Не люблю заимствований, но после посещения в рамках конференции выпускников музея истории Физтеха навязчивое словцо «в тренде» так и крутится на языке. Экскурсовод, Екатерина Грек, начала с отцов-основателей и, упомянув президента АН физика С.И. Вавилова, стала рассказывать о его репрессированном брате генетике Н.И. Вавилове, его смерти «от голода» в тюрьме и прочих ужасах тоталитаризма.
Возникновение идеи о создании Физтеха она подала весьма занимательно. Якобы после разделения Физико-математического института на физический (ФИАН) и математический (МИАН) математики подумали: вот старые уйдут на пенсию, а кому передать наши знания и умение экспериментировать? И решили создать в Москве Физтех. То есть математики вознамерились готовить себе смену через физиков...
Далее следовал длинный рассказ о несчастьях П.Л. Капицы, которого Сталин с Берией со свету хотели сжить, но почему-то поставили директором института, и ещё оборудование ему завезли из-за границы. О том, как Капица выручал из тюрьмы Л.Д. Ландау, «которого бы тоже заморили голодом», о том, что лекции неблагонадёжного Ландау стенографировались (похоже, это стенографирование не было секретом, вскоре по стенограмме издали курс лекций)…
Сколь-нибудь связному повествованию о начале Физтеха, о том, как удалось собрать созвездие выдающихся учёных, преподавателей, о первых студентах места в потоке обличений проклятого социалистического прошлого не нашлось. Экскурсовод даже не упомянула ни первого физтеховского завкафедрой математики крупнейшего геометра, члена-корреспондента академии наук Б.Н. Делоне, ни выдающихся математиков – академиков М.А. Лаврентьева, С.Л. Соболева, С.М. Никольского.
Ей явно было не до слагаемых неповторимой системы Физтеха, дававшей основательное и разностороннее образование. Я знаю немало выпускников со специальностью инженера-физика, впоследствии ставших признанными математиками. За шесть лет учёбы студенты усваивали программу, по объёму раза в два-три превосходящую учебные программы американских и английских университетов, занимающих первые места в нынешних рейтингах. Целями Физтеха было воспитание людей, способных осуществить атомный, космический проекты, создать совершенные летательные аппараты, развить лазерную технику. Как мелка рядом с этими задачами ныне декларируемая цель попасть в «топ 100» рейтингов, составляемых заграничными дядями по их понятиям.
«Первый ректор, генерал И.Ф. Петров, – продолжала фантазировать экскурсовод, – хотел заставить всех преподавателей летать на самолёте…» Нам, первокурсникам, рассказывали, что раньше студент ФАЛТа (будущий инженер по летательной технике) действительно должен был налетать сколько-то на самолёте. Но чтобы пожилых преподавателей сажать за штурвал самолёта? Такая идея родится только вместе с шизоидной приверженностью либеральному тренду.
Заключила она «бронебойным» аргументом – в СССР высшее образование было платным. На что у меня вырвалось – впервые слышу! …Но тут я оказался не совсем прав. Действительно, был такой эпизод с осени 1940 по 1956-й год. Однако уже с самого начала был сделан ряд исключений: для авиационных и военных учебных заведений, детдомовцев, детей инвалидов и др.
Моя мать окончила учительский институт летом 1941 года, и хотя много рассказывала про те времена, нужду (когда сельские школьники писали на обёрточной бумаге за неимением тетрадей), полуголодную жизнь, но я ни разу не слыхал о плате за учёбу. Мой отец, пройдя войну, заканчивал высшее образование в 1957-м и тоже ничего не говорил про его платность. Поскольку моих родителей давно нет в живых, я решил расспросить родственников жены. И узнал, что тесть платил лишь в 1953 году за восьмой класс, за два последующих плату уже не взимали. Тёща вспомнила, что, поступив в институт в 1953-м, за первый семестр платила, но потом плату отменили, поскольку училась на отлично. Напротив, получала повышенную стипендию.
Размер оплаты составлял 150–200 руб. для школ, и 300–500 руб. в год в вузах. В 1940 году это было в среднем примерно 10 % от семейного бюджета (при одном работающем), с 1950-го вплоть до отмены – около 5 %. Естественно, такой, несопоставимый с современным, размер платы за обучение и стал причиной того, что этот эпизод стёрся из памяти.
За студенческое общежитие мы платили по 1 руб. 80 коп. в месяц. А обычная физтеховская стипендия была 45 руб., аспирантская – 130. Обед в столовой – меньше рубля. Несмотря на то что первые два курса прошли в постоянном недосыпе от напряжённых занятий, я вспоминаю эти годы как самые счастливые. Такие же воспоминания остались и о поездках «на картошку», и о романтических посиделках у ночного костра. Тогда зародилась и крепла наша дружба, которую мы пронесли через годы. До сих пор часто встречаемся своим курсом.
В институтском телефонном справочнике экскурсовод Екатерина Грек числится главным специалистом музея. Возникает вопрос: неужели на нынешнем Физтехе нет более грамотных и не занимающихся оголтелой пропагандой людей?
Михаил Ковалёв, выпускник Физтеха 1976 года, профессор