«Новая газета» 1 апреля раскритиковала статью «Академик Лысенко и бедная овечка Долли», опубликованную в № 11 «ЛГ», привела отрицательные отзывы академиков В. Гвоздева, Е. Свердлова и Г. Абелева. Автор статьи в «ЛГ» сослался на работы нобелевского лауреата Барбары Мак-Клинток, поскольку из них следует, что гены могут менять своё положение под влиянием различных воздействий и при этом нарушаются менделевские законы, согласно которым черты родителей должны распределяться у потомков в соответствии с доминантностью или рецессивностью в простых соотношениях. Живую клетку в настоящее время рассматривают как единую, целостную систему, что соответствует взглядам Лысенко.
В пользу влияния среды на генетику, которое отстаивал Т.Д. Лысенко, приведу цитату из книги И. Бауэра «Принцип человечности» (СПб., изд. В. Регена, 2009): «Изменения генетической «упаковки», которые вызывают изменение функционирования гена, не влияя на «текст» гена, т.е. не вызывают изменений последовательности цепочки ДНК, называются эпигенетическими. Для функционирования генов «биохимическая упаковка», т.е. эпигенетика, по достоверным данным, имеет такое же значение, как собственно «текст» гена. А сами эпигенетические структуры в значительной степени определяются опытом общения с окружающим миром». Далее объясняется, что внешние воздействия влияют на наследственность в фазу формирования яйцеклеток и в фазу внутриутробного формирования плода. Кроме того, «барьер Вейсмана» может преодолеваться благодаря так называемой «интерференции РНК (рибонуклеиновой кислоты)».
Книга Бауэра была номинирована в числе десяти лучших книг Германии 2008 года. Наряду с описанием достижений современных генетиков в ней дана критика социального дарвинизма, из которого «выросли ноги» не только идеологии Третьего рейха, но и «рыночников-фундаменталистов», как обозвал Сорос наших либеральных реформаторов.
Таким же вульгарным материализмом, как социальный дарвинизм, грешила с рождения (даже ранее) генетика, евгеника – её законная непутёвая дочь. Ещё в 50-х годах XIX века, когда Ж.А. Гобино выдвинул теорию арийского превосходства, знаменитый историк А. де Токвиль, тогда шеф Гобино по Министерству иностранных дел Франции, сразу отметил, что расизм игнорирует духовный фактор, а тот «важнее крови». Это было до опытов Менделя. Кстати, в моей рукописи написано «законы Грегора Менделя, детализированные Морганом, оказались точны почти лишь для гороха…». Но в опубликованной статье это «почти», к сожалению, выпало.
Лысенко неизменно клялся в верности материализму, но его материализм в сравнении с А. Вейсманом и Т. Морганом едва не идеализм. Поэтому он страстно отрицал евгенику и теорию «случайных мутаций». Относительно последней он на сессии ВАСХНИЛ в 1948 году говорил так: «Живая природа представляется морганистам хаосом случайных, разорванных явлений, вне необходимых связей и закономерностей. Не будучи в состоянии вскрыть закономерности живой природы, морганисты вынуждены прибегать к теории вероятности и, не понимая содержания биологических процессов, превращают биологическую науку в голую статистику». Лысенко использовал термин «воспитание» растения и – это особенно замечательно – утверждал, что «любая живая частичка или даже капелька тела обладает наследственностью»! Разве это не взгляд на десятилетия вперёд, когда сегодня научились выращивать организм из любой клетки тела? И как перекликается с современным, «голографическим» взглядом на биологические объекты, согласно которым «любая капелька тела» обладает информацией обо всём организме! Такое, как теперь называют, «холистическое» мышление (от слова whole, что означает «целостный») сродни религиозности основателей европейской науки в XVII веке, «веке гениев».
В этой духовности (не её ли мы сегодня всем миром вроде бы ищем?) корни грубых научных ошибок Лысенко. Но кто не ошибался? Тихо Браге отрицал теорию Коперника, а Лейбниц и Гюйгенс – теорию тяготения Ньютона; эволюционную теорию Дарвина отверг цвет европейской науки: Ж. Кювье, Р. Вирхов, К. Бернар, Л. Пастер и многие другие; Менделеев не признавал теорию электролитической диссоциации Аррениуса – список подобных казусов длинный.
Действительно, сессия ВАСХНИЛ 1948 года, утвердившая ошибочные взгляды на генетику, – бесславная, и многие называют её позорной страницей советской науки. Но так ли долго длилась «лысенковщина»? Уже в 1952 году Сталин дал указание «ликвидировать монополию Лысенко» и ввести в состав президиума ВАСХНИЛ его оппонентов, а с 1954 года перестали печатать статьи учеников Лысенко. Любопытно, что именно в 50-х годах среднегодовые темпы роста сельскохозяйственной продукции в СССР оказались самыми высокими в мире: 6%, тогда как в США – 1,8%, во Франции – 4%, в ФРГ – 3,2%.
Замечательно то, что формальный запрет «формальной генетики» привлёк к ней тогда столь широкий интерес в обществе, который сегодня невозможно вообразить. Толпы слушателей ломились на лекции В.П. Эфроимсона и других морганистов так же, как в 70-х годах – на лекции о. Меня или концерты Высоцкого. Генетика имела вкус и сладость «запретного плода». Но что именно тогда, в 50-е годы, кружило молодые головы? Ведь за большинство признаков отвечает не один ген, а несколько, и потому в медицине заболевания, к которым приложимы понятия о рецессивных и доминантных признаках, очень редки. Даже гемофилия в трети случаев не имеет семейной истории. Помнится, в лекциях самым убедительным примером, доказывающим роль законов Менделя, была серповидно-клеточная анемия, великая редкость для наших широт. Об этом раритете мало кто бы знал, если б его не украсила легенда о «бедных азрах», которые «полюбив, умирают», согласно восхитительному стихотворению Гейне.
Нельзя столь уж уверенно утверждать, что все исследования Лысенко и его учеников вели в тупик, поскольку позже получили Нобелевские премии за работы в близких направлениях Б. Мак-Клинток (1983 г.) – за обнаружение мобильных генетических элементов и К. Маллис (1993 г.) – за методику мутагенеза, в которой используются изменения температуры. Работы Лысенко за рубежом всегда обсуждались, их поддержали, в частности, Дж. Бернал, пионер рентгеноструктурного анализа белковых молекул, и Дж. Файф, чья книга «Лысенко прав» издана в 1950 году. Можно ли считать Лысенко основоположником эпигенетики, нового направления в биологии, и вообще насколько идеи Лысенко повлияли – и повлияли ли – на формирование современных представлений о генетике (см. вышеприведённую цитату из книги Бауэра), – интересная тема для историков науки. По-видимому, макробиологический подход Лысенко дополнял «микроподход» морганистов.
Немаловажно, что до 60-х годов, когда за «двойную спираль» присудили Нобелевскую премию, о роли ДНК мало что знали и в практическом отношении «классическая генетика» в те годы была бесплодна. То есть предлагала она разве что евгенику, подкреплённую социальным дарвинизмом. Сторонниками и того и другого были не только Адольф Гитлер, но и Уинстон Черчилль, часто менявший свои взгляды («будь я итальянцем, стал бы фашистом»), и даже социал-демократ Карл Каутский. Компрометация этого антигуманного проекта в СССР (Медико-генетический институт, главный оплот евгеники, закрыли в 1937 году) привела к сокращению генетических исследований. Считают, что для качественного удвоения знаний, приводящего к открытиям, необходимо увеличить количество информации в 8 раз, число учёных – в 16 раз и ассигнований на науку – в 32 раза. Могло ли советское государство в 30–50-х годах позволить себе такую роскошь? А «мичуринская биология» давала быстрый практический выход.
Если кратко охарактеризовать вклад Лысенко в практику сельского хозяйства, картина получается впечатляющая:
1. Внедрение каучуконоса Кок-Сагыз в средней полосе. Каучук этого растения в течение нескольких лет давал сырьё отечественной резиновой промышленности, пока по методу С.Н. Лебедева в СССР (впервые в мире) Ярославский шинный завод не начал выпуск синтетического каучука.
2. Значительное увеличение урожайности проса и создание его стратегических запасов. Пшёнкой из этого проса всю войну кормили воюющую армию.
3. Посадки во время войны в Сибири озимых по стерне, т.е. по непаханой земле. В условиях отсутствия в деревне бензина, тракторов, лошадей, а также мужчин это давало стране несколько дополнительных миллионов тонн зерна в год.
4. Те же посадки по стерне (но по паханой земле безотвальным плугом), которые остановили пыльные бури и эрозию почвы на целине. Кстати, Лысенко как президент ВАСХНИЛ выступил против этой авантюры Хрущёва, за что поплатился своей должностью в 1956 году.
5. Посадка картофеля верхушками (опять же во время войны), когда бóльшую часть посадо0чной массы можно было отдать на питание людям.
6. Чеканка хлопчатника, уменьшающая полегание растений и ускоряющая созревание волокна и раскрытие коробочек.
7. Выведение селекционерами школы Т.Д. Лысенко морозостойких сортов пшеницы.
«Сталинского академика» с полным основанием упрекают в том, что он затормозил конкретное перспективное направление в генетике. Хотя, если посмотреть на гигантское здание Института биоорганической химии им. М.М. Шемякина в Москве на ул. Волгина, возникает мысль, что просто сбавили скорость на повороте. Во всяком случае, нашим «демократам» не стоило бы слишком уж сокрушаться по поводу того торможения полувековой давности, когда со своими «реформами» они, можно сказать, дёрнули стоп-кран едва ли не по всем направлениям российской науки.
Достижения Н.И. Вавилова гораздо скромнее. Он занимался интродукцией новых сортов растений и с этой целью совершил множество путешествий по миру. И каков результат? Внедрено было несколько видов бамбука, эвкалипта и хинное дерево. В книге В.И. Пыженкова «Н.И. Вавилов – ботаник, академик, гражданин мира» (М., Самообразование, 2009) критически проанализированы также теоретические взгляды Вавилова. Пикантная деталь: на Международный симпозиум по проблемам генетики и селекции в США в 1933 году Н.И. Вавилов выезжал с докладом по работам Лысенко, посвящённым яровизации (может быть, Вавилов как член партии был «выездным» в отличие от беспартийного Лысенко?).
Вавилов считал, что центры зарождения земледелия являются также центрами селекции. Поэтому учёный и его сотрудники много путешествовали по экзотическим странам, как то Афганистан, Монголия, Латинская Америка, Малая Азия, Дальний Восток, Сомали, Эфиопия, Индия, остров Ява и т.д. На самом деле сортов полезных растений гораздо больше в развитых странах, поэтому дорогостоящие экспедиции Вавилова оказались практически бесполезными. Различие центров зарождения (nuclear centers) и центров совершенствования (regions of diversity) – этот принцип работает во многих сферах человеческой деятельности. В качестве примера можно привести историю христианства, которое зародилось в Иудее, а распространилось по Европе. Похожее с романом: le conte roman означает повествование с любовным сюжетом, написанное на романском языке, тогда как лучшие образцы этого жанра созданы в России.
Статья, напечатанная в № 11 «ЛГ», называлась в оригинале «Бедная овечка Долли», а в качестве иллюстрации была предложена фотография той милой овечки – как бы портрет «совка». Заканчивалась (после упоминания зарубежных экспедиций Н.И. Вавилова) так: «В 70-х годах в ряду прочих анекдотов была шутливая анкета, одним из пунктов которой вместо «имеете ли родственников за границей» было «имеете ли родственников в Большом театре», и ещё «бывали ли за границей, а если бывали, то почему вернулись». «Совки» всегда умели (и умеют) посмеяться над собой».
Итак, главным в статье, не понравившейся «Новой газете», было не про «сталинского академика», а про обывателя, пренебрегающего всем в своём доме, включая себя. Рецензию по этой главной теме почитать было бы интересно. «Наш народец» – так отзываются о тех «овечках» поводыри, то есть «демократическая общественность». Её отношение к Лысенко известно, и напоминание о заслугах перед страной его не улучшит. Или даже ухудшит?
В свете работ о мобильных генах возникла теория, объясняющая происхождение человека не мутациями, а внедрением генов неких вирусов. Вроде бы в Восточной Африке, предположительной родине человечества, приматы заражены ими (не только СПИДом) как нигде больше. В своей статье я генетику проецировал на общественную жизнь и в продолжение такого вольного обращения с этой наукой (да простят меня специалисты) готов объяснять психологию нашего обывателя тем, что в неё внедрился вирус негативизма – вроде пресловутого иммунодефицита. От кого «бедная овечка» подхватила эту заразу?