С нежнейшим чувством относясь к Льву Аннинскому, тем не менее никак не могу согласиться с его умилением вечной детскостью русского характера, о которой он пишет в статье «В нас есть что-то детское. Но надо ли взрослеть?» («ЛГ», № 12 - 13, 2009). Надо, скажу я грустно, но решительно.
Эту детскость, эту подростковость русского народа заметил первым, конечно, не Лев Аннинский. Об этом много писал, в частности, Николай Бердяев, отмечая противоречивость национального характера, а значит, и истории, ибо характер - это судьба. Здесь полюса и крайности: со свободолюбием и стремлением к личному достоинству соседствуют рабство и охотное погружение в безличную коллективность, в «роевую жизнь», по словечку другого Льва - Толстого. Здесь самоотверженное служение государству - и ненависть к нему. Здесь немыслимая терпеливость к страданию - и рядом бунт, бессмысленный и беспощадный.
И в каждом своём проявлении - тенденция к предельности: умеренность нам чужда. Иногда такую противоречивость можно видеть сложностью, но часто это не столько сложность, сколько путаность. Это - когда себя считают пупом мира и принимают решения без оглядки на то, как оно скажется на ближних и дальних, да и на тебе самом, что, собственно, и является подростковой безответственностью. Когда рискуют жизнью вполне бессмысленно и безоглядно, но с каким драйвом: какой русский не любит быстрой езды... на миру и смерть красна... Когда «я сам, я большой», а чуть что - царь нехорош, генералы плохи. Когда мораль ситуативна: своих пригреем, будь они расподлецами последними, чужих ухватом приласкаем, хоть они и с добром к нам... Когда душа нараспашку, зато и другого заставим стриптиз демонстрировать, а то мало ли что он там, в личном своём пространстве, скрывает; и эта душевность через полшага может оборачиваться такой злобностью и жестокостью, что только диву даёшься. Идеализирующее отношение к детям берёт своё начало в эпоху сентиментализма: детки теперь кажутся чистыми ангелами, безгрешными по определению. Однако если снять сегодня сентименталистские очки-велосипед, следует сказать трезво: дети бывают такими чудовищами, что нечасто и среди взрослых встречаются. Редко по пониманию, гораздо чаще - по неведению различия добра и зла. Они не понимают, что такое боль и смерть - и издеваются над бездомными кошками и собаками, поджигая им шерсть, забивая их насмерть. Они не ведают, что такое душевное страдание и как грешно плодить его на Земле - и, если страдают сами, часто стараются причинить то же мучение и другому живому существу. Да, в Писании говорится: будьте как дети. Но! «Не будьте дети умом... по уму будьте совершеннолетни» (1 Кор., 14:20).
Взрослость, совершеннолетие - слишком важное состояние для современного человека, чтобы позволить себе оставаться недорослями и нежиться в яслях. Быть может, главные беды человечества вообще и русских в частности - от умиления своими стихийностью, невежеством, непоследовательностью, детской зашоренностью и подростковыми понтами?
Химеры, говорите? Химеры спасают русских? И неважно, химера ли это коммунизма или империи? Вот тут уместно небольшое разъяснение. Химера у древних греков - это такое чудовище с головой и шеей льва, телом козы и хвостом дракона. Иногда оно изображалось и с тремя головами. В переносном смысле химера - это нечто настолько странное, небывалое, что несбыточно никогда и существует лишь в мифах и сказках. В каком-то смысле - но только в каком-то - химеры в интерпретации Льва Аннинского похожи на идеалы.
Но - позвольте. Да, идеал - это нечто вроде горизонта, то есть вымышленной линии, до которой на самом деле дойти нельзя, сколько ни шагай. Но если идеал выбран правильно, то есть горизонт видится горизонтальной линией, а не сикось-накось, то по дороге к нему человек способен обретать многие полезные вещи и очеловечивать пространство, топая по нему. С химерами же - другая история с географией: когда их принимают за идеалы, то все утопии, то есть, по определению, славные места, которых на самом деле нет, превращаются в антиутопии, то есть в места ужасные, которые непременно обретают реальность.
Недаром же сказал кто-то из умных людей, перефразируя Паскаля: человек - не ангел и не дьявол, но чем больше он стремится уподобиться ангелу, тем больше уподобляется дьяволу... Вот так, дорогой Лев Александрович!..