Ксения Дорышева
Родилась в 1989 г. в городе Кемерово. Окончила Кемеровский колледж статистики и Российский экономический университет имени Г.В. Плеханова. Работала внештатным корреспондентом в журнале Авока.до. Публиковалась в литературном альманахе «Образ». Состоит в писательском клубе «Шторм». Участник Совещания молодых писателей Кузбасса
«На 55-й широте» – 2022.
* * *
Кладбище было старым и давно закрытым для захоронений. Никаких кварталов, аллей, указателей – ничего. Сам чёрт тут, наверное, ноги бы переломал.
– Не понимаю, – мама остановилась и растерянно посмотрела на меня. – Куда дальше идти...
– Может, свернули не в том месте?
– Да как не в том? – Она посмотрела на меня. – Мимо ямы прошли, у тёть Лиды свернули.
Я виновато развела руками:
– Я в последний раз тут лет в семь была...
– Обиделся отец! Точно тебе говорю – обиделся! Я же в том году не приходила. Порядок не навела.
– Ма-а-ам... Дед обиделся за непорядок на... на своей могиле?
– Ты что! – без всяких сомнений кивнула мама. – Знала бы ты, какой отец был! Он такой был, такой...
* * *
Василий любил чистоту и порядок во всём. Зимой он убирал со двора снег сразу после снегопада, чтобы не притоптали. Приносил полные вёдра воды с реки, не расплескав по дороге ни капли. И даже печь топил так, что та никогда не чадила. А в самую слякоть он возвращался домой, не забрызгав брюки.
– Надо же, Вася, – удивлялась Наталья, жена, – ведь по одной дороге ходим!
Он лишь усмехался, брал её сапоги и шёл во двор, к большому корыту. И там тщательно, до блеска, отмывал их от грязи.
Василий умер зимой, в феврале. Стояли сильные морозы, сугробы намело под самую крышу. Старенький ЗИЛ медленно отъезжал от дома, рискуя застрять на нерасчищенной дороге.
– Вася, Вася, – Наталья гладила крышку гроба, – посмотри, что без тебя творится. И к дому теперь не пройти.
После того как всё закончилось, она долго стояла у могилы и смотрела на фотографию, прощаясь. А потом, вздохнув, медленно пошла к выходу.
Оградку на могиле установили весной. Невысокую, с маленькой калиткой. Сварил её друг Василия, а уж серебрянкой покрасила сама Наталья.
В тот вечер она легла поздно. И, засыпая, вдруг услышала голос Васи:
– Наташа, что же ты ворота не закрыла?
В темноте, накинув старую Васину фуфайку, Наталья пошла на улицу, к воротам. Те оказались закрыты. Наталья проверила замок и вернулась в дом.
Всё повторилось на следующую ночь. И на следующую.
– Да закрыты ворота, Васенька! – шептала Наталья, в очередной раз проснувшись среди ночи. – Я их закрыла, а потом проверила – закрыты!
Тётя Лида – соседка, которой Наталья рассказала, что Василий её по ночам зовёт, посоветовала:
– Ты, Наташа, сходи на кладбище. Не просто же так он к тебе ходит.
На кладбище Наталья отправилась одна. По размытой весенними дождями тропинке она шла к могиле, и влажная земля чавкала под ногами, прилипая к сапогам. Вот уже видна знакомая оградка, крест, даже фото можно разглядеть, калитку... Сердце у Натальи забилось под самым горлом! Скользя по грязи, она пошла быстрее. Дойдя же, в испуге прикрыла рот руками, а потом заплакала.
Калитка, та самая, что она своими руками закрыла в прошлый раз, была полностью распахнута.
* * *
– Да уж, – поёжилась я от рассказа.
– Я и говорю, – мама поджала губы, – обиделся отец.
Я молчала. Мама оглянулась вокруг себя, а потом:
– Папа, – попросила она, – прости, что не пришла. Ты не забывай – я уже на двадцать пять лет старше тебя!
– Да, дед, – прошептала я, – мы же пришли, сейчас всё уберём. Я и мешок для мусора взяла.
И потрясла мешком.
– Да вот же! – вдруг закричала мама и быстро пошла вперёд. – Вижу! Нашла!
Я побежала следом.
– Ну, здравствуй, папа, – сказала мама, подойдя к оградке, когда-то покрашенной серебрянкой.
А потом открыла маленькую калитку. И принялась наводить порядок.