал сентенции о том о сём и становился похожим на суетливого резонёра из фильма «Курьер» в исполнении того же Олега Валериановича... Впрочем, многим понравилась как раз непривычная интеллигентность в образе матёрого следака.
Главная тема сериала Арановича антифашистская – многие сцены происходили на фоне реального празднования 9 Мая, когда были живы многие ветераны. Кто бы мог подумать тогда, что нацизм и предательство Родины возвратятся в нашу жизнь. Случаев, подобных кротовскому, когда русский человек беспощадно убивает своих соплеменников, к нашему ужасу, сейчас много. Резонно было предположить, что цель обращения Первого канала к советскому сериалу как раз исследование именно этого жгучего феномена, однако…
Костенко в новом сериале (режиссёр Тимур Алпатов, сценаристы Алексей Мельников и Николай Попов) более всего погружён в свои семейные проблемы: жена подала на развод. Причина не измены или алкоголизм мужа, а то, что он – мощный красавец в исполнении Владимира Вдовиченко – всего себя отдаёт работе, а семье ничего не остаётся, впрочем, семья небольшая: жена да дочка, которая уже на выданье... Создатели сериала всерьёз думают, что немолодая женщина в СССР будет упорно добиваться развода с супругом – полковником МВД, потому что он слишком сильно занят на работе? Весь фильм пронизан скучнейшими внутренними монологами Костенко, который страдает, и, как только появляется окошко в расследовании жестокого убийства в Магадане, звонит в Москву и умоляет жену погодить и не сообщать взрослой дочери о предстоящем разводе. Что за идиотский инфантилизм?
Тем не менее это – главная тема сериала, и разрешается она в самом конце, когда жена Костенко, которой у Арановича, конечно, нет вовсе, наконец «прощает» мужа.
В сериале, по идее Эрнста, появилась ещё одна гламурная линия. Хмурый грузин майор Тадава из романа Семёнова здесь почему-то превратился в жизнерадостного русского (только дед был грузином) лейтенанта (Денис Нурулин), и у него завязывается роман с магаданской корреспонденткой (Ангелина Поплавская), писавшей о кротовском деле. У Арановича-Семёнова острая статья молодой журналистки так не понравилась городскому начальству, что её уволили из газеты, и полковнику Костенко приходится за неё заступаться. А в сериале Эрнста удивительная лакировка советской действительности: её не только не уволили, но повысили и пригласили на работу в Москву. Здесь она и увлекается Тадавой в благодарность за то, что он раскрыл ей все секреты дела Кротова.
Сериал Ароновича венчает поимка нацистского преступника, у Эрнста же в финале – три свадьбы на берегу моря: Тадава дарит корреспондентке кольцо, Костенко воссоединяется с женой, а их дочь празднует помолвку со своим женихом. Финальную идиллию своим приходом освящает невесть откуда взявшийся писатель Юлиан Семёнов. Этих гламурных «украшений» у Арановича, разумеется, тоже нет.
Однако самое сильное недоумение связано с образом Кротова в ремейке. Он здесь не только и не столько нацистский преступник, скрывавшийся от возмездия, сколько маньяк – в том числе и сексуальный. С сильным налётом мистики. Герой Болтнева (он играл и молодого Кротова, и старого) на вид совсем не злодей и этим ещё более страшен, и страшно притягателен, в сериале же Эрнста Кротов в исполнении Алексея Гуськова – сразу понятно – гад. Загадки нет. И в облике Кротова-молодого (Александр Аверин), похожего почему-то на Тарантино, тоже есть что-то патологическое. То есть в сериале образ уведён в сферу аномальности, мистики. После очередного убийства кажется: ещё немного – и Кротов расхохочется, как Джокер из американской супергеройской серии.
Начало же сериала ударило как плетью. Петрова (сожительница Кротова) в исполнении Карины Андоленко тоже стала какой-то мистической злодейкой. Мы писали, что красавица-актриса несколько «закоснела» в положительных ролях, и вот наконец... В первой серии она огрела обухом топора несчастного старателя, а потом, когда Кротов его добил, расчленил и спрятал останки, выяснилось, что огромного самородка, ради которого и затевалось убийство, нигде нет. Осознав это, обескураженные злодеи застыли в недоумении, а потом вдруг так схлестнулись в поцелуе, что стало страшно: не выбили ли актёры друг другу зубы.
Очень хорошо, что замечательная Карина Андоленко попробовала себя в новом амплуа, но у Юлиана Семёнова Петрова – жертва. У Эрнста же – опасная тварь, понимающая, что Кротов рано или поздно от неё избавится, и во второй половине сериала она неожиданно бьёт его чем-то тяжёлым по голове, и кажется, что убила. Однако, отъехав на автомобиле довольно далеко от «места преступления», женщина натыкается на... Кротова. Мистика. Оживший и телепортировавшийся на шоссе суперзлодей сбрасывает коварную любовницу в пропасть и расчленяет её.
Конец же Кротова у Эрнста получился опереточным. У Арановича в аэропорту его обезвреживает спецназ – действительно, подобными ЧП с угонами занималось не МВД, а КГБ. В ремейке же, после того как Кротов всё-таки захватывает самолёт и разворачивает его в Турцию, у Костенко родилась идея посадить угнанный самолёт на каком-то нашем военном аэродроме. И надо же… всего за час его успели «загримировать» под турецкий, а Тадаву – под турецкого офицера с усиками, и Костенко тоже тут как тут, в засаде с пистолетом… В реальности вместо Тадавы был бы профессионал-переговорщик из «Альфы», а прикрывали бы его профессиональные снайперы, но в сериале не до подлинности: Тадава, изъясняясь по-английски, убеждает наивного Кротова отпустить заложников. И Костенко, на протяжении сериала много раз стрелявший в тире и всегда попадавший в молоко, на этот раз не промазал.
Джокер повержен, сухумский друг Костенко, полковник Сухишвили (Сергей Газаров), делает то, что умеет лучше всего: жарит шашлыки! Гламур тужур. Finita la commedia.
В качестве итога можно перефразировать приведённую в начале цитату: «Российские телеканалы последние тридцать лет производят такое количество сериального дерьма, что могут в этом соревноваться с нынешним Голливудом», с которого, кстати, все эти годы они и берут пример.