Тема СВО выходит в современной литературе на первый план. Какими будут произведения о специальной военной операции, зависит в первую очередь от писателей. Какие темы они изберут? Кто станет главным героем? Какие сюжеты будут разработаны, какие характеры выйдут на первый план? Каким будет язык и стиль изложения? Насколько они достоверны?
Одной из первых прозаических книг об СВО стал роман Николая Иванова «Суворовец Воевода – боец Республики» (включённый, кстати, в школьную программу для дополнительного чтения в 9-10 классах). Следом вышла его повесть «Пока играет флейточка», где главным героем стал тувинец Маадыр - она напечатана в одном из последних выпусков «Роман-газеты».
Сегодня писатель, Ответственный секретарь Правления СП России Николай Иванов вновь в зоне СВО - собирает материал для будущей книги.
- Николай Фёдорович, а не рано ли мы взялись за большие литературные формы, рассказывая об СВО? Ещё не всё улеглось, не отстоялось…
- А давайте зададим такой же вопрос бойцам! Им поступает приказ брать лесополку, а они начинают размышлять: а не рано ли? Может, дождёмся подвоза большего количества боеприпасов? Да и жратву бы погорячее. Да на следующей неделе погоду обещают получше. А может, вообще само всё рассосётся?! Знаете, у бойцов идёт день за три, и выполнение задач – в безусловном приоритете. А мы, инженеры человеческих душ, будем ковыряться в носу и ждать вдохновения? Мы в СП России в первые же дни спецоперации определили для себя: «Русские писатели никогда не хвалили войну. Русские писатели поклонялись солдату на войне. Мы будем с ним в окопе, в кабине «вертушки», среди танкового экипажа, на острие стрел генштабовских карт».
- Согласимся, что сбор материала для книг – занятие небезопасное...
- Война на Донбассе в корне отличается от всех других вооруженных конфликтов, начиная от Великой Отечественной до Чеченских кампаний. Всё изменилось – вооружение, тактика. Да, поведенческие нормы человека с ружьём остаются, как в стародавние времена, прежними – готовность к самопожертвованию, трусость, подлость, героизм. Но способы и методы войны, вооружение сегодня меняются практически каждые два месяца. Поэтому материал об СВО необходимо добывать. Видеть своими глазами, трогать своими руками. И да – от тебя порой ничего не зависит. Можешь даже не успеть стать героем, прилетит «птичка» и…
- Значит, лучшие книги будут написаны непосредственными участниками событий?
- Ждём от них этого. Но порой у тех, кто взялся за перо, просто не хватает литературного мастерства. Оно придёт со временем, но сейчас…
Если на фронт едут писатели с литературным опытом, умеющим формировать в том числе стержень повествования, отбрасывать наносное-креативное, то это должно только приветствоваться. Все вместе и будем создавать литературу о дне сегодняшнем.
- Но ведь желающим взяться за эту тему трудно выехать на линию боевого соприкосновения за впечатлениями и наблюдениями.
- Подтверждаю. Очень трудно. Мне пришлось писать письма в самые высокие инстанции, обосновывать поездку в определенный район, даже раскладывать сюжетные линии и рассказывать о будущих героях книги. По всему этому видно, насколько компетентен литератор, стоит ли ради него рисковать теми, кто станет сопровождать его. А сопровождение – обязательно. Средства слежения позволяют ныне видеть даже пробегающую перед опорником мышь, ну а «птичек» в небе сегодня столько, что на любую цель в течение трёх-пяти минут может налететь с десяток дронов разного калибра и предназначения. Опытные бойцы знают, в какое время суток, при какой погоде нужно выискивать окошки для перемещений. Достаточно сказать, что я не смог доехать до родительского дома всего двадцать километров – командиры просто не пустили в родное село в силу огромного риска. В доказательство подарили затем сбитый над этой дорогой разведывательный дрон противника. Будет храниться в музее Союза писателей России.
- О чём будущая книга?
- О русском селе, в которое вошли нацисты сегодняшнего дня. Поведение людей.
- Пример – Курская область?
- Я взял Брянщину. Мне интересны исторические параллели – мои мама и дед были партизанами брянских лесов. Сегодняшние события происходят в местах, где в Великую Отечественную формировался отряд Ковпака для похода на Западную Украину. Уникальные совпадения. В любой книге для меня важна глубина замысла, а не просто картинка.
- И всё же - что делать тем, кто желает работать в этой теме?
- Добиваться своего. Личная творческая биография, кстати, в помощь. Те, кто принимает решение о поездках, достаточно скрупулёзно изучают творчество. Хорошо это или плохо – другой вопрос. Но я солидарен с тем, что отдавать тему СВО графоманам или для хайпа с самолюбованием – предательство наших парней. Конечно, тема не закрыта, об этих событиях будут написаны десятки книг, и выйдут из-под пера что русофобов, что горе-патриотов, купивших ради поездок на Донбасс камуфляжную форму, но оставшихся в белых носках, произведения с двойным и даже тройным дном. И тем больше ответственность тех, кто поклоняется солдату на войне. Союз писателей России – поклоняется. И потому едем. Выражая личную сопричастность. И организовываем литературные резиденции и творческие десанты именно в прифронтовой зоне, за «ленточкой». Кстати, как и «Литературная газета», с которой и я однажды выезжал в то же Запорожье. Так что честные в боевом и проникновенные в литературном исполнении книги будут. В этом я уверен. Надо быть готовыми к тому, что их будут задвигать на задние полки, вымарывать из списков тех или иных литературных премий, а авторов – не допускать для выступлений на фестивалях… Мы это уже проходили в первый-второй год СВО. Сейчас забившимся под плинтус ненавистникам этой темы делать подобное сложнее, но обольщаться не стоит – в некоторых регионах, учреждениях культуры, издательствах и толстых журналах распахнутых объятий мужеству участников спецоперации и тем, кто об этом говорит, не будет. Но голос наш всё громче.
Проза
Дальше «ленточки» не пошлют
Отрывок из новой книги Николая Иванова
…Хилые единички на верстовых столбах сменились упитанными двойками, их вытеснили горбатые крутобёдрые тройки. До границы с Украиной, именуемой ныне гражданским людом «ленточкой», лежало ещё около двухсот километров. Всё бы ничего, если бы военные не нашли игривой «ленточке» более точное определение – ЛБС, что сокращало много букв в фразе «Линия боевого соприкосновения».
Дорожные указатели, соблазняя, распахивали руки-стрелы на каждой развилке — заворачивай к нам, любая деревенька примет, укроет, найдёт невесту и обеспечит спокойную жизнь. Зачем тебе граница, лейтенант? Видишь, всё меньше и меньше машин попадается навстречу – а народ брянский ушлый, голову в петлю самолично не суёт. Значит, ничего хорошего впереди не ждёт. Даже вороны на фонарях, издали похожие на видеокамеры, провожают «буханку» недоумёнными взглядами и только что не крутят крыльями у виска: ума нет, считай калека. В крайнем случае - военный, им голова с рождения дана, чтобы ставить её на кон в карточной игре с войной. И никакой подсказки, даже угрюмый громила-водитель не берёт на себя роль крупье и не проронил ни слова за всю поездку. Может, даёт начальству время покемарить за бессонную ночь?
Сергей принял предложение, пристроил голову к дверце, и, помыкавшись, всё же уплыл в дрёму. Очнулся на какой-то рытвине, когда к километровым цифрам добавились нули, определяя их сначала в десятки, потом в сотни. Водитель пригибался, заглядывая под обрез стекла. Оправдал наглость:
- Могут уже появляться «птички».
Ему становилось сложно высматривать в небе дроны, держать скорость на располосованной гусеничной техникой дороге и лавировать между выставленными около речушек, связанными меж собой тросами «зубьями драконов». Растягивается такая гармошка из бетонных пирамидок перед мостом – и стоп колёса, хоть на танке героем рвись в бой за Родину, хоть предателем на самокате прочь из России. «Связанные одной целью, Скованные одной цепью»…
Пустынность Киевской трассы не могла не взбодрить. Машинки если и мелькали, то чаще нарисованными на знаках «Обгон запрещен». Картину умрачняли одинокие пешеходы, загнанные в те же дорожные треугольники и не имеющие возможности перебежать дорогу и скрыться от дронов в партизанских дебрях. Если верить истории, то и сам Брянск изначально звался Дебрянском. Идём по кругу?
Сейчас из густой зелени проносящегося леса торчали белые ребра сгорбленных от тяжести лет берёз. На открывающихся лугах редкой цепочкой растягивались пятнистые коровы, словно тоже надевшие камуфляж и готовые что по призыву, что по мобилизации, что добровольно защищать свои пойменные травы. Иногда открывались то голубые — Покрова Пресвятой Богородицы, то зелёные — Михаила Архангела, купола церквушек. Ни дать ни взять часовые в шеломах, которым стоять на своих рубежах до скончания века. «На границе тучи ходят хмуро»…
Оказывается, на все случаи жизни песни в России уже сложены…
И вновь ехали молча, погружаясь каждый в свои думы. На войне, оказывается, много времени для воспоминаний.
Приближение границы чувствовалось по количеству бетонных пирамид, всё смелее вылезающих под колёса машин и не просто сужающих дорогу: они ещё и выстраивались в шахматном порядке, при котором о скорости можно было забыть раз и навсегда. Гибель при атаке дронов, но в то же время единственно верная тактическая уловка при прорыве противника, когда любой рывок завязнет в змейке каменных нагромождений. Тут не знаешь, где найдёшь, где потеряешь.
- Далеко ещё? – проявил нетерпение Сергей.
- Не.
- К обеду успеем? - попытался зайти с другого края и узнать расстояние до опорника хотя бы через время.
- Обед у нас по приезду. Хоть ночью.
- Но в этом году? – опустил не только часы и минуты, но даже месяцы Сергей. Навоюешь с такой конкретикой…
Прежде чем сообразить, в чём подвох от начальника, водителю пришлось объехать несколько рытвин. Но и у совершенно нелепого на войне знака «Конец всех ограничений» лишь усмехнулся, не дав ответа. На ЛБС можно проявить и строптивость, дальше «ленточки» всё равно не пошлют…