Живописные пейзажи в многоярусных оттенках зелёного, с радостным простором жёлтых полей или внезапным оврагом, над которым стоит скромная деревенька, какая-нибудь Медвежатка, домов эдак в десять. А в глубине этого раздолья, в 67 км от Орла, – село Спасское-Лутовиново. Тропа как российских, так и зарубежных туристов в музей-заповедник, родовое гнездо Ивана Сергеевича Тургенева, не зарастает. И жизнь в этом достаточно отдалённом от цивилизации месте весьма насыщенна: более полувека существует народный хор – лауреат многих конкурсов, в репертуаре которого самобытный фольклор XVIII века и песни на стихи Тургенева, восемь лет проводится праздник «За околицей» с народными играми и ярмаркой ремёсел…
Но сердце села – всё-таки музей, о буднях и праздниках которого рассказывает его директор Николай ЛЕВИН.
– Николай Ильич, музей-усадьба, а тем более заповедник, – это особое замкнутое пространство, но сегодня вряд ли возможно совсем отгородиться от окружающего мира. Это взаимодействие не разрушительно?
– Мы тоже являемся частью окружающего мира. Может, мы и рады были бы замкнуться в себе, но нет у нас ни такого права, ни такой возможности. 83 гектара усадьбы – так называемая туристическая зона. Но вы могли бы себе представить, что при въезде в Спасское-Лутовиново будут кафе, рестораны, бензозаправка? Вот и мы не можем. Я категорически против того, чтобы сдавать в аренду музейные помещения… Я – за сохранность усадьбы. Всего в заповеднике девять тысяч гектаров: бесценные природные и исторические памятники. Постановлением губернатора Орловской области мы отвечаем за сохранность этих мест. А разрушением может считаться, к примеру, застройка.
– Разве возможна застройка в государственном заповеднике?
– Года четыре назад такая попытка была. Был и суд, но мы дело выиграли. Строительства теперь не допускаем.
– В музее всё зависит от директора?
– Музей – это особая структура. Если директор не будет работать сам и не найдёт интересную работу для сотрудников, то в коллективе просто начнутся склоки! Особенно зимой, когда нет туристов. Я пришёл сюда 19 лет назад, и было сразу столько жалоб, столько всего писали! А новый директор, конечно, мечтает о грамотных сотрудниках, о проведении качественных интересных экскурсий, о дополнительных программах. У нас с 1990 года проводятся Тургеневские чтения, выпущено четырнадцать номеров «Спасского вестника» – и люди пребывают в позитивном напряжении. У кого-то есть к этому талант, стремление, способности – тогда он на виду и, что называется, в чести. На Тургеневские чтения к нам приезжают и из Пушкинского музея, и из Литературного, и из Пушкинского Дома. Мы же собираем людей не просто для того, чтобы посмотреть, как красиво в Спасском.
– Кстати, судя по внешнему виду построек, реставрация закончилась совсем недавно?
– По существу, музей заново построили в 1976 году, он был совсем другим – не тем, что вы видите сейчас. Всё, что сейчас можно увидеть в усадьбе, сделано за последние десять лет. Причём мы ни на день не закрывались! Частями восстанавливали, с фундамента до крыши, по две-три комнаты.
– Есть крылатая фраза «Сохранить и приумножить». В контексте музея-усадьбы что такое «сохранить», понятно, а что значит «приумножить»?
– «Сохранить» – это поддержание того, что уже есть, восстановление ранее существовавших предметов и памятников. Но здесь очень многое было в таком состоянии, что не подлежало восстановлению. Мы купили пустующий дом, отремонтировали и открыли в нём великолепный выставочный зал, который работает уже два года. Было восемь выставок, например, из московского музея им. Пушкина или персональная выставка художника Дмитрия Билюкина. А сейчас проходит выставка, посвящённая 220-летию Варвары Петровны, матери Тургенева. Варвара Петровна была совсем не такой, как нам говорили в школе, не была она «салтычихой»! Я читал её дневники. У нас есть свой маленький издательский отдел, и мы собираемся где-то через годик издать её письма. Это – приумножение. Мы и церковь сделали. На неё деньги давал Борис Николаевич Ельцин. Освятили её в 2000 году. Постоянно ведём закупки: только в прошлом году мы приобрели экспонатов на пять миллионов рублей – литографии и предметы быта из дворянских усадеб.
– В Мелихове, Михайловском, Ясной Поляне и других аналогичных домах-музеях проводятся ежегодные фестивали. А у вас?
– Свой праздник мы ежегодно проводим в третьей декаде июня – Тургенев именно в это время обычно возвращался в усадьбу из Франции. Приглашаем московские театры, была у нас мастерская Марка Захарова из РАТИ, Олег Погудин бывает постоянно, из Тулы два хороших коллектива – на наш праздник все едут с удовольствием. Думаю, что и сам Иван Сергеевич оценил бы его по достоинству.
– Директору музея по идее положено досконально знать творчество Ивана Сергеевича?
– У нас есть известный тургеневед Галина Курляндская, ей 96 лет, и она говорит, что не знает Тургенева и в совершенстве его никто не может знать. По образованию я преподаватель русского языка и литературы, выпускник Орловского университета. У нас очень хорошо преподают не только Тургенева, но и Николая Лескова, и Леонида Андреева, и Ивана Алексеевича Бунина… Они же все здешние, отсюда родом.
– Наверное, на Орловщине именно «своих» авторов в первую очередь изучают, а на другие имена обращается не так много внимания?
– Ну почему? Люди, конечно, сами интересуются творчеством своих земляков. Смотрите, какая плеяда была! Тургенева можно в чём-то сравнивать с Толстым, Чеховым… Его творчество оказало сильное влияние на многих прозаиков и поэтов. На Фета, Тютчева, на того же Толстого.
– Прошлым летом в Спасском-Лутовинове снимали сериал по роману «Отцы и дети». Насколько, по-вашему, была необходима новая экранизация?
– Восхищения от работы той съёмочной группы у меня нет. Кончаловский лет тридцать назад сделал удачную экранизацию «Дворянского гнезда», это моё самое любимое произведение у Ивана Сергеевича. Но это, скорее, исключение из правил. Как показывает практика, у современных режиссёров экранизации не получаются. И боюсь, что в этом сериале я разочаруюсь, хотя и актёры подобраны хорошие… Заранее всё-таки трудно делать прогнозы. Надеюсь, что я ошибаюсь.
– Морально-нравственные вопросы, которые поднимал Тургенев, на мой взгляд, актуальны и сегодня.
– Конечно! Проблема отцов и детей всё так же неразрешима. Тургенев нисколько не устарел.
– Тургеневские «дети» сильно отличаются от современной молодёжи?
– Разве можно вот так сравнивать!
– Но Тургенев «убил» Базарова, показывая читателю, что человек с такой программой жизни обречён. Сегодня нигилистов гораздо больше, чем в тургеневские времена. Какое у них будущее?..
– Сейчас отцы сами подают пример нигилизма своим детям, сами воспитывают нигилистов. Аморфность молодого Кирсанова – разве не её мы сегодня наблюдаем едва ли не повсеместно? Сейчас литературных героев совсем за другое убивают. А в своё время Тургенев за этот роман и справа, и слева получал удары. А «спасибо» за него ему так никто и не сказал. И в творчестве, и в громадной общественной работе он, Тургенев, мечтателем был и пытался воздействовать на мир. Но везде за это он получал оплеухи.
– Мечтатель, но не утопист.
– Он как раз абсолютно трезво смотрел на жизнь. Но он верил в высокое предназначение и светлое будущее русского народа.