(из цикла «Урсула»)
Георгий МАРЧУК родился 1 января 1947 года в местечке Давид-Городок Брестской области. Закончил Минский театрально-художественный институт и Высшие курсы режиссёров и сценаристов в Москве. Автор многих романов, пьес, новелл и киносценариев.
Лауреат Государственной премии Республики Беларусь (1996).
Георгий МАРЧУК
О внимательная, чуткая моя Урсула, уже в который раз ты просишь рассказать словами о чувствах, которые пробуждает в душе любовь. Уже в который раз я пытаюсь ответить на твой простой и такой сложный вопрос и теряюсь от невозможности сказать нечто новое, своё, потому как чувства эти очень хорошо знакомы всем, и в то же время всегда таинственны, потому как для каждого они источник просветления, преображения, имеющего свой смысл. Становишься робким и растерянным, как перед попыткой осмысления стихий природы: воды, огня, неба. Описать всю их сущность невозможно. Любовь побуждает не только к поступкам, но и к слову. Даже употребив все возможные восклицания и возвышенные слова, я ощущаю недосказанность. О ненаглядная моя Урсула, лилия, ландыш, роза на снегу! Даже пересказывая чувства прожитого в любви дня, чувствую трепет нежности и печали по ушедшему, которое поглотило всесильное время, единственный серьёзный враг любви. Ибо всё остальное будет или правильно понято, или прощено, или подвергнуто лёгкой иронии. Радость, озарение, нежность, спокойствие, уверенность, вдохновение, сладкая нега, тепло, чудо жизни… Чему-то присущ один эпитет, одно сравнение – любовь же легко и свободно впитывает в себя все эпитеты и все сравнения мира и космоса. Первое предназначение человека – любить и быть любимым. Иногда от произнесённого одного великолепного сравнения почему-то сразу рождается уверенность в том, что и этого недостаточно, мало, и это не способно выразить полноту чувств. Без любви нет счастья. Возвысить стиль, как у византийцев, диктует мне предмет письма, не обессудь. Увы, суровый век отучил нас обращаться к женщине возвышенно.
О моя царственно-спокойная, как Волга, скромная, как Припять, своенравная, как Горынь, Урсула! Какая это непосильная задача – излагать на бумаге песню души! Чувство любви открывает глаза на мир красок и звуков. В шуме дождя слышишь поступь твоих шагов, в ласковых лучах солнца ощущаешь тепло твоих ладоней, в первых снежинках на лице – холодок твоих губ, в листопаде – шорох твоего платья, в запахах цветов – аромат твоих волос. Помоги мне, о несравненная Урсула, в этом жестоком мире диктата кулака, пули и денег беседой о любви очистить душу ото льда эгоизма и зависти. Хочу говорить с тобой обо всём. Ибо нет пустого и мелкого. Всё вокруг существенно и интересно для влюблённых душ. Ты тихим голосом спрашиваешь: «А какое слово может быть весомее, сильнее слова любовь?» Есть ли такое слово у людей? Что же сильнее? Пожалуй, слово смерть. Да, она, проклятая. Хотя, если вдуматься, она тоже бессильна. Умирают от тоски по усопшей возлюбленной, ходят на кладбище, тоскуют и просят похоронить себя рядом. Не нахожу ничего, что могло хотя бы сравниться с этим словом. Дыхание? Сама жизнь? Но жизнь ведь следствие и результат любви. В разлуке мы не умираем, живём надеждой на встречу, которая всегда будет нова, как удивителен своей новизною и новый день, в котором старые атрибуты: солнце, луна, небо, деревья, машины, дома, люди… Я теряюсь в догадках, так что же, что действительно несёт в себе такую же мощь и жизнеутверждающую силу, как любовь? Ведь всё: тревога, горе, уныние, тоска, печаль, отчаяние, ревность, неосмотрительность, замкнутость, молчаливость, равно как и восторг, оптимизм, радость, жажда творить, всепрощение, сострадание ко всему живому, необходимость делать добро, отзывчивость, духовность, – ведь всё это рождает любовь двоих. Поистине, и у молнии, и у радуги одна мать – гроза. Любовь подобна первому весеннему листку: она распускается в срок, какие бы преграды ни были на её пути. О неудачах и горестях и думать не хочется. Прилив сил бодрит дух. Иногда прикосновение к руке любимой красноречивее слов.
О моя добродушная Урсула, бумага краснеет от стыда, чернила блекнут, рука дрожит, ум иронизирует над желанием описать неописуемое. Нет, это неправда, в капле воды я не вижу моря. Чтобы увидеть и почувствовать море, надо в него окунуться. Нет скромных чувств. Любовь – это буйство страсти, вулкан сомнений, это одновременное цветение всех садов на планете. Это состояние души и тела, когда и миллиона поцелуев недостаточно, чтобы утолить жажду, рождённую чувством. О моя загадочная Урсула, пожалуй, только одно единственное слово сильнее слова любовь, и слово это – Бог, в котором мы, грешные, ищем защиту и надежду на спасение от нашей временности на земле. Нам до боли обидно, что и любовь наша должна умереть и, очевидно, умрёт вместе с нами. Бог являет собой начало, от которого берёт исток самое сильное, самое изумительное, самое нежное, самое материнское, самое вечное слово любовь. На вопрос, как относиться к дереву, которое первым сбросило листву, сокрушаться ли оттого, что оно быстро увяло, или радоваться тому, что оно заблаговременно подготовилось к холодам, душа, переполненная любовью, ответит: в засуху дерево полей, а в холод укрой потеплее. Жалей всё и всех. Кто не изведал чувства любви, тот «ослеплён пустяками». О воплощение моих тайных фантазий, гармония духовного и телесного! Знай, от повторений ласки, милых сердцу слов признания чувства не стареют. О моя Урсула, чувство любви являет собой незащищённость бабочки и силу львицы. Любовь открывает нам глаза на единство, величие и мудрость природы, делает нас добрее и мудрее, потому как мы начинаем ценить каждый прожитый день.
О родник мой благоговейный, Урсула! Я писал тебе письмо долго, очень долго, всю жизнь… мои силы истощены, но я ещё всё равно каждодневно открываю новые и новые тайны постоянного пейзажа перед моим окном… Мне много лет, может, сто, но это не имеет значения… Кто-то обязательно придёт ко мне, ведь святая душа, она живёт в людях, она непреходяща, как сама любовь, её породившая. Кто-то придёт, и я передам тебе конверт, который оставлю незапечатанным, и не потому, что на это уже нет сил, а для того, чтобы и человек, который понесёт тебе письмо, прочёл его. Любовь стеснительна, но не до такой степени, чтобы скрывать её. Влюблённым жалко даже звёзд, потому что они так далеки друг от друга. Как же не радоваться, не благодарить судьбу за то, что бесценный дар любить нам дан, что этот дар, и только он, хранит от бессмысленности и тленности прозябания на земле. О любовь моя, Урсула!