Противники всякой критики говорят, будто фельетон, отражающий злобу дня, недолговечен. Тем не менее многие выступления Аркадия Аверченко в этом жанре почти и столетие спустя вызывают самые живые ассоциации с реалиями нашей действительности. Так что рано списывать этот жанр со счетов.
* * *
Вы, конечно, знаете, господа, что нынче без оружия шагу нельзя ступить… И жизнь человеческая стоит копейки три.
Утром жена провожает солидного мужа на прогулку:
– Всё взял? Носовой платок, портсигар, револьвер?
– Взял. Платок надушила?
– Надушила.
– Портсигар папиросами набила?
– Набила.
– Револьвер зарядила?
– А я не знаю, что ты сегодня возьмёшь. Наган, браунинг?
– Ну вот – с наганом ещё таскаться! Мне нынче недалеко. Кстати, завтра я на Петроградскую сторону по делу еду – перемени в пулемёте ленту. Да, а сейчас к браунингу положи запасную обойму. А то вчера не хватило.
– Так ведь у тебя ещё кинжал был!
– С кинжалом сегодня далеко не уедешь. Так я пошёл. Завещание в левом ящике комода. Коле до совершеннолетия – ни копейки, слышишь?
* * *
Через минуту господин выходит на улицу.
– Извозчик, свободен?
– Куда?
– На Невский
– Шашнадцать рублёв.
Господин выхватывает браунинг из кармана.
– А это видел? Или пять рублей, или пуля между глаз.
– Эх! – крякает извозчик. – Ну чего я тут с одним финским ножиком сделаю? Ничего не попишешь – ваш козырь старше… Пож-жалте!
Приехав на Невский, господин начинает прогулку.
– Ах, какая интересная дамочка… Сударыня, разрешите мне выразить вам чувства?
– С ума вы сошли? – испуганно кричит барыня. – Тут мой муж… Ваня! Вот этот незнакомый господин ко мне пристаёт…
– Негодяй! – вскрикивает Ваня и, выхватив револьвер, стреляет в господина.
– Разве так стреляют? – презрительно говорит господин. – Вот как нужно стрелять…
Бац!
Ваня падает. Господин расшаркивается перед дамой.
– Мадам! Вы свободны. Из вас получилась препикантная вдовушка. Не желаете ли проехаться к «Медведю»? Помянем покойничка. Шофёр! Свободен?
– Занят.
– Занят? Ну мы вас сейчас освободим… – Бац! – Ничего, сударыня, не беспокойтесь! Я сам умею править мотором. Садитесь.
– Вечер-рняя газ-зета!
– Стой, мальчик! Давай газету! Сдачу с пяти рублей… Нет? Ну как же быть? Разве что так…
Бац!
* * *
Приехали к «Медведю».
– Есть кабинеты?
– Все заняты.
– Ничего, устроимся! Ведите, где народу поменьше. Этот? Всего двое?
Бац! Бац!
– Очистите, пожалуйста, кабинет, освежите от дыма. Рябчики, почки-соте, крем д’асперж, котлеты даньон, груши буриньон, кофе…
– Отчего ничего не ешь, моя дорогая? Грустно? Э-э, вот этих слёз я ужас как не люблю… Что? Мужа жалко? А, впрочем, кончим эту историю – мне ещё к зубному врачу надо… – Бац! – Человек, счёт!
* * *
У зубного врача.
– Доктор принимает?
– Принимает. Только очередь большая. Семь человек.
– Большая? Ну это пустяки. Мы её уменьшим. Где они, эти несчастные?
Бац! Бац! Бац! Бац! Бац!
На выстрелы выбегает зубной врач.
– Какая это свинья моих пациентов перестреляла? Вы?! Как? Лишить меня заработка! Так на же тебе!
Бац!
Господин падает.
– Глаша! Отыщите в кармане этой падали карточку с адресом и отвезите домой. Скажите Сидору, что приём продолжается…
* * *
Возвращение домой.
– Ваш?
– Наш.
– Получайте! Ещё тёпленький.
– Дышит?
– Какой там! У нашего зубного врача рука верная.
– Барыня! Барина привезли… Насквозь…
– Допрыгался!..
– Надо бы в комиссариат заявить.
– С ума ты сошла, дура! Ночью во дворе зароем. А то в комиссариате узнают, что умер, продовольственную карточку отберут…
Журнал «Барабан», 1917 г.
Публикация