ЛИТОБЪЕДИНЕНИЯ МОСКОВСКОЙ ОБЛАСТИ г. ВИДНОЕ
В 1955 году в г. Видное возникло ЛИТО имени Ф.С. Шкулёва, названное так в честь поэта, автора рабочей песни «Мы кузнецы, и дух наш молод». Его «отцами-основателями» были учитель-словесник Валентин Носевич, связист Альберт Федулов, а также Александр Тараканов и Семён Певзнер, рабочие коксогазового завода. В настоящее время в работе ЛИТО участвуют более 60 литераторов. При объединении действуют подростковая секция – мастерская «Слово», молодёжная секция – студия «Акцент» и бардовский клуб «Нескучный сад». С 1980 года литобъединение возглавляет литературовед Алексей Зименков.
Шкулёвцы являются инициаторами проведения в г. Видное межрайонных литературных конкурсов «Люблю тебя, мой край родной», мастер-классов для литературно одарённых школьников Подмосковья в библиотеке К.И. Чуковского (Переделкино), ежегодного литературно-музыкального конкурса «Мой голос», посвящённого памяти Альберта Федулова, регулярных творческих семинаров в Государственном историческом музее-заповеднике «Горки Ленинские», многочисленных вечеров и встреч в видновской Центральной районной библиотеке.
1 мая
Я часто теперь вспоминаю:
Бушует весна у ворот,
И вот оно – первое мая –
Пора городить огород.
Ты дашь мне лопату полегче,
Покажешь, откуда начать,
И солнце на спину и плечи
Положит цветную печать.
И делится мама-старушка,
Не чуя натруженных рук:
«Здесь будет укроп. Здесь – петрушка,
Здесь – щавель, морковка и лук».
И делает грядку умело.
И плавится быт в бытиё…
И лука зелёные стрелы
Вонзаются в сердце моё.
***
Полночь землю бороздит.
Сон не приходит. Сердцу душно.
В окно глядятся две звезды
загадочно и равнодушно.
Судьба на миллионы лет
их путь определила:
и сблизиться им силы нет,
и разойтись нет силы.
На миг душа тоской зашлась,
озноб взъерошил кожу,
мне показалось – наша связь
на звёздную похожа.
***
Чудный сон мне приснился…
Будто ты со мной рядом.
В храм идём по тропинке… Говорим, говорим...
«Подавать по мне, Валя, панихиду не надо,
Записать меня надо в записку к живым...»
Улыбнёшься и снова: «Я живая, живая.
Ожила я сегодня! Мне – «за здравье» пиши!»
Гладишь руки мои и меня обнимаешь:
«Как Наташа? Как внуки мои? Расскажи...
Вижу я тебя часто, про тебя я всё знаю,
В храм ты ходишь. Почаще ходи, не ленись…»
Я смотрю, не пойму: мама вправду живая?
Или мне она снится?.. Мама милая, снись!
Душа в поиске
Если в поиске душа,
Не виню её за это...
Огляделась не спеша
И ушла блуждать по свету.
Ей наскучило со мной,
Захотелось лучшей доли –
Может быть, грустить одной
И встречать рассветы в поле,
С тихой радостью внимать
Петушиной перекличке,
Счёт часам своим терять,
Не спешить на электричку,
Затаившись, не дыша,
Первой в мире встретить лето...
Если в поиске душа,
Не виню её за это.
Откуда и куда?
Вечерняя заря играет над деревней,
И колокол гудит за рощицей вдали.
Он задаёт вопрос, мучительный и древний:
Откуда мы пришли? Откуда мы пришли?
Наш город-вертопрах не ведает покоя:
Людская суета, густой поток машин…
И вертится вопрос: ну что это такое?
Куда мы так спешим? Куда мы так спешим?
А ночью небосвод алмазами сияет
И проступает то, чего не видно днём…
И молится душа, а всё-таки – не знает,
Куда мы все уйдём? Куда мы все уйдём?
Три корня
Три корня вскормили, вспоили меня,
И с ними мне жить до последнего дня.
Вот корень крестьянский, он главный из них,
Он – мудрая заповедь предков моих:
Земля – это мать, породившая нас,
В неё и уйдёшь, как настанет твой час.
Трудись – хлеб насущный, он в поте лица –
И будешь блажен у престола Творца.
Мой корень второй, словно всполох зарниц,
Он – звон колокольный и пение птиц,
Он – музыка, та, что в душе и в крови, –
Прекрасный акафист добру и любви...
А третий мой корень – сплав грусти и грёз,
Он словно подсказка мигающих звёзд:
Живи и страдай, болью сердца пиши,
Что Космос навеет на струны души...
***
Над Рейхстагом, над Берлином, над
всей Германией и над всей землёй
Флаг Победы поднял наш солдат,
алый флаг страны своей родной!
Не было победной тишины,
орудийный гул ещё не смолк.
В предпоследний этот день войны
вёл последний бой гвардейский полк.
Над Рейхстагом, над Германией, над
всей землёй алел Победы флаг...
Первым встав в атаку, лейтенант
сделал свой последний в жизни шаг.
Лейтенант гвардейского полка
видел – опрокинулись над ним
белые рассвета облака
и, как сумрак ночи, чёрный дым.
Над Рейхстагом и над всей землёй
алый флаг Победы полыхал...
Отгремел и смолк последний бой.
Лейтенант на бруствере лежал.
Голубела в небе тишина,
солнце разгоралось в тишине...
Для живых окончилась война,
мёртвые остались на войне.
Шарик
Шарик воздушный взмыл в облака.
Случайно его упустила рука
Идущего с мамой ребёнка.
Сквозь бусинки слёз наблюдают глазёнки,
Как шарик уносит воздушный поток.
Мать волосы гладит: «Не надо, сынок,
Тебе я куплю непременно другой».
А этот – всё выше над головой…
Как рад и как счастлив беспечный беглец:
Унылой, докучной неволе – конец!..
Не знает, что ждёт его грустный итог:
Колючие ветки да острый сучок.
Порою обманчивы дивные дали.
…Вы что же, иного от них ожидали?!
***
Ночного сада прохлада.
Звенит не смолкая цикада.
Встреча с тобой – как награда.
Прощаться пора – так надо.
Звенит и звенит цикада:
Так надо,
Так надо,
Так надо.
***
Почему ты не звонишь?
Может, спишь?
Тишь, тишь…
Такая, что в ушах звон.
Что же ты молчишь,
Телефон?
***
Пусть эта боль не стихает, щемит,
Будто заложен в груди динамит,
Будто все муки – их не перечесть –
Разом решили на плечи насесть.
Принято всюду у нас на Руси –
Крест свой неси, ни о чём не проси,
Век свой, не сетуя, так и живи:
Верой, надеждой и светом любви.
Пусть всё останется как есть…
Пусть всё останется со мной:
Гулянье наше под луной,
И рек бушующих разливы,
И птичьих песен переливы,
И радость встреч, и нежность рук,
Сердец тревожный перестук...
Храню любви признанье-весть –
Пусть всё останется как есть...
И всё, чем дух взволнован и смущён,
Сквозит в обличье тени...
Данте
Глухая ночь. Выходит в кабинет
Из зеркала двойник в халате белом –
Задумчивый, усталый, поседелый
Мой постоянный спутник долгих лет.
Он знает всё, чему названья нет
В водовороте жизни оголтелой,
И что там дальше, за её пределом,
Он тоже знает... Но не даст ответ.
И снова мы за долгою беседой
Мои былые радости и беды
Перебираем до прихода дня.
При этом все предчувствия и знанья
Из подземелий моего сознанья
Его глазами смотрят на меня.
Взгляд лазоревый
Был дождливый серый день.
Было холодно.
Безнадёжно, словно тень,
Шла по городу.
И без солнца, как росток
Обездоленный,
Не ждала – а повстречала
Взгляд лазоревый.
Письма я тебе пишу
Нежным почерком,
Вспоминаю глаза –
Василёчки.
Их не знаю с чем сравнить –
С бирюзою ли?..
Ну откуда у тебя
Взгляд лазоревый?!
Улыбается душа
Другу верному.
Вот какая ты, любовь
С взгляда первого!
И пока мы будем жить –
В счастье, в горе ли –
Сохрани, не расплескай
Цвет лазоревый!
Переписчик Евангелия
Перо острее очинив
и запалив в печи лучину,
красивой буквицы* зачин
он вывел, словно паутину.
Изобразил три завитка,
и плющ вокруг нарисовал он,
и перекладину слегка
развёл в конце змеиным жалом.
А после киноварь навёл,
заполнил все пустоты красным.
И буква вспыхнула огнём
не обжигающим, но ясным.
А между тем немало дел
он переделал в то же время:
Менял лучину, что-то ел
и очинял перо острее.
Но этих дел не замечал,
как будто бы не он, а кто-то
попутно в доме исполнял
неблагодарную работу.
Не принимая суету,
он жил своей мечтой бессрочной.
И сквозь оконную слюду
весь мир казался буквой строчной.
*Буквица – первая прописная буква текста.
***
Пред нами жизнь, как книжная страница.
И каждый прочитать её стремится,
Чтобы узнать, что будет впереди.
В той книге детство – первая страница –
Жеребчиком по чисту полю мчится.
И не страшны преграды на пути.
А дальше юность – звонкая страница.
Она несётся, словно колесница,
Как будто ждёт награда впереди.
Но вот приходит зрелость к нам с тобою.
Теперь располагает всё к покою.
Все прошлые преграды позади.
И мудрость – переполненная чаша.
Жизнь вспоминать мы начинаем чаще.
И время умоляем – пощади!
И за детей не устаём молиться.
Судьба их – потаённая страница.
Кто скажет нам, что ждёт их впереди?..