Это последнее произведение недавно ушедшего известного прозаика Евгения Богданова (1940–2011). Главный герой романа Глеб Елахов – в некотором роде альтер эго автора – писатель, работающий над книгой о расстреле семьи Николая II – финальном эпизоде падения царской империи. Книга пишется в начале 90-х годов прошлого столетия, т.е. во время крушения империи советской. Это даёт возможность показать и осмыслить параллели событий начала и конца ХХ века, однозначно воспринимаемых автором и главным героем как звенья национальной трагедии: «Ситуация в стране один в один повторяла безвременье февраля семнадцатого. Те же развязные молодые люди на улицах, та же праздная вседозволенность, и так же по ничтожному поводу вспыхивали потасовки, заканчивающиеся бестолковым митингом, и затевались косноязыкие дискуссии, переходящие в потасовку».
Столь же однозначно отношение Е. Богданова к последнему российскому самодержцу, его семье и к Григорию Распутину – они предстают в романе как люди, верные своему долгу, умные, высоконравственные, ставшие жертвами предательства, коварства, провокаций. Известно, что на этот счёт мнения историков, представителей Церкви, общественности расходятся, что отражено в литературе. В романе есть сцена, где журналист, берущий интервью у Глеба Елахова, напоминает об этом ему. Тот отвечает: «Существует великое множество описаний, воспоминаний, научных исследований и трудов. С отменой цензуры их ещё прибавилось. Начнём с того, что мемуары, как правило, субъективны. Вспомните известное выражение: врёт, как очевидец. Кроме того, любой исторический документ может оказаться липой, как пресловутый дневник Анны Вырубовой-Танеевой, фрейлины императрицы. Состряпал его, как ни прискорбно, Алексей Николаевич Толстой. В соавторстве с историком Павлом Щёголевым».
Немало места автор уделяет разоблачению мифов о Распутине. Это и понятно: «старец» из сибирского села Покровское в восприятии как современников, так и потомков – наиболее тёмное и уязвимое звено в истории последних Романовых. Елахова не устраивает «исторически сложившаяся оценка этой неординарной личности. Простой мужик, чалдон синепупый, сумел подняться в самые верхи общества, сделаться наставником царствующей четы».
В романе показано, что Распутин был ненавистен многим, причём самым разным силам – от западных военно-политических кругов и их агентов влияния в России, стремившихся втянуть её в войну, до доморощенных революционеров всех мастей, которые действовали по принципу: чем хуже для страны, тем лучше. «Вот тут-то Распутин, заклинающий Николая не ввязываться в войну, стал не то что не нужен, но опасен мировому капиталу, так же как, с точки зрения Ильича, и мировому пролетариату, не ведающему ни сном ни духом о своей исторической роли в развитии человечества. Чего уж говорить про столичный свет, про монархические круги, возненавидевшие покровского мужика за сам факт его земного существования. Приговор был вынесен…»
Автор прослеживает, как фигура Распутина массированно демонизировалась в прессе. В результате покушения Хионии Гусевой, совершённого в Покровском, «старец» был ранен и оказался на больничной койке, сумев отправить письмо императору, где утверждал, что война будет «на гибель» России. Но сам приехать в столицу не мог, а маховик войны неумолимо набирал обороты. Е. Богданов обращает внимание, что это покушение случилось на следующий день после убийства эрцгерцога Франца-Фердинанда и замечает: «Совпадение удивительное, наводящее на совершенно определённые размышления». И таких совпадений немало.
Вообще надо отметить основательность, продуманность общей повествовательной конструкции романа и отдельных его деталей. Это результат тщательного изучения исторического материала – весьма сложного и противоречивого. Но задача романиста (в отличие от историка) – воссоздать художественно-убедительные образы людей и версии событий – задача, с которой автор справился. Это следует отметить, если следовать завету классика судить писателя «по законам, им самим над собою признанным». Сами «законы» можно встретить в тексте романа, например, в уже упоминавшемся интервью Глеба Елахова.
Там также обосновывается выбор жанра (роман-дознание), говорится об использовании «простонародных слов и диалектизмов» – проблема, остро волновавшая сибиряка Е. Богданова, который в своих вещах «постоянно обращался к фольклорным нетронутым пластам». В этом смысле не исключение «Ушёл и не вернулся», тем более что место действия романа – не только столицы, но и Сибирь, Урал, где разворачивались последние акты трагедии венценосной семьи. Кстати, здесь автор основное внимание уделяет событиям, происходившим в Тобольске, куда Романовы были отправлены из Царского Села. Об этом написано гораздо меньше, чем о кровавом финале в Екатеринбурге.
Внимание Е. Богданова к тобольскому периоду тем более понятно, что здесь предпринимались попытки спасения царской семьи. Свидетельства об этом существуют, но они, как и многое в расследуемой истории, туманны и противоречивы. Романисту это развязывает руки – он выстраивает свою версию событий. Согласно ей, двадцатилетний штабс-капитан князь Андрей Воротынский осенью 18-го отправляется в Тобольск, «чтобы ни много ни мало спасти царя». Он пытается наладить контакт с цесаревной Анастасией, с которой познакомился во время лечения в госпитале, где она ухаживала за ранеными… В этой авантюрной истории есть любовный треугольник, много стрельбы и крови, действие переносится из Тобольска в вогульское зимовье, оттуда в партизанский отряд красных, где, между прочим, мы встречаем будущего маршала Югославии Тито, который действительно в 18-м году находился в Сибири… Здесь действуют множество самых разных персонажей, в том числе предки писателя Елахова, которые оказываются во враждующих лагерях… Действительно, чего только не случалось в то фантастическое, трагическое и безумное время…
Автору удалось передать ощущение этого безумия, невменяемости, клинической глупости, иррациональной жестокости, вдруг охвативших людей, целую страну от рабочих и интеллигентов до министров и генералов: «В последние дни Российской империи (как и в последние дни СССР) все слои общества были изъязвлены проказой либерального нигилизма. Всем вдруг сейчас и разом захотелось государственных перемен». Специалисты называют это «социальной заразой», распространяющейся путём коллективного заражения». Роман Евгения Богданова появился как раз накануне событий, ставших очередным проявлением застарелой болезни.
Ушёл и не вернулся: Роман-дознание. – М.: Роман-газета, 2011. – № 23. – 80 с.; № 24. – 80 с. – 4000 экз.