В день, когда ему должно было исполниться 86 лет, он был предан земле на подмосковном кладбище рядом с деревней Дятловка.
В его поэтической судьбе было немало, я бы сказал, счастливых неслучайностей. Он родился в крохотной деревне Таскино на севере Томской области. Многодетную семью тянула на себе мать, поскольку отец был по ложному обвинению расстрелян в 1937 году. И, конечно, после окончания деревенской семилетки остро встал вопрос – впрягаться ли пареньку в крестьянскую лямку или продолжать учёбу. Он в это время уже увлёкся русской классической поэзией, сам пробовал писать первые стихи. Ясно, что в предлагаемых обстоятельства у большинства детей войны выбора не было. И всё же мать согласилась на то, чтобы сын её продолжил обучение в ближайшем селе Подгорное, где была школа-десятилетка. Незадолго до смерти поэт рассказывал мне о том, как благодарен матери и своим сёстрам, помогавшим ему в молодые полуголодные годы. То есть первая и, может быть, главная счастливая неслучайность его жизни состояла в том, что близкие люди поверили в него. Не только не увидели в нём бездельника, желавшего избежать тяжёлого крестьянского труда, а допустили то, что казалось почти невозможным в то время и в той среде: что сельский паренёк может не просто получить высшее образование, но и стать писателем.
Вторая счастливая неслучайность – школьный учитель, который буквально влюбился в юношеские стихи Казанцева. Он в итоге и отправил их в Томск. И они прозвучали по областному радио, что было для юного стихотворца сродничуду. Пришедшая к нему на областном уровне известность помогла Казанцеву поступить в Томский госуниверситет.
В Томске во время одной из литературных встреч его отметил уже маститый к тому времени Виктор Боков. И не просто отметил, но и помог с изданием первой книги – «В глазах моих небо» (1962 г.), с которой началось вхождение Казанцева в большую литературу.
«Если бы я не заметил тебя, ты бы в Томске ещё лет десять в начинающих писателях ходил» – так, по словам Василия Ивановича, без обиняков Боков сказал ему однажды. И на закате своей жизни, так же как и в юности, Казанцев был благодарен старшему товарищу по перу за поддержку.
Немало ещё было таких счастливых неслучайностей. Например, он вспоминал о том, что Александр Твардовский перед вынужденным уходом с поста главного редактора «Нового мира» пообещал опубликовать его стихи и обещание выполнил. Причём публикация состоялась в обход существовавшей очереди из уже отобранных авторов.
И, конечно, очень важной в жизни Василия Ивановича стала встреча с Вадимом Валериановичем Кожиновым, который не только ввёл его в круг лучших представителей так называемой тихой лирики, но и неоднократно давал самые высокие оценки его творчеству.
Обычно говорят о том, что Казанцев – поэт света, радости. Действительно, взять хотя бы одно из самых известных его стихотворений – «Баллада о картошке». За светлыми образами русской природы здесь проглядывает трудное послевоенное детство, когда картошка была желанной и нередко единственной пищей на столе. Но поэтический кристалл Казанцева открывает нам полноту счастья и в такой, казалось бы, скудной повседневности.
В этом вся сущность Казанцева-поэта. В его жизни было очень много тяжёлого, трагичного, а в стихах, пронизанных солнечным светом, искрилась радость бытия.
Хотя, конечно, и грусть в них сквозила. Но как – светло, возвышенно, целительно.
Над росяным, с отливом воска,
Сияньем спеющих хлебов
Зари далёкая полоска
Горит. Как первая любовь.
И так же чисто и крылато
Парит. Прозрачная насквозь.
И так же ясно, как когда-то,
Сулит. Всё то, что не сбылось.
В этой короткой статье невозможно, да, наверно, и не нужно отражать все аспекты довольно длительного литературного пути поэта. К тому же он в каком-то смысле не закончился. Поскольку скоро выйдет 23-я и последняя, составленная самим поэтом, книга, работу над которой он, уже едва различая буквы из-за падавшего зрения, закончил в конце 2019 года. Это книга избранных стихотворений, но вошли в неё и ещё не публиковавшиеся.
Василий Иванович для меня и многих, кто его знал, был не только большим поэтом, но и незаурядной личностью. До последних дней своей жизни он сохранял ясный ум. Стойко переносил ухудшение своего здоровья, относился к этому как к испытанию, которое надо пережить достойно. И ему это удалось в полной мере.
«ЛГ» выражает соболезнования родным и близким Василия Ивановича Казанцева.