Эльчин был, пожалуй, единственным из популярных азербайджанских писателей, кто регулярно публиковался с серьёзными литературно-критическими статьями на страницах «ЛГ», причём ему нередко пересылали письма из редакции, в которых читатели интересовались теми или иными сторонами литературной «кухни», и Эльчин давал на них обстоятельный ответ. Так появились знаменитые в своё время статьи «Бывают ли гривастые львицы» («ЛГ», 1980), «Схема? Жизнь!» («ЛГ», 1983) и многие другие, где Эльчин размышляет над сложными вопросами психологии творчества, сочетания описательности и событийности, лирики и драмы в произведениях классической и современной прозы, об особенностях и преимуществах прозы сюжетной и бессюжетной, о соотношении национального и общечеловеческого в произведениях искусства.
Шли годы, менялись темы, ориентиры, идеология, одно в Эльчине-критике оставалось неизменным – тревога писателя за настоящее и будущее азербайджанской литературы. Истинный писатель-патриот, радеющий о судьбах Слова, Литературы, не может оставаться в стороне, если на этом пространстве происходят тревожные, порой негативные процессы. И уже в XXI столетии писатель вновь берётся за перо, чтобы с присущей ему принципиальностью и откровенностью проанализировать современный литературный процесс в Азербайджане и вынести свой вердикт: что-то неладно у нас «в датском королевстве». Эльчин прямо обращается к своим коллегам: не поддавайтесь влиянию «серости», не отступайте и не пасуйте перед бездарностями, имя которым сегодня – легион. Миссия профессиональной критики заключается в том, чтобы заняться «очищением литературной атмосферы».
Завершают сборник литературно-критических работ короткие заметки о литературе, которые Эльчин писал в виде набросков, заметок на протяжении всей своей жизни. Он сам пишет в предисловии, что по прошествии многих лет изменились его представления о тех или иных явлениях жизни, литературы и искусства, однако критик предпочёл не «осовременивать» свои заметки и представил их на суд читателей в «непричёсанном» виде. И тем удивительнее одно обстоятельство: если судить по этим эссе, то почти за полвека литературной деятельности Эльчин практически не изменился в своих литературных вкусах и пристрастиях. И ещё один факт: он и в советское время отвергал и за версту чуял конъюнктуру.
Очень хотелось бы надеяться, что публикация талантливых эссе Эльчина, вышедших на двух языках, подвигнет молодых литераторов, гордо именующих себя «писателями», к серьёзному, вдумчивому чтению. Эта книга представляет собой замечательный пример именно такого – профессионального – чтения. Кстати, показательно, что Эльчин всегда стремится опубликовать свои книги, труды, статьи прежде всего на двух языках – азербайджанском и русском (не беру в расчёт книги, изданные за рубежом), стремясь таким образом расширить ареал своей читательской аудитории, которая в нашей республике, как известно, в значительной степени состоит из русскоязычных.
Как-то в нашей беседе с автором был задан вопрос о том, какие нравственные ориентиры поддерживают его в это непростое время перелома, Эльчин ответил так: «Иногда, размышляя над этим, я впадаю в пессимизм, даже в панику. С самых древних, незапамятных времён литература «сеяла разумное, доброе, вечное». В перманентной борьбе добра со злом писатель, естественно, был союзником добра. Мировая литература родила таких гигантов, как Гомер, Шекспир, Физули, Гёте, Толстой. Вы спросите – от чего же я впадаю в панику? Да ведь ничего не изменилось в этом подлунном мире. И поединку добра со злом не видно конца. Литература не в состоянии сама по себе что-либо изменить в мире или в человеческой натуре. Это меня угнетает. А с другой стороны, представьте себе на миг, что нет Гомера, Низами, Шекспира. И что тогда? Мрак, пустота, бездна! Знаете, в самые тяжёлые моменты жизни я почему-то вспоминаю о Дон Кихоте. И мне становится легче. Да, литература не в силах спасти всё человечество, но она может помочь одному человеку. А это тоже, согласитесь, немало…»
Эльмира АХУНДОВА