Николай Илюмжинов
«ЛГ»-ДОСЬЕ
Родился в 1929 году. Народный писатель Калмыкии, член Союза российских писателей, автор романов «Абиль» (2003), «В таёжном крае» (2005), «Хлеб горьких лет» (2006), книг документально-художественной прозы «Предки, Факты, Время» (1998), «Солдатские судьбы» (2005), «Память живая» (2010), многих рассказов и очерков, посвящённых суровым годам Великой Отечественной войны и депортации калмыцкого народа в Сибирь, истории и возрождению калмыцкого казачества.
В один из зимних пасмурных дней в кабинет постучалась женщина довольно приятной внешности, но с грустными глазами. Одетая по сезону в пальто и меховую шапку, в руке она держала хозяйственную сумку.
Поздоровавшись, женщина присела на предложенный мной стул и достала большой газетный сверток. Развернула его, и показался увеличенный фотопортрет молодого безусого военнослужащего, затем развернула второй свёрток, поменьше, из листка школьной тетради в клетку. Внутри оказалась сложенная вчетверо фронтовая открытка-письмо. Женщина бережно разгладила сгибы письма и подала мне, чтобы я мог хорошо его разглядеть. Я осторожно взял в руки эту дорогую семейную реликвию – фронтовое письмо от брата-танкиста Сергея, как сказала посетительница. От долгого хранения письмо-открытка в местах сгибов истёрлась, буквы выцвели и расплылись, а бумага пожелтела и затвердела так, что при лёгком прикосновении руки она чуть ли не ломалась. Ещё бы, ведь этому письму, судя по дате отправления – 5 декабря 1943 года, – было уже 58 лет. На лицевой стороне художник изобразил трёх воинов, представителей трёх родов войск Красной Армии, стоящих рядом, плечо к плечу, с улыбающимися лицами. Слева – пехотинец в пилотке с явно монгольскими чертами лица; правая рука его была поднята в приветствии, а на груди висел автомат. Два славянина в шлемах лётчика и танкиста на фоне кумачово-красной звезды с серпом и молотом, устремлённого вперёд танка и веером расходящихся в полёте краснозвёздных самолётов. Вверху открытки надпись: «Воинское бесплатное» и буквами покрупнее слова: «Привет с фронта!» Рукой фронтовика заполнен адрес отправителя: Калмыцкая АССР, Западный район, Б-Кюбетовского с/с (правильно: Кебютовского.), к/з им. Сталина, Боронкиновой Шуре. Обратный адрес: Полевая почта 34480-«я», Боронкинову Сергею.
В нижнем углу открытки – почтовый штемпель со словами: «Просмотрено Военной Цензурой 22765». Этот штемпель у современного человека вызывает некоторое недоумение. Ведь письмо не запечатано в конверт, а написано открытым текстом на открытке, читай кому не лень!
Женщина, которая принесла мне письмо фронтовика, представилась Раисой Эренценовной, двоюродной сестрой Сергея Боронкинова. Судя по почерку, письмо было написано наспех, второпях, на передовой линии между боями с противником. Возможно, после боя, а может быть, перед атакой на неостывшей ещё броне боевой машины – легендарного танка «Т-34». Для полного восстановления текста письма мне пришлось обратиться в специальную фотолабораторию, которая успешно справилась с этой работой. Вот что писал Сергей (мы расставили знаки препинания для лучшего понимания текста):
Здравствуйте, тётя, Рая, Коля, Лилия!
Прежде чем написать письмо, прежде всего разрешите передать вам боевой гвардейский привет от Серёжи.
Во-вторых, сообщаю, что я теперь танкист, на танке работаю радистом и уже научился водить танк. И вот скоро поведу свой грозный танк в бой, на разгром лютого врага.
Как вы живёте и какова жизнь идёт?
Я живу очень хорошо. Дядя! Был или нет дома, напишите новости.
Итак, заканчиваю.
Мой адрес: полевая почта 34480-«я».
Сергей. 5 декабря 1943 года.
Письмо Сергея родные получили в двадцатых числах декабря 1943 года, а через несколько дней были депортированы в Сибирь, ничего не успев написать в ответ.
Я держу в руках фронтовое фото Сергея. По выражению его лица стараюсь определить характер и душу. Со снимка смотрит внимательно юноша с пухлыми мальчишескими губами в военной форме с командирской портупеей через плечо, на левой стороне груди – орден Красной Звезды, а на правой красуется гвардейский знак. На парне гимнастёрка с отложным воротничком и петлицами для знаков различия, на плечах – погоны старшего сержанта. Кстати, погоны были введены в Красной Армии в 1943 году, а до этого знаки воинского различия носили в петлицах воротничков, поэтому, судя по фотографии, Сергей только что сменил алые треугольники на петлицах на погоны.
По словам Раисы Эренценовны, её мать берегла фронтовое письмо как самую дорогую реликвию, как святыню, и каждое утро, просыпаясь, молилась бурханам, прося у них милости к Сергею. Она до последнего дня жизни не хотела верить в его гибель и ждала юношу все 13 лет в Сибири и после возвращения на малую родину в Калмыкию.
Раиса Эренценовна рассказала короткую биографию брата. Сергей рано осиротел. После потери родителей он воспитывался в семье родного дяди по отцу – у супругов Боронкиновых: у дяди Эренцена и его жены Отта Улюмджиевны.
Такое «усыновление» или «удочерение» без всяких казённых формальностей в прежние времена было обычным делом, ведь у калмыков сильны родственные отношения не только по кровной близости, но и на основе землячества. Каждый калмык стремился оказать материальную и моральную поддержку любому сородичу, попавшему в беду или в затруднительное положение. Хотон, аймак или станица сообща оказывали помощь бедолаге скотом и имуществом, а сирот просто брали на воспитание. К милосердию к попавшим в беду призывало буддийское вероучение. Поэтому Сергей в семье дяди Эренцена не чувствовал себя сиротой, несмотря на то что у супругов Боронкиновых было своих трое детей. Он стал четвёртым, старшим их ребёнком.
Мать Раисы Эренценовны Отта Улюмджиевна души не чаяла в Сергее и радовалась каждому его успеху. Он рос послушным мальчиком, с детства уважительно относился к старшим родственникам и односельчанам, во всём стремился помочь маме Отта по хозяйству: носил из колодца воду, ухаживал за скотом и птицей, полол огород – он везде успевал. Отта Улюмджиевна постоянно говорила своим детям: «Берите пример со старшего брата Серёжи!»
Успешно окончив Кердатинскую начальную школу, мальчик продолжил учебу в Башантинской средней школе. После её окончания в 1940 году Сергея Боронкинова призвали на действительную службу в армию. А через год началась Великая Отечественная война. Военное лихолетье так распорядилось их судьбами, что мать больше не увидела дорогого сына, в её памяти он остался вечно молодым, как на этом снимке.
Я держу фотографию и думаю: сколько таких вот сыночков пало на полях сражений в 1941–1945 гг., и могилы многих до сих пор остались безвестными... Война перемолола миллионы людских судеб: одни стали инвалидами, другие не вернулись домой с фронта, третьи жили мыслями о пропавших без вести, надеждой на чудо – может, не погиб, вдруг произошла ошибка? И ожидание было бесконечным, неустанным.
Наш долг – вспомнить всех поимённо. Каждое возвращённое из безвестности имя защитника Отечества сокращает число безымянных героев. Новые факты фронтовых биографий офицеров и рядовых бойцов дополняют потрясающую картину общенародного героизма военного времени. Поэтому и написаны были эти очерки о гвардейцах Победы: в них – память о воинах, отстоявших для нас независимость Родины и умноживших вековую славу доблестного российского воинства; память о погибших и о тех, кто вернулся домой, чтобы продолжить жизнь за себя и за павшего однополчанина. Герои многих очерков – наши земляки, которые не только храбро сражались, но и с честью пронесли высокое звание солдата-победителя в мирной жизни.
Имена многих известны в республике и за её пределами.