Я часто думаю о том, почему у нас такое странное кино...
Вот смотрите: американцы, допустим, или латиноамериканцы снимают кино, которое нравится американцам или латиноамериканцам.
Индийцы и китайцы снимают кино, которое нравится индийцам и китайцам.
Самым обычным, тем, какие есть.
Ну да, есть и особый сегмент: везде снимают какое-то количество картин, нравящихся интеллектуалам. Не в смысле – особо умным, а в смысле – образованным, начитанным и насмотренным, эстетически оснащённым.
Но это – отдельная и совсем небольшая часть общего кинематографа.
У них и фильмы, снятые за гроши и на коленке, бывает, взрывают кассу, потому что сделаны людьми, понимающими, что может понравиться своим.
А фильмы, снятые за громадные деньги, так и непременно должны нравиться сперва своим, а потом уже всем остальным.
У нас – громадная страна и всё ещё большой и ёмкий рынок.
Казалось бы, снимайте кино, какое снимали Меньшов, Гайдай или Рязанов, – и будет вам счастье. И народ вам денежку в кассу-то потащит, не будете успевать отбиваться от денег.
Так нет же.
Я вообще никого не вижу в современном российском кино, кто умел бы нравиться массовому зрителю.
Да, честно говоря, никого не вижу, кто хотел бы.
Кажется, для этого всего-то и нужно – хоть что-то понимать про свою страну и свой народ.
Ну как-то же ведь умели прежде снимать кино, которое нравится и профессору, и эстету, и «тёте Мане».
Умел Панфилов, умела Лиознова, умел Ростоцкий...
Да, не были чемпионами кассы Тарковский, скажем, или Авербах. У них всё же слишком напряжённая внутренняя жизнь была в фильмах, требовала слишком больших эмоциональных и интеллектуальных затрат при смотрении этих фильмов.
Но покажите мне сегодня такого интеллектуала-режиссёра.
Этой режиссёрской породы уже и в природе-то не существует.
Но ведь про губенковских «Подранков» или про «И жизнь, и слёзы, и любовь» не скажешь, что это шибко интеллектуальный кинематограф. Но тем не менее над ними и продавщицы рыдали, и интеллектуалу было в них над чем поразмыслить.
Почему-то Данелия мог и «Осенний марафон» снимать, и «Я шагаю по Москве», и «Мимино» с «Афоней» – когда первый нравился интеллигенции, а вторые – обожали всей страной.
Если о современных режиссёрах говорить, то я, пожалуй, кроме Урсуляка, никого и назвать не могу, кто совершенно спокойно может и «кассу подломить» – когда его «Ликвидация» становится абсолютным хитом, и серьёзное глубокое кино снять – и тогда у него получаются «Летние люди» или «Праведник».
Я сейчас говорю даже не о таланте, а о владении профессией, когда режиссёр точно понимает: вот тут у меня в зале должны заплакать, а тут – засмеяться, а тут вот могут заскучать, но я им не дам.
И в самом деле – заплачут, засмеются, а когда начнут скучать, он найдёт, чем их взбодрить.
А так-то снимают либо пиф-паф и вся армия 1941-го в кудрях и в маникюре, в свеженьких ватниках и новеньких гимнастёрках. А им как будто так и надо.
Либо для интеллектуалов – чтобы мат-перемат и всё в говне, а что не в говне – то в штанах с лампасами.
А чтобы насмешить публику – им непременно надо с героя штаны снять: то-то смеху будет. И по-другому смешить не умеют.
Ну, допустим, этому сегодня не учат: некому.
Но свои-то мозги где?
А нигде.
«Народом» они считают своих одноклассников или однокурсников, им и хотят нравиться. Ну, или прессе. Да и этой нравиться тоже не очень умеют, не говоря уже об остальных.
Но зато очень нравятся самим себе – постоянно, 24 часа в сутки.
И вот как вообще может существовать кинематограф, у которого сегодня суперхит – это «Чебурашка», не к ночи будь помянут?