Райский он не потому, что святой, а потому, что большую часть года живёт в почти вымершей деревне Раи Ярославской области (около города Данилова), где в давние времена купил две избы.
Олег Павлович Отрошко родился 13 апреля 1939 года в станице Калниболотской на Кубани. Родился в большой семье (кубанских казаков), где был тринадцатым ребёнком. Имя своё мальчик получил от отца в честь пушкинского князя Олега, песнь о котором отец читал наизусть.
Род Отрошко послужил России: прапрадед по линии отца воевал с Петром I против шведов, прорубая «окно в Европу». При Екатерине II, на отвоёванных турецких землях, селятся казаки, так Отрошко оказались на Кубани. Отечественная война 1812 года с французами. Служба деда, Михаила Леонтьевича Отрошко, в императорской лейб-гвардии личным охранником Николая II. Отец – Павел Михайлович Отрошко служил кавалеристом, в Первую мировую воевал с турками на Закавказском фронте, получил семнадцать сабельных ранений. Выжил. Умер в 87 лет, оставив после себя 42 улья и приказание долго жить. От отцовского корня передались мальчику крепкое здоровье, сила и неутомимость. Что известно о материнской линии? Выходцы из Восточной Пруссии, обрусевшие в екатерининские времена, участвовали в сооружении железной дороги Екатеринодар – Царицын. Тоже послужили России. Мама, Ксения Филатовна, привила сыну горячую любовь к природе. «Много времени занимала у нас заготовка сена для коровы. С рассветом шли с отцом и матерью за околицу станицы, чтобы до восхода солнца косить траву, а потом ворошить сено граблями. В траве нередко находили гнёзда куропатки, перепела, жаворонка, иногда с птенцами. Мать, помню, мне их показывает, при этом наказывает ни в коем случае не трогать, не обижать птиц, восхищается их красотой. С тех пор я и полюбил природу, её живой мир, научился понимать её язык», – говорит Олег Павлович.
Пересказывать его жизнь не возьмусь. Пусть уж сам художник этим займётся. Лучше я ему позвоню, уточню кой-какие детали. Звоню. Ба, сердце трепыхнулось в груди, знакомый голос! А узнать мне нужно было на этот раз, когда Отрошко познакомился с Рубцовым, а то всё время «мы с Колей, мы с Колей»… Олег Павлович начинает вспоминать, как переехал жить в Череповец. А там Бочарников, Белов – в Череповце. «Я жил в самом центре города, на площади. Оказалось, что в моём доме жила сестра Коли Рубцова. И мы сдружились с ней, потом с ним. И с Васей потом тоже»… Вася – это Василий Иванович Белов. И тут Отрошко продолжает:
– Да, сидим мы с Колей Рубцовым в ресторане в Вологде. Официантка к нам подходит. Я у неё спрашиваю: «Вы знаете Рубцова»? Она тут же отвечает: «Кто не знает поэта Рубцова!» А в лицо не знает, а Рубцов – вот он перед ней сидит.
«Ресторанная» тема продолжается:
– Слышь, Валя Терешкова мне говорила: «Олег Павлович, так рестораны в Москве не оформлены, как вы оформили».
Встречи с первой женщиной-космонавтом на ярославской земле были часты, Терешкова-то – тутаевская, а через Отрошко проходили все делегации, приезжавшие в Ярославль, такая у Олега Павловича роль была. Валентина Терешкова приезжала в отрошкины Раи.
В мастерской на 13-м этаже принимал Отрошко индийскую делегацию, чаровала танцовщица Сания, на которую приезжали смотреть из Пошехонии, Гаврилова Яма, Рыбинска… Если верить рассказам художника. А как ему не верить, если всё – правда!
Странное это было движение кубанца: с юга на север. А вот Олегу Павловичу дорога русская природа на границе средней полосы и севера. Через Череповец оказался он в итоге в Ярославле, на 13-м техническом этаже в мастерской, где живёт-поживает до сих пор. Живя в Ярославле, прикупил себе «дом творчества» – избу в Раях, чтобы писать этюды, охотиться, привечать друзей и отдыхать душой у речки Лунки.
В 1980-х годах А. Рогожин, главный редактор журнала «Юный натуралист», писал: «О его творчестве бывали и парадоксальные высказывания: «Отрошко не столько рисует животных, сколько убивает их». Досадно, что слова эти принадлежат тоже художнику. Да, Олег Павлович – ружейный охотник. Держал гончих, легавых, теперь у него классная длинношёрстная такса».
Помню, я записывал за Олегом Павловичем его рассказ, как он охотился на своего последнего медведя, как дал слово «после пятого не буду убивать. Дело в том, что я нашёл медведя очень умным и безобидным животным». Перипетии охоты пересказывать сейчас не буду, повод не тот, только замечу, что после охоты «со всей деревней перезнакомились. Это был 1974 год». Очень общительным остался Отрошко до сей поры. Кого только не перевидала его мастерская. Вот запись В.А. Бочарникова – писателя-натуралиста, автора «Лосей с колокольцами»: «Милый мой Отрошко, / Дорогой Олег! / Я грущу немножко. / Уже тает снег. / Соберись в дорожку, / И – на Кострому, – /Милый мой Отрошко, / С радостью приму!»
Или пишет ему известный актёр, режиссёр, теперь (всё больше) политик, общественный деятель Н. Бурляев (Коля Бурляев – повторяет Отрошко): «Если ни я, ни ты / С ложью не вступим в бой, / Не защитим красоты / Перед зловещей тьмой; / Если ни ты, ни я / Факел сердец не зажжём, / Правды не скажем друзьям, / Песню души не споём…»
Или такая сценка. Патриарх жанра Д.В. Горлов в одном из писем высказывал своему молодому товарищу: «Зверь – это шедевр красоты живого существа, выражающего гармонию и гармоническую слитность его с природой. Украшение природы. Художник обязан не только знать, но быть влюблённым в него. Вот почему убийство (охота) – сегодня преступление. Охота – это страсть, а не любовь». Написано в конце 1980-х годов, престарелым художником. Отрошко не комментирует Горлова, он любит патриарха, благодарен ему за доброе отношение. Отрошко жарит котлеты из лосятины. А как жить без охоты? Дмитрий Владимирович Горлов, скупой на похвалу, писал: «Олег Отрошко обладает большими данными и техникой. Искренне, честно, без фокусов, с открытым сердцем и любовью работать непросто».
Расул Гамзатов в книге отзывов на выставке художника оставил отзыв в одно слово: «Гениально!» Кавказский темперамент? Конечно, но не только это.
Олег Отрошко сотрудничал с журналами «Юный натуралист», «Охотничьи просторы», «Охота и охотничье хозяйство», «Вокруг света», иллюстрировал книги С. Мартьяновой «Светлые росы», В. Бианки «Лесные домишки», М. Бочарникова «Тропинка к дому». Родились его, ставшие известными, серии «Глухари», «При солнышке тепло, при матери добро», «Любить и охранять природу». Много работ посвящено охотничьей теме: «Фазаны», «Бегущий лось», «Медведи», «Кабаны» и др. Печатались календари с его работами.
Много работал, много болел. Болеет сейчас всё чаще, но работает, как в молодости:
– Я сейчас хочу написать новую картину, смотри, я сижу голый в бочке, как Диоген, а вокруг собрались мои охотничьи собаки за всю жизнь. А?
– Алё, моё золото, – еле говорит, шелестит Отрошко. – Я заживо погребён. Ты сейчас говоришь с трупом (это нормальное начало почти каждого разговора, но постепенно он воодушевляется). Через год хочу провести юбилейную выставку и сделать её такую, какой никогда не было. И тебе будет не стыдно говорить, что ты знал этого полоумного художника.
Олег Павлович балагур, каких поискать. И потрясающий художник. Как определить, что художник выдающийся? Очень просто: вспомнить его картины. У меня перед глазами его «День примирения и согласия» – зеркало современной русской жизни, «Поющий глухарь», «Сон в Раях. Сам и Пушкин при свече», «Глухари над Раями». Это мой золотой фонд, вещи, с которыми иду по жизни, как с Пушкиным, Блоком, Рублёвым, Довлатовым….
Каждый год Отрошко рвётся в свои Раи. В деревне редко выходит на связь, бережёт зарядку телефона, жалуется на одиночество, холод. Но уезжает каждый год в Раи. Не может без деревни. Теперь Раи – это один дом Отрошко, оставшийся от всей деревни. К нему в сад заходит медведь полакомиться яблоками-паданкой. В пруду развелось много карасей. Летают (без боязни) глухари. За домом богато растут грибы. Лесное царство. И сам Олег Павлович Отрошко похож на Пана, лешего. Еле ползая, с посошком, ходит по знакомым тропкам, собирая грибы, ягоды, травы. Но чаще – стоит за этюдником, пишет картины, работает.
Вот грядёт его 85-летие, соберутся люди чествовать своего патриарха, будет сказано много добрых слов. Но вот написал покойный поэт Евгений Гусев:
Певец и художник двадцатого века.
Он нынешний век воспевать не спешит.
Не жалуют власти творца-человека,
Но он за душою не держит обид.
Алексей Шульгин