На столе переговоров между Россией и США по гарантиям безопасности в понедельник в Женеве лежали ни много ни мало правила игры на ближайшие годы, а то и десятилетия. В историческом смысле это фиксация принципов безопасности вокруг России, которые проистекают из суждений, высказанных президентом Путиным ещё в Мюнхенской речи в 2007 году.
Особенность женевских переговоров в том, что России впервые в современной истории удалось принудить США начать обсуждение экзистенциальных для нас вопросов безопасности. До сих пор Вашингтон отмахивался от призывов Москвы. Но теперь и Россия не та, и США вынуждены внимательнее относиться к требованиям оппонента номер два, если хотят чего-то добиться в противостоянии с оппонентом номер один – Китаем.
А принуждать было пора. В последние двадцать лет Вашингтон методично демонтировал все барьеры на пути военно-политического доминирования над Россией, в их числе Договор по ПРО (2001), Договор об РСМД (2019), Договор по открытому небу (ДОН, 2020). Число членов НАТО с 1991-го почти удвоилось – с 16 до 30.
Ставки высоки: Владимир Путин во время телефонного разговора 30 декабря предупредил Джо Байдена, что при наихудшем сценарии Россия готова пойти на разрыв отношений. Вашингтон в канун переговоров старательно нагнетал атмосферу, обещая в случае «вторжения на Украину» доселе невиданные «санкции» – от вооружения украинских «повстанцев» до запрета экспорта в Россию мобильных телефонов и стиральных машин.
Российскую делегацию в Женеве возглавил заместитель главы МИД Сергей Рябков, один из лучших наших дипломатов. Он прямо говорит, что американцы совершенно необъяснимо зациклены на «угрозе российского вторжения на Украину» – хотя такого нет и быть не может. Парадокс, но выплеск американской паранойи может пойти на пользу делу. Уровень разговора резко вырос: от разрешения кризиса на Украине к предотвращению войны в Европе. Кроме того, Путин повысил цену за поддержку Западом Киева: «угроза вторжения» заставляет Вашингтон и НАТО действовать там осмотрительнее.
Американскую делегацию в Женеве возглавила первый замгоссекретаря Венди Шерман. Её специализация – сложные переговоры для достижения согласия, что не похоже на подход замгоссекретаря Виктории Нуланд: «Давайте разгромим Россию прямо сейчас». Однако Шерман ещё придётся убеждать собственных коллег, даже в Госдепартаменте, в правильности направления действий. Её поддержат относительно конструктивно настроенные члены администрации – в частности, директор ЦРУ Уильям Бёрнс да и сам президент Байден. В ходе июньского саммита с Путиным он показал себя самым здравым в своей команде.
При всех противоречиях внутри администрации Байдена Вашингтону ещё потребуется как-то «продать» минимальный конструктив радикально антироссийским партнёрам – Украине, Польше, балтийским государствам. Хотя надо понимать: они не столько проблема для Вашингтона, сколько оправдание. Так, в 1938–1939 годах Лондон и Париж ссылались при обсуждении антигитлеровской коалиции с Советским Союзом на несогласие Польши, но Польша была лишь оправданием их собственного нежелания. Они жестоко поплатились за свои ошибки.
Достигнуть договорённостей с НАТО будет ещё сложнее, чем с США. А их исполнение – следующая тяжёлая проблема. Но при всех сложностях просматривается некоторая степень разрядки – хотя бы сам факт возобновления диалога. И в Женеве он не был коротким.