Выскажу предположение: если бы проводился всероссийский опрос о значимости событий, освещаемых телевидением на рубеже года прошлого и наступившего, всех важных телепроектов и премьер, первое место со значительным отрывом заняла бы тема, связанная с православной церковью. Проводы прежнего патриарха, Соборы, собравшие русских православных из более чем шестидесяти стран, интронизация Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла – всё это отодвигало куда-то глобальные кризисы, нефтяные цены, усиливающийся вал «телеразвлекухи». Вопреки ожиданиям многих находящихся в «оппозиции», скорее, не к нынешнему правительству, а к России вообще – не было ни дутых «сенсаций», ни конфликтов. Всё было пронизано гармонией и светом. И люди, даже далёкие от церкви, на уровне генной памяти понимали, что происходит что-то очень важное. Было интуитивное ощущение того, что в русском языке и называется «соборностью», совместного противостояния лжи, искушениям и духовной оккупации.
И вот после очень короткой паузы по самым разным телеканалам в лучшее время даже те, кто раньше крайне мало был отягощён темами веры, стали посвящать этому чуть не целые полотна передач и «ток-шоу». Почему? Может быть, потому, что, увидев масштаб перечисленных событий, вдруг поняли, что вполне вероятно значительное расширение влияния Церкви и на телевидение, внесение духовных, нравственных корректировок. Или даже перемен.
Возможно, у некоторых властителей нынешнего телеэфира возник синдром закачавшегося руководящего кресла. И вот тогда, как бы ненавязчиво, они начали обозначать «правила игры», при которых они готовы сотрудничать с православным сообществом. Может быть, только сейчас раскрученный «телебомонд» начал осознавать, что среди действительно верующих современных русских людей есть и известные композиторы, и ректоры академий, и руководители администраций… Для многих, составляющих сегодня телевизионные «образы», стало, полагаю, открытием, что православие – это не только священники, бабушки в платочках да несколько «лузеров»-неудачников, – это целый мир, который и даёт жизнь России, русским право быть именем существительным, а не только прилагательным.
Старательно создаваемый виртуальный «телемир» практически не пересекается с реальным русским миром. Характерный пример – вопрос телеведущего своему гостю в одной из аналитических программ: «Когда же проповеди в храмах начнут говорить на русском, а не на церковнославянском?» Гость, замявшись – неудобно, обидишь ещё хозяина студии, – ответил, что проповеди всегда на русском языке и произносятся. А службы, требы – исконно на церковнославянском. По аналогии: как бы среагировал тот ведущий, если бы его спросили, когда его «Вести» с китайского переведут? А ведь там ещё целый штат редакторов… И что, никто ни разу в церкви на службе не был? Но на самом деле вопрос языка возник не просто так…
Показательна ещё одна из целого ряда программ после интронизации: «Народ хочет знать» на ТВ Центре в начале февраля. Сюжет прост: на сцене православный мирянин и атеист. Ну и Кира Прошутинская. Что из этого выйдет, и так ясно, но что-то сразу подсказало, что это лишь ещё один из множества поводов послать, говоря современным «русским» языком, message в адрес Церкви в её полном понимании. Послания эти очевидны – Церкви нужны реформы. С точки зрения телевидения. К примеру, перейти на русский язык и в службах. Всё продумано, всё из благих побуждений, для людей. Замысел таков: смотрит зритель (каким они его себе представляют) и думает – правильно, вот ведь возглашает поп что-то, а я не понимаю. Церковь, конечно, выстоит, но этим клин мы (читай: ТВ) между частью людей и Церковью всадим. Ну а если отступит Церковь, перейдёт на русский – тогда она не опасна для современного телевизионного устроения, потому что уступивший в малом постепенно уступит во всём.
Другой, вполне прозрачный «мессидж», можно было услышать и от Сванидзе, и от других важных телеперсон. Оттолкнёмся от уже упомянутого «ток-шоу». Достаточно взглянуть на состав экспертов: тут и представитель мусульманского духовенства, и научный работник, известный политолог г-н Марков, раввин Шаевич плечом к плечу с диаконом Кураевым, о. Дмитрий (Смирнов)… Всё это люди достойные, но только в чём смысл такого межконфессионального «вече» на отдельно взятой программе? Если уж на сцене православный и атеист, то пусть и в зале будут эти два полюса. И зрителю тогда яснее, на чьей стороне правда. А может быть, даже в самом подборе и кроется «послание», требующее от православных «толерантности», за которую телевидение готово на всё? Только вот к русским православным эти пафосные призывы к терпимости не по адресу. Потому что они преклоняют колени перед ветхозаветными пророками, апостолами – евреями по крови, прославляют наших святых, среди которых и татары, и африканцы присутствуют. И священником РПЦ могут стать (и становятся) люди любых национальностей. И с традиционными конфессиями отношения уважительные. Тогда какой вам ещё «толерантности» надо? А чтобы нынешние «достижения» телевещания не трогали. Не мешали выбрасывать на экран то, что, исключая ничтожный процент, человеку не нужно, а чаще – вредно. Не мешали прослаивать криминальные новости обязательной «клубничкой» с притонами, девушками с указанием цен. Подсаживать на бессмысленный смех как на наркотик. Вот тогда и будут у телевидения с Церковью полная любовь и понимание.
На этой передаче, кстати, произошёл казус: г-н Марков начал вдруг яростно убеждать в необходимости перехода на русский язык в качестве богослужебного, очень уж сложен церковнославянский. А о. Дмитрий (Смирнов) скромно ответил: «Что ж это он для вас, полиглотов и интеллигентных людей, такой уж сложный? Как же это его даже бабушки полуграмотные в церкви легко понимают?» И тут я вспомнил, как двадцать лет назад понял наш древний язык. Батюшка дал мне как-то молитву на церковнославянском. Его я не знал, но, признаться, постыдился и начал разбирать, переписывая русскими буквами. Заняло это часа три. Невелик труд, чтобы начать читать и понимать язык, на котором и воздвигнут весь «великий и могучий». И именно мудрый, красивый, торжественный церковнославянский, быть может, якорем держит настоящий русский, не давая его смести, возвращая к истокам.
Дело, конечно, не в языке или Церкви. А скорее, выпестованная чужими руками в 90-е годы российская медиакорпорация интуитивно чувствует, что наступает предел терпения бездуховности, русофобии, паразитирования бездарности. Но за этим не «бунт», а осознанный спрос на истинные ценности и качество. А следовательно – на перемены.
В начале марта случайно удалось увидеть замечательное выступление патриарха Кирилла перед молодёжью на очередных Сретенских чтениях. Речь зашла и о телевидении. Известно, как говорит Святейший, анализ и выводы его были простыми и беспощадно точными. От общего состояния дел до частностей, вплоть до рекламы. Действительно, кем же надо почитать человека, если всерьёз призывать его, по словам патриарха: «Быть достойным какого-нибудь крема или краски для волос». Чтобы увидеть это выступление, способное помочь очень многим понять правду, надо было оказаться за сотни километров от столицы, в небольшом райцентре, где кабельная студия транслирует спутниковый телеканал «Радость моя». Кто ещё узнает о таких телевизионных резервациях?..
P.S. Только глубоко покопавшись в Интернете, удалось отыскать информацию о том, что на заседании Госсовета, посвящённого молодёжи, 11 марта в Туле Патриарх Кирилл подверг резкой критике массмедиа, подрывающие нравственность молодого поколения, и призвал СМИ изменить «духовный климат в газетах, на радио и телевидении». ТВ об этом рассказало? Нет. Умолчали также высказывания президента Медведева об основных каналах, а он сказал, что «их деятельность вызывает большие вопросы и нарекания с точки зрения качества материала и информации, которая содержится там».
На ТВ цензурируют не только патриарха, но и президента.