Коллеги по литературному цеху копья сломали, пытаясь дать определение поэзии. Не хватает нам сухих словарных формулировок, сужающих её до «особого способа организации речи». Это нечто большее. В юности, когда юношеский максимализм спутывает сознание, мне казалось, что на языке поэзии с нами разговаривают боги.
Помню, окончив школу и получив аттестат зрелости, приехал к порогу Литературного института, намереваясь подать документы на поступление. Постоял у дверей, постоял, покрутил твердеющий пушок над верхней губой и уехал, так и не решившись войти. Куда мне, думал, дрожащему, с таким лицом да в калашный ряд. Здесь обитают бессмертные.
Впрочем, даже спустя тридцать лет, когда я добился небольших успехов на литературной почве и получил второе высшее образование в обители бессмертных, юношеский максимализм не оставляет меня. До сих пор с завидной периодичностью возвращаюсь к своему первому пониманию поэзии, особенно если натыкаюсь на совершенно чудесные стихи собратьев по перу.
Недавно участвовал в мероприятиях Всероссийского совещания молодых литераторов, которое проходило в Химках на базе МГИКа, куда был приглашён в качестве эксперта и ведущего семинара по современной поэзии. Перед семинаром проходил круглый стол, где мы с новым поколением авторов обсуждали современную поэзию.
Само название «круглый стол» относит нас к эпохе рыцарей короля Артура. Достаточно представить себя одним из них, как душа окрыляется и начинаешь мыслить на уровне высоких материй, касаясь вопросов бытия, жизни и смерти. Тогда у меня мелькнуло в голове: может быть, поэзия – это не конечная цель, а само движение. Не факт написания стихотворного текста, а процесс. Стало быть, поэт – не тот, кто всего лишь пишет хорошие стихи, а тот, кто вдобавок к своему литературному таланту как-то по-особому проживает жизнь. Очень похоже на путь самурая, у которого нет цели. Только путь.
И представьте себе, на днях случилось нечто невообразимое. Будто кто-то свыше, видя мои бесконечные хождения по тёмным лабиринтам сознания, подбрасывает очередную ниточку, за которую можно ухватиться, чтобы выбраться на свет и наконец-таки перестать сомневаться в правильности мыслей, сверлящих мой безутешный мозг. Открываю подборку стихотворений Елизаветы Долковой – замечательного молодого автора – и натыкаюсь на стихи, которые способны укрепить ход моих мыслей. И вот уже я не чувствую себя одиноким и немного сумасшедшим. Целиком стихотворение будет в подборке. Сделаю лишь небольшую перебивочку, чтобы написать о Елизавете Долковой пару слов в качестве ознакомления.
только поэзия
воина путь
Елизавета Долкова, Нижний Новгород. Окончила Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики». В настоящий момент учится в аспирантуре. Есть ряд научных публикаций по темам «экономика» и «право» в профильных изданиях. Как она сама говорит, «нормальная человеческая жизнь у меня тоже есть». Имеет ряд наград и дипломов за научно-исследовательские работы. А что касается нашей – литературной – жизни, то есть ненормальной, можно отметить следующие завоевания: лауреат Всероссийской премии «Болдинская осень» (номинация «Поэзия»), стипендиат Форума молодых писателей России, стран СНГ и зарубежья (Липки, ХХI), победитель и дипломант ряда поэтических конкурсов, проходящих в Нижнем Новгороде и Москве. Публикаций и книг пока нет. И если в литературном мире Елизавету Долкову уже немного знают по фестивалям, слётам и форумам, то обычному читателю она пока ещё мало знакома. Достойный путь самурая, не правда ли?
Стихи сложно организованные. Имеют несколько смысловых пластов, но, что важно отметить, первый план для обывательского восприятия, как правило, хорошо и точно выписан. Можно читать с погружением и без. Хотя поверхностное ознакомление – по диагонали, вам не принесёт должного наслаждения. Попробуйте затратить некоторые усилия, чтобы пробиться за броскую сюжетную линию первого плана.
В прошлом году на семинаре журнала «Дружба народов», который проходил в рамках Форума молодых писателей, коллеги по учебному процессу, заблудившись в стихах Елизаветы, попросили её объяснить пару непонятных строк, на что она спокойно сказала, мягко улыбнувшись и кивнув на стопку листов с подборкой: – «Там всё написано…»
Самурай. Настоящий самурай.
Дмитрий Артис
Елизавета Долкова,
Нижний Новгород
* * *
«поле хлеба и после хлеба –
поле воды»
В. Бородин
Меняя сущность, имя измени –
Вот правило монахов и поэтов.
Весна воскресла, но летально лето.
Воистину летальное.
Аминь.
Бродили дрожжи.
Бородинский хлеб
Ещё до срока вынули из печки.
Голодными гуляют человечки:
Любой из них по-своему нелеп,
Любой из них себе придумал имя,
Любой из них – и пекарь, и мука.
Бродили дрожжи.
Бродят облака,
И лето пролетает,
К счастью,
Мимо.
* * *
людям – форма цвета хаки
перья – паре голубей
приготовились к атаке
пересвет и
перебей
всё живое
всё живое как бы образует круг
в центре круга – пулевое
вечный воинский недуг
как на небе вьются птицы
как в миру да мира нет
не переставали биться
челубей и
черезсвет мне не видно –
после драки
кто остался со щитом
птицам – полевые маки
людям – горница во мраке
людям – саван цвета хаки
безо всякого «потом»
* * *
мне иероглифы
чёрными пальцами
острыми пальцами
бесцеремонно
утром открыли глаза
воина путь я прочёл на японском
воина путь прерывая
мечом
красным по белому
можно не каждому
каждому можно
по белому синим
по белому чёрным
по белому буквами
цифрами
и
иероглифами
так в общежитии стоя на кухне
я постигал направление жизни
ржали соседи и сыпали
дурень
выбрось пакетик пустой от лапши
пялиться хватит
и там на китайском
там на таком
что можно не каждому
только поэзия
воина путь
Агония
...И запылала корова // «Вечерняя Москва». – 1966. – 24 декабря. – С. 3.
Мне говорили: «Будет пища»,
Мне говорили: «Будет кров»,
Когда я пас
на пепелище
сгоревших
заживо
коров.
Взяв под руки, меня тащили –
Я скот прикармливал с руки.
Собаки выли,
Люди выли,
Коровы жрали угольки,
Жевали смачно, как живые,
Хвостами отгоняли мух.
Скелет теленка выел вымя.
Скелетом стада стал пастух.
В усталой сытости мычали
Медноголовые быки.
А я молчал.
Молчало поле
И пепельные мотыльки.
* * *
Видишь, ближний подставил щёку
Возлюбившему. Для удара.
Здесь Басё завершает хокку
И спасается от пожара.
Полыхает цветами вишня,
Города загорелись горем:
На охоту выходит хищник,
Ставит реквием. На повторе
Стадо гласных – как стадо лишних –
Бьёт согласный. Творцу иллюзий
«Dies Irae» совсем не слышно
На расслабленных склонах Фудзи,
Где тотем цифрового храма
Прочит счастье любому в гетто.
Если omnia vincit amor,
То пускай победит и это.
* * *
– Радуйся, мати, сыну!
У сына – псиная голова,
Великанский рост,
Аппетит людоеда.
Он похож на исчадье бреда,
И слова не людские –
Сорочьи, орочьи.
Мама смотрит на сына,
Целует его глаза,
Вот он – деревце-кипарис
И вьющаяся лоза,
Плоть от плоти – луч от солнечного луча.
Облака проплывают мимо его плеча
И доносят слова до земли –
Человеческие:
«Там, где врут
Про мой озверевший вид,
С краем край не срастается,
Всё болит.
Видел мёртвые головы:
Среди них
Ни одной собачьей
Не было».