ВЕРНИСАЖ
Выставка номинантов конкурса премии им. Василия Кандинского – материал добротный, неглупый, поданный красиво. И если показанное нам в её рамках на «Винзаводе» не прорыв, то нечто к последнему близкое.
Экспозиция, увенчавшая премию, учреждённую журналом «Артхроника», оказалась в некотором смысле сенсационной: скандальнейшие «Синие носы» среди экспонентов отсутствовали! И это хорошо по любой из двух предлагаемых версий: либо народный гиперинтеллектуализм моего любимого арт-проекта оказался не по зубам международному жюри, проводившему отбор номинантов, либо арт-потрошители Мизин/Шабуров добровольно отказались от участия в премиальной гонке.
В первом случае мы имеем подтверждение отстаиваемому нами тезису о принципиальной неконвертируемости русско-народного творчества «Носов», во втором – предположению о том, что группа хорошо чувствует актуальные контексты и обладает достаточным вкусом для того, чтобы не смешивать жанры.
Нам, привыкшим в последнее время к кажущейся непрофессиональности современных художников, из выставки стало по крайней мере ясно: школа в России никуда не исчезла, и – nota bene! – школа сия европейская по преимуществу. Дело оставалось за малым: требовалось доказать, что среди «мастеров современного искусства» есть профи, способные «сделать красиво» на западный манер.
Что ж, «Артхроника» явила миру выставку contemporary art’a, способную легко посоперничать с экспозициями работ Академии Глазунова по степени владения авторами ремеслом. Это новое. И новое это – хорошо есть. Ибо сейчас, на этом самом конкурсе, носящем имя деятеля не только русского, но и европейского авангарда, происходит видимое отделение магистрального от маргинального. Происходит стилистическая кристаллизация, которая будет впоследствии судить художников по внутренним законам собственных совершенств.
Глубокими маргиналами окажутся «Синие носы», что, безусловно, пойдёт на пользу обществу: Шабуров&Мизин будут выполнять миссию аристократов, как известно из истории, грубых, но всегда стоящих к народу ближе, чем многочисленные «представители среднего класса».
Надеюсь, Кулик потеряется так же, как затерялись его работы в зале номинантов. Это забвение станет победой культуры.
Почти освящённым универсальным европейским гением Кандинского станет некогда авангардное, а ныне почти архаичное искусство «умно» (а вовсе не безумно, как часто бывает!) талантливого Дмитрия Гутова.
А главное – в магистральный вновь превратится европейский извод культуры, а не этнический. Теперь уже не на уровне восприятия рядового зрителя, а в глазах «экспертного сообщества».
Что несёт в себе некий перспективный план. Теперь русскую идентичность вновь придётся выражать в универсальных знаках, не теряя национальной самобытности. Это трудно, но лёгких путей вообще не бывает, если эти пути ведут «к храму».
Думается, актуальным художником сможет сейчас считаться лишь тот творец, который докажет своё звание мастера в терминологии школы. Школы при этом давно известной, европейской по форме. Только крепкий ремесленник сможет стать представителем «арт-мейнстрима», ублажающим чувства прекрасного среднестатистического потребителя. Простого, но вовсе не примитивного в своей простоте. Опирающегося на некие константы восприятия искусства как сакрального акта со своими цеховыми тайнами. Понимающего, что годы учения художника говорят в первую очередь о том, что жизнь вокруг не только стабильна, но и стабильна надолго. И хороша настолько, что позволяет заботиться не об одном хлебе насущном.
Интеллектуалов же будут тешить элитарные хулиганы, они будут будоражить радикальную мысль, не давая застояться академическому творчеству. Они будут апеллировать к той части народа, которая «без ять», точно так же, как и обращаться к тем, для кого и квантовая физика – не вопрос.
Жизнь снова приобретает «цветущую сложность». Закономерно в ней главенствующее место занимает «норма», тогда как «юродивости» оставляется достойное, но сообразное место. И вот это, осмелюсь предположить, главное. Секуляризованное русское сознание вдруг из глубин своих извлекает истинно религиозное отношение к жизни: православие, как известно, предпочитает повсюду «царский путь», без уклонений как «шуйно», так и «десно».
Юродивые у нас почитаются, но часто посмертно. А вот жизнь строится на «крепком хозяине», вовсе не склонном к европейскому экзальтированному мистицизму. И эта «реабилитация ремёсел», если вдуматься, и есть «русский ответ» на вызов западноевропейского современного искусства.
Ответ неистеричный и созерцательный.
