* * *
Залепляя прохожим лица,
Над Москвою метель кружится,
И печальною белой птицей
Проплыла над землёй зима.
Я открою окно навстречу
И впущу этот белый вечер.
В дом ворвётся метель, и свечи
Упадут с моего стола…
Над Москвою метель кружится,
Залепляя прохожим лица…
И стояла в ту ночь столица,
Как невеста: белым-бела.
* * *
Брожу переулками старой Москвы,
Которые были другими воспеты.
Спустилась задумчиво осень. Увы!
Я думала, здесь не кончается лето.
Пречистенка тихою речкой легла.
Остоженки слышу таинственный шёпот.
И Храма Спасителя колокола.
И вечного города медленный рокот.
Арбат. Моховая. Пестреет листва.
Я скоро уеду туда, где морозы.
На карте темнеет кружочком Москва.
А в рифму, конечно, желтеют берёзы.
* * *
По Фрунзенской и по Дзержинке,
По Бронной и по Моховой
Я шла, и парили снежинки,
Как нимб, над моей головой.
И в этом паренье морозном
Был толк непонятный и лад.
Как яблоки спелые, звёзды
Небесный расцветили сад.
Потом я кому-то звонила.
Потом я кого-то ждала.
Потом я кого-то любила
И счастлива с кем-то была.
На Фрунзенской и на Дзержинке,
На Бронной и на Моховой
Всё так же сверкают снежинки,
Как давнею зимней порой.
Блистательней этого фона
Едва ли удастся сыскать.
И кто-то звонком телефона
Мечтает кого-то поднять.
Дай Бог им любви и удачи,
Чтоб жили, друг друга ценя…
Что, вам показалось, я плачу?
Вы зря упрекнули меня.
* * *
Не любилось, не писалось, не жилось…
Незаметно осень рыжая подкралась.
Как-то исподволь сроднилось и срослось,
И скрипит под каблуком песок-усталость.
Жёлтый ветер поднимает листья в высь,
Кружит в небе над Есенинским бульваром.
Средь берёз стоит поэт. Рябины кисть
Тяжелеет, сыплет ягодами даром.