Моё знакомство с селом Кирово (бывшее название Кучаково) Бориспольского района Киевской области началось совершенно неожиданно. В Борисполе мы познакомились с первым секретарём райкома Анатолием Петровичем Зозулей, и тот повёз меня в один из передовых колхозов. По дороге мы разговорились.
«А у нас тут недалеко в первый период войны был создан подпольный госпиталь, – сказал он. – Около пятисот раненых красноармейцев вылечили».
«Как, при немцах? – с удивлением спросил я, уже зная об этом факте. Хотелось придать вопросу больше эмоциональности. – Не может быть!»
«Да, да, истинная правда! – горячо заверил меня секретарь райкома. – Дело в том, что тут передовые немецкие части прошли, а жандармерии и полиции долго не было. Края у нас глухие – лесные да болотистые, мало кого интересовавшие».
На сей раз остановился я в Кирово на неделю, а через некоторое время приехал туда уже на пару месяцев. Предварительно договорившись с Политиздатом, что напишу для него документальную повесть об этом уникальном лечебном заведении. Там сразу же взяли мою идею на вооружение и включили книгу в план. Жил я в селе у Вани Дворника, с которым мы стали настоящими друзьями. Во дворе у него стоял небольшой домик, предназначенный как раз на одного человека. Вот в нём я и обитал. Сам Ваня, будучи шестнадцатилетним пареньком в начале войны, участвовал в организации госпиталя в селе. Возил раненых на телеге, доставал медикаменты и перевязочные материалы. Большую помощь в сборе материалов, в организации встреч с людьми оказала мне председатель сельсовета Галина Степановна Гаевая. Она старалась, чтобы я как можно больше узнал о людях, словно понимала, как важны для писателя черты характера, душевный настрой, внутреннее самочувствие доброго человека. Активно содействовала в моей работе и фельдшер села Евдокия Степановна Горюнович, женщина вообще-то замкнутая. Ну, конечно, и сам Анатолий Петрович Зозуля, частенько наведывавшийся в Кирово.
Начальником госпиталя стал военврач Днепровской военной флотилии капитан второго ранга Афанасий Антонович Гришмановский, отступавший вместе с разрозненными стрелковыми, флотскими, авиационными и артиллерийскими частями от Киева. Он сразу взял дело в свои руки и начал размещать раненых в школе, сельсовете, детском садике и, естественно, по хатам, там, где можно было. Хирургом стал молодой, только что окончивший накануне войны медицинский институт, служивший в санитарной части одной из дивизий Киевского гарнизона Рафаэль Поповьянц. Хирургической сестрой, ассистировавшей при операциях, Гришмановский назначил опытную военную медичку Сару Бумагину. Пригодился и бабушкин медицинский опыт младшего лейтенанта А.П. Руцких. Он стал начальником отделения раненых, расположенного в школе.
Из всех названных мною лиц я не смог встретиться только с Гришмановским. Он работал врачом в одной из больниц города Баку и рано умер. В Москву ко мне прилетала его жена с двумя сыновьями-нефтяниками. Они мне о нём многое порассказали, что потом вошло в книгу. С Поповьянцем мы виделись несколько раз. Он работал начальником хирургического отделения Хабаровского военного госпиталя, был уже полковником. Я даже на Дальний Восток к нему летал. С Сарой Бумагиной, очень миловидной, добрейшей души женщиной, мы дважды встречались в Кирово, куда она приезжала из Горького, где жила постоянно. Со всеми остальными участниками работы в подпольном госпитале я тоже беседовал по нескольку раз. Потому и образы получились такими выпуклыми. Последняя наша встреча была в позапрошлом году. Книгу «Село милосердия» в 1983 году издал Политиздат тиражом 100 тысяч экземпляров. Киевское издательство «Украина» переиздало её на украинском языке в 2000 году. Вот после этого мы и встретились вначале в столице страны, а потом в самом селе. Из участников той героической эпопеи осталось шесть человек из пятидесяти с лишним. В центре села стоит обелиск, на котором в граните высечены имена героев-сельчан, спасших жизнь более чем пятистам воинам. Село за этот подвиг к 40-летию Победы было награждено почётной грамотой Верховного Совета УССР. У въезда в него высится красивый постамент с надписью «Село милосердие».
Семидесятилетие подпольного Кучаковского госпиталя в 2011 году , хоть и отмечалось по традиции, но готовилось давно. В нём принимали участие Союз ветеранов Украины, киевский Дом ветеранов, представители исторических музеев Украины, Дома культуры столицы, Бориспольской управы и даже патриархата. Поэтому на митинг в честь подвига кучаковских селян, проходивший 11 октября 2011 года возле мемориала павшим в начале войны бойцам близ села Артёмовка (здесь как раз было то огромное поле, где разгорелась кровавая битва отступавших из Киева советских воинов с гитлеровскими войсками и откуда потом вывозили в Кирово раненых), собралась масса народу. Здесь были жители окружающих посёлков, учащиеся здешних школ, представители трудящихся из Борисполя и Киева, а также руководящие товарищи Украинской рады и других общественных организаций. Они-то и выступили с горячими поздравлениями селян в честь торжественно-траурной даты. Пришлось сказать своё слово и вашему покорному слуге. Я не только передал кучаковцам привет от московских писателей, а и рассказал собравшимся о своём письме президенту Украины, которое направил ему по приезде в Киев. В нём я сделал Виктору Фёдоровичу Януковичу три предложения. Первое: полагаю, что настала пора переименовать село Кирово в Село милосердие. Второе: проложить туда туристскую тропу; пусть все люди – и наши и иностранцы – приезжают сюда знакомиться и восхищаться подвигом украинских селян. И третье: создать в селе настоящий мемориальный музей о подпольном госпитале. Полагаю, что мои предложения будут всё-таки осуществлены и патриотизм жителей села возвеличен должным образом. Их подвиг достоин того.
Дальнейшее празднество проходило уже в самом селе Кирово. Нас пригласили в школу – прекрасно оборудованное монументальное двухэтажное здание. Здесь помимо необходимых учебных классов, зала физкультуры, обширной столовой и других помещений для учащихся размещены три музея. Один посвящён украинскому казачеству, другой – исторический и третий – рассказывающий о создании и работе подпольного госпиталя осенью 1941 года. Все они очень интересно сделаны, наполнены некоторыми уникальными экспонатами. В том же «госпитальном» музее лежит врачебная печать начальника подпольного лечебного учреждения капитана второго ранга Гришмановского, которую он, будучи ещё жив (мы были знакомы заочно), подарил мне, а я, в свою очередь, давно уже передал киевлянам в музей.
В обширнейшем актовом зале школы торжества между тем продолжались. Снова выступали руководящие товарищи, вручали похвальные грамоты и подарки людям, отличившимся в популяризации подвига кучаковцев. Затем состоялся банкет. На нём я одним из первых предложил тост за то, чтобы героизм украинских селян не забывался и звучал на века. Он достоин того.