Богданов И.А. Ленинградский лексикон. – М.: ЗАО Центрполиграф, 2009. – 351 с.
Будучи на выходных в Питере, получил в подарок от друзей весьма любопытную книжку – «Ленинградский лексикон». Её автор – Игорь Алексеевич Богданов, как мне думается, питерский журналист и, возможно, один из моих старых знакомцев по прошлой жизни (а может, и нет, принципиального значения это не имеет). Важно, что книжка, особенно для посвящённого читателя (имеются в виду те, кто в последней трети прошлого века провёл свою юность и молодость на берегах Невы), вызывает приятные воспоминания и ностальгию родственных душ по тем не очень богатым материально, но духовно насыщенным временам «вечно фрондирующего города», чьё виртуальное пространство, особое измерение формировали не только всем известные доминанты – Медный всадник, стрелка Васильевского острова, Адмиралтейская игла, Петропавловский шпиль, Александрийский столп и другие архитектурные шедевры, – но и запускаемые с чьей-то лёгкой руки в оборот уникальные по своей природе выражения, топонимы, любимые уголки и перекрестья, этакие «намоленные» центры кристаллизации ленинградских характеров. Чего стоят такие слова, как «Сайгон», «Щель», «Ящик», «Катькин Сад», «Парадняк», «Пыжик».
Книга вновь погружает нас в этот мир, вызывает массу чувств, воспоминаний и ассоциаций. На ум приходят не нашедшие отражения в книге выражения: Птичник – любимое место встреч ленинградской молодёжи в центре города, в вестибюле станции метро «Гостиный Двор», где одно время располагалась выставка певчих птиц. Выставку потом убрали, а название навсегда отпечаталось в молодёжном фольклоре; Камень – популярные танцы в Гранитном зале Дома культуры имени С.М. Кирова на Большом проспекте Васильевского острова, на которых одно время выступал патриарх бардовской песни Юрий Кукин; Таблетка и Тряпочка – бытовавшие среди студентов Военмеха и Корабелки названия Ленинградского химико-фармацевтического института и Ленинградского института текстильной и лёгкой промышленности, которые неизменно привлекали взоры молодой мужской поросли огромным количеством обучавшихся в них девушек.
Или «карточка» – как типично ленинградское (возможно, с времён блокады) название проездного билета на общественном транспорте, которое всегда вызывало изумление у моих московских родственников. В новелле «Трамвай» мы находим упоминание о ней, но, думается, она достойна лучшей доли как один из ключевых артефактов ленинградского диалекта.
А существующие до сих пор прозвища спальных районов? Например, Гражданка, получившая своё имя, видимо, от проходящей по ней системообразующей, в петровских традициях, «першпективе», – Гражданский проспект, или ФРГ и ГДР, обозначавших деление Гражданки чуть заметной речушкой Муринский ручей на две части: ближнюю – Фешенебельный район Гражданки (ФРГ) и дальнюю, построенную позднее и соответственно менее благоустроенную – Гражданка дальше ручья (ГДР). Образ, очень точно отражавший специфику политической карты Европы былых времён. Невозможно не упомянуть к месту и ироничное наименование нового микрорайона Ржевка – Пороховые – Поле дураков, моментально возникшее в сознании ленинградских пролетариев умственного труда из-за улиц, получивших названия Передовиков, Энтузиастов, Наставников и других.
Культурная матрица ленинградской души столь богата, что данный список можно продолжать до бесконечности, нисколько не умаляя достоинств книги и результатов проделанного автором уникального труда. Можно только обратиться ко всем ленинградцам вне зависимости от места их настоящего проживания с призывом сообща помочь ему продолжить сей благодарный труд – составление многоликой истории ленинградского духа, соучаствуя в нём своими воспоминаниями.