В здании Московского гуманитарного педагогического института стоит какая-то особая, вибрирующая тишина. Она неторопливо разливается по лестницам, дробится в пустых коридорах. Все студенты уже разошлись по домам.
Первое, что бросается в глаза при входе в салон, – простые стулья, рядами расставленные по всему залу. Они неумолимо изменяют пространство, перегораживая большую часть просторного и светлого зала. Слишком много стульев, им тут тесно. Говорят, в этом зале танцевал маленький Лермонтов…
Моим Вергилием великодушно становится заведующий кафедрой русской и зарубежной литературы Михаил Павловец. Он соглашается проводить меня в закулисный мир современной словесности, в круг литературной элиты, уже более восьми лет собирающейся здесь, в старом особняке на Садовой-Самотёчной улице.
– Главное отличие салона «На Самотёке» от других литературных площадок и основная специфика его работы со студентами, – говорит Михаил, – в «дилетантстве» зрительного зала. Не секрет, что подавляющее большинство современных площадок работает исключительно для своих, то есть для критиков, прозаиков и поэтов. Профессиональные сообщества замыкаются в себе, для посторонних они почти недоступны. Мы же намеренно отказались от такой привилегированности, кулуарности и приватности и обратились к людям, отчаянно желающим узнать, но ещё не знающим, – к студентам. Не к тем, кто пишет, а в первую очередь к тем, кто читает.
Историю рождения салона «На Самотёке» мне расскажут непосредственно его создатели – Дмитрий Дмитриев и Наталия Попова. Эта супружеская пара выглядит на редкость гармонично. Наталия – невысокая, деловитая брюнетка с острым, внимательным взглядом. Дмитрий – изящный, слегка отстранённый. Наталия работает преподавателем, Дмитрий – чиновник в Мосгордуме.
Д.Д.: «Салон на Самотёке» – не первая наша литературная площадка. Он как-то самопроизвольно вытек из предыдущего проекта – «Салона на Рублёвке», который находился довольно далеко от Москвы. Помню, однажды к нам на выступление ехала Дина Рубина. Её водитель всё перепутал и поехал по Рублёво-Успенскому шоссе. Он мне звонит из машины и говорит: «Я проехал коттеджные посёлки, а дальше-то куда?» Он и не подозревал, что наш салон на Рублёвском шоссе, в самом обычном, даже бедном районе.
Салон «На Самотёке» даже самому невнимательному зрителю навряд ли покажется заурядным «местом встречи». Подавляющее большинство таковых ютятся в крохотных музеях, обшарпанных читальных залах или полуподвальных кафе. Салон «На Самотёке» располагает собственной огромной площадкой с прекрасным освещением и профессиональным сценическим оборудованием. Другие салоны критики посещают в качестве скромных, бессловесных гостей. «На Самотёке» они – главные герои, вокруг которых зачастую строится всё мероприятие.
Вообще список литераторов, когда-либо выступавших в салоне, – это отдельная гордость и заслуга его кураторов: С. Гандлевский, О. Николаева, Ю. Ряшенцев, С. Кекова, В. Маканин, А. Курчаткин.
Н.П.: Мне легче сразу сказать, кто никогда не поднимется на нашу сцену, чем вспомнить всех, кого мы приглашали. Эпатажные, чересчур скандальные писатели, начинающие авторы, любители ненормативной лексики – вот это не наш контингент.
Д.Д.: Наверное, без преувеличения можно сказать, что у нас в гостях побывали все выдающиеся современные авторы, пишущие на русском языке. А ещё – жюри, эксперты и лауреаты почти всех самых крупных отечественных премий в области литературы. Начиная с «Букера» и заканчивая «Московским счётом».
Мне такая идиллия показалась невероятной. Ну не может же в салоне «На Самотёке» быть всё так сладко да гладко! И это в то время, когда по всей Москве закрываются из-за нехватки финансирования клубы, отменяются вечера и разовые мероприятия из-за отсутствия заинтересованной публики. Движимая сомнениями, я невольно стала расспрашивать моих собеседников о «провалах» на «самотёчной» сцене.
Д.Д.: Наш антирекорд – 18 человек в зале было под Новый год на вечере одного замечательного прозаика (хотя для другого салона 18 человек – это в зале битком и в коридоре уже толпа). На прозаиков вообще хуже идут, чем на поэтов. Тем более что многие литераторы плохо выступают – они же не актёры: зажимаются, стесняются, невнятно и тихо говорят.
Кажется, будто видишь, как культ литературного салона «На Самотёке» неспешно вливается в историю особняка на Садовой-Самотёчной и во все те истории, что, как память, хранят его стены уже многие годы.