КНИЖНЫЙ 
РЯД
Владимир Кантор. Между произволом и свободой: К вопросу о русской ментальности. – М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2007. – 272 с. – (Серия «Россия. В поисках себя...»).
Классик мировой литературы Герман Гессе говорил устами одного из своих героев: «По поводу каждой истины можно сказать нечто совершенно противоположное ей, и оно будет одинаково верно. Дело, видите ли, в том, что истину можно высказать, облечь в слова лишь тогда, когда она односторонняя».
Это, по-моему, необходимо помнить, читая книгу доктора философских наук Владимира Кантора. В ней он задаётся вопросом: «Что более характерно для нас – гора черепов, как на картине Верещагина, или мы всё-таки будем пытаться оставаться в пределах европейско-христианских ценностей».
Ответ подсказывается самим образным рядом. Ведь по Кантору русская идея соборности есть не что иное, как «гора черепов», «безличный коллективизм», из «варварских структур» которого постепенно выходит цивилизованное европейско-христианское человечество.
Ну а что Россия? В ней, по мнению Кантора, «...завершается наконец затянувшийся период детства культуры, уходит инфантильность, «подростковость», наступают зрелость, «взрослость»...» Вопрос только в том, что, собственно, считать критерием «зрелости». И не странно ли, что тысячелетние культуры Месопотамии или Балкан начинают «взрослеть», лишь извиваясь на прокрустовом ложе западного либерализма?
Владимир Кантор, пожалуй, несколько преждевременно радуется, что «многие черты, характеризовавшие до сих пор нашу ментальность, бледнеют, стираются, уходят в прошлое. Исчезает постепенно психология окружённой данайцами Трои, а соответственно проходят и чувства изолированности и «законной гордости», мессианизма и хилиастического будетлянства».
Во-первых, кольцо окружения вокруг России лишь упрочняется в виде приближающихся к её границам военных баз НАТО. И судя по всему, на цивилизованном Западе будут и в дальнейшем милитаризироваться многочисленные и бескомпромиссно настроенные ненавистники России, всего русского и православно-славянского. Прибалтийская и польская русофобия – самые злободневные примеры. Но не будем забывать, что и весь англо-саксонский мир традиционно является нашим соперником на мировой арене.
Ну а во-вторых, философ Кантор судит о русской ментальности, так сказать, довольно отстранённо. Ничего удивительного, что многие страницы его книги проникнуты более близким автору духом маркиза де Кюстина или же Иоанна Барклая, писавшего: «Это (московиты) – народ, рождённый для рабства, и свирепо относятся ко всякому проявлению свободы; они кротки, если угнетены, и не отказываются от ига... Даже у турок нет такого унижения и столь отвратительного преклонения перед скипетром своих оттоманов».
Наверное, будь на месте Владимира Карловича Кантора, скажем, какой-нибудь Ярослав Сяолунович Ли, он, пожалуй, принялся бы уверять нас в том, что Россия в своём развитии должна равняться на прогрессирующий в последние годы социалистический Китай, весьма эффективно исповедующий далеко не европейские ценности. Ну в каждой шутке есть доля истины, а «по поводу каждой истины можно сказать нечто противоположное ей».
Задумаемся, однако, над следующим феноменом: мы, русские, при всём нашем так называемом рабстве и «безличном коллективизме» внесли огромный, оригинальный вклад в мировую культуру и науку. И именно на сознании этого и основывается наша «законная гордость», которую Владимир Кантор заключает в кавычки и утверждает, будто она уходит в прошлое.
Да что-то всё никак не уйдёт. И хорошо.