Начиналось всё почти конспирологически. Во главе дела стояло Пятое управление КГБ СССР, которое подготовило записку в ЦК КПСС о больших проблемах в работе с творческой молодёжью. Записку подписал председатель КГБ Ю.В. Андропов.
Проблема действительно была острой и была связана с невидимой борьбой в Союзе писателей, как говорят сегодня, за сферы влияния, издательский рынок и другие вполне конкретные вещи.
Ф.Д. Бобков, бывший начальник Пятого управления, в своей книге «КГБ и власть» подчёркивает, что эти проблемы были «не политические».
Впрочем, его слова не надо понимать буквально: за материальными заботами молодых писателей, кинематографистов, учёных явно стояла и политическая проблема, иначе Лубянка вряд ли бы этим занималась.
В общем, в 1975 году вышло постановление ЦК КПСС «О работе с творческой молодёжью». Союз писателей, организация консервативная и по многу лет сдерживавшая процесс омоложения, раскрыл наконец шлюзы, и молодёжь получила доступ к издательскому рынку. Были созданы и редакции по работе с молодыми авторами, сначала в «Молодой гвардии», а затем и в издательстве «Современник». Первую пять лет возглавлял я.
«Молодая гвардия» было издательством очень большим и при этом мобильным, со своим полиграфическим комплексом. Кроме книг, оно выпускало все молодёжные журналы и газету «Пионерская правда». Если требовалось, здесь могли выпустить книгу за несколько дней, как, например, поэтический сборник Евгения Евтушенко, который должен был ехать в США.
Впрочем, наша «молодёжка» не сразу набрала ход, так как имели место конкурентные отношения с «взрослыми» редакциями прозы и поэзии. Но постепенно сложился «холодный мир». И дело не только в том, что мы соперничали за объёмы, а в моём подходе к делу. Я не боялся экспериментов, стилевых поисков, что, собственно, и должна нести молодая литература.
Назову некоторых писателей, которые вышли в свет в «молодогвардейском роддоме»: Светлана Алексиевич, Владимир Бутромеев, Тимур Кибиров, Данил Корецкий, Александр Брежнев, Елена Токарева, Пётр Паламарчук, Вячеслав Казакевич, Анатолий Пшеничный, Вячеслав Отрошенко, Нина Горланова, Виталий Кальпиди, Павел Горелов, Николай Соловьёв, Ника Турбина, Марина Кретова, Иван Панкеев, Александр Михайлов, Александр Трапезников, Ярослав Шипов и другие.
В работу с молодыми вкладывали всю душу наши редакторы Галина Рой, Галина Калашникова, Елена Ерёмина, Лариса Ерёменко, Татьяна Каштанова, Неонила Заботкина.
Помню, что назвал одну большую поэтическую подборку воина-афганца так: «Разговоры со смертью», и это никому в издательстве не показалось неуместным, несмотря на общую практику официозного оптимизма. (Афганская война ещё не кончилась.) В книгах молодых было много правды. Думаю, поэтому наши авторы устояли в послесоветской буре, которая обрушила и весь культурный мир страны.
Не все стали профессиональными писателями (Шипов стал священником, Пшеничный – дипломатом, Казакевич, Панкеев и Михайлов – вузовскими профессорами, Токарева и Соловьёв – издателями, Горелов – телеведущим), но все уцелели.
Только судьба одной Ники Турбиной сложилась трагически: она покончила с собой. Вспоминаю об этом с непреходящим чувством вины, хотя я и был против издания книжки двенадцатилетней девочки из Ялты, считая, что столь раннее её появление на рынке честолюбия и славы очень рискованно. К сожалению, выпуск книги Турбиной активно лоббировал Евгений Евтушенко, который не хотел слушать никаких возражений. Мало ему было собственной славы?
Но этот случай (с Евтушенко) имеет и другое звучание. Мнение известного писателя в СССР многое значило. Сегодня этого не скажешь. Государство полностью ушло из сферы культуры и, похоже, не понимает, что в условиях рынка для того, чтобы пробиться, автор должен произвести нечто шокирующее и скандальное.
Чаще всего эта продукция бьёт по интересам общества и государства. Тут круг замыкается: нам не нужна идеологическая цензура, но снятие моральных табу имеет явно разрушительные последствия для общества.
Сегодняшнее положение писателей (молодых и немолодых) совсем другое. Они перестали быть «государственными» людьми и, получив полную свободу, в большинстве своём оказались на обочине огромного издательского рынка страны.
Недавно президент России встречался с молодыми литераторами, и, думаю, им нечего было сказать друг другу.
ФСБ больше не напишет в администрацию никакой записки. Её некому бы было прочесть. Патерналистского идеократического государства давно уже нет. А молодые писатели?
Они есть.
В заключение приведу одну историю. В начале НЭПа, в 1921 году, угольные шахты лишились госзаказа и были переведены на рыночные отношения. Все продовольственные пайки шахтёрам были ликвидированы. В результате на донецких рудниках начался голод, погибли десятки людей, большинство – дети. В 1986 году я напечатал в журнале «Новый мир» повесть об этом. Она называлась «Плач из далёкого года». Сотрудники редакции печатать её не хотели, так как в ней прочитывалась аналогия с начавшейся перестройкой. Но главный редактор Сергей Залыгин решил печатать.
Впрочем, судьбы шахтёрских детей и наших молодых писателей – это, возможно, разные сюжеты.
Встреча в станице Вёшенской М.А. Шолохова с молодыми литераторами и журналистами. Михаил Александрович беседует с вологодским прозаиком Василием Беловым. 1967 г.
Делегаты III съезда писателей РСФСР (слева направо): Кайсын Кулиев, молодая поэтесса Лариса Васильева, Берды Кербабаев и Юрий Рытхэу. 1970 г.
Москва. VII Всесоюзное совещание молодых литераторов. Cлева направо: Пётр Краснов (Оренбург), Татьяна Чекасина (Свердловская обл.), Владимир Бондаренко (Москва), Елизавета Иванникова (Волгоградская обл.), Светлана Токомбаева (Киргизская ССР), Алексей Иванов (Оренбург), Михаил Зайцев (Волгоградская обл.). 1979 г.