Вступительное слово на открытии Международной конференции, посвящённой творчеству
А.И. Солженицына (23–24 ноября 2000 г., г. Пенне, Италия)
Александр Исаевич Солженицын – писатель и личность огромного дара и мужества. Его трудно произносимую на иностранных языках фамилию по крайней мере слышали миллионы людей на нашей планете. Ещё до Нобелевской премии, сразу после того как он был выдворен из Советского Союза. Перед Солженицыным преклонялись, его любили, его смертельно ненавидели, с ним боролись не только советский режим, но и либералы левого толка во всём мире. Такие сильные и крайние чувства может вызывать только натура уникальная и очень сильная в отстаивании своих художественных и общественно-политических воззрений.
В моей библиотеке одна из самых дорогих для меня книг – «Архипелаг ГУЛАГ» с дарственной надписью Александра Исаевича, где он, между прочим, выражает надежду на возрождение русской культуры. Но это возрождение возможно лишь на пути всестороннего и полного развития российской провинциальной жизни. Там живёт большинство населения, там, а не только в двух традиционных столицах, рыхлится почва для постепенного преображения России в свободное от тоталитаризма государство. Там зарождаются основы гражданского общества, основы местного самоуправления, основы духовной, а не рыночной культуры. Земств, как предлагает Солженицын, не воротишь, тут он, конечно, утопист, но эта утопия содержит в себе вектор, направленный к истине: вздохнёт, развернёт пошире грудь российская провинция, маленькие города и сёла – вздохнёт и постепенно обустроится Россия, другого пути нет.
Два крыла поддерживают в конце века русскую общественно-освободительную мысль: Сахаров и Солженицын. Но вот интересный, почти парадоксальный штрих: Сахаров, будучи в сущности атеистом, западником, всем стилем своего жизненного поведения близок к заветам Христа, а Солженицын, глубоко верующий, православный и почвенник, всё-таки несколько дальше от Евангелия и напоминает, скорее, ветхозаветного библейского пророка. Так две личности воплотили, на мой взгляд, оба завета – Ветхий и Новый, воплотили, конечно, невольно, не сознательно, но тем поучительнее для нас, простых смертных, эта великая двойная судьба.
Хорошо помню появление Солженицына на думской трибуне в 1994 году (я встречал его среди некоторых других депутатов на пороге зала). Говорил он, как всегда, убедительно и бескомпромиссно. Но какая реакция была, его просто почти никто не понял и не принял! Было стыдно за глухих к чувству правды парламентариев, за себя, за всю нашу общественность. Воистину, нет пророка в своём отечестве! То же самое было и со Львом Толстым. «Жить не по лжи» – название одной из главных публицистических работ Солженицына – это толстовская интонация. Нетленно пронесённая через наш век и обращённая, по существу, к человеку нового тысячелетия.