Даниел ВАРУЖАН
Поэт и общественный деятель. Родился в 1884 г. в с. Бргник (Западная Армения). Образование получил в армянских учебных заведениях Константинополя, в школе мхитаристов в Венеции и в Гентском университете (Бельгия).
В 1909–1915 гг. занимался преподавательской деятельностью. Литературную деятельность начал с 1904 г. Автор сборников стихов «Содрогания» (1906), «Сердце нации» (1909) и «Языческие песни» (1912). Поэтические переживания Варужана вбирают в себя воспоминания о кровавых событиях 1894–1896 гг., трагичности положения беззащитного народа, оказавшегося лицом к лицу с турецкими погромщиками.
Зверски убит в 1915 году.
Колыбель армян
Есть хата; в ней – колыбель;Из кипариса она.
Вкруг дико воет метель
И сов насмешка слышна.
Со сводов виснет седых
Бус синих, синих овал.
То слёзы неба, но их
Жестокий холод сковал.
Там копоть, сырость капель…
И там безмолвно в тиши
Качается колыбель,
Как месть в глубинах души.
То – место, где армянин
Мятежных кормит детей,
Где цвет лобзаний – один:
Кровавой розы алей.
Там нежных слов не слыхать,
Под песнь любви не уснуть:
И мгла там – строгая мать,
И молний вспышка там – грудь.
В слезах, лишённый всего,
Ребёнок должен там жить;
Там случай зыблет его
И друг приходит кормить.
Но там, под сенью тех бус,
Герой, быть может, сокрыт,
Как в яслях спал Иисус,
Освободитель там спит!
Перевод Валерия БРЮСОВА / Подстрочник Ваана ТЕРЬЯНА
 |
| Художник Асмик Аветисян |
Старая любовь
Старик и с ним старуха – пришли и в теньРядком уселись под густой абрикос,
Чей цвет убором был в счастливый их день
Смоляных старухиных кос.
Дрожат, как будто вновь они влюблены,
Как бы друг друга повстречали впервой.
А рядом их клюки перекрещены,
Лежат, прикрыты травой.
Пожар уже не вспыхнет в дряхлой крови,
Песнь поцелуев их душе не слышна,
Уже в их дряблых чреслах – лилий любви
Не расцветут семена.
В глазах старухи канул взор старика.
Но миг – и меркнет, к сердцу теряет путь.
И ласка солнца стала не так жарка,
Не согревается грудь.
А коль сомкнут обьятья, страсть разделя –
Дар жертвенный пьянящей душу весне –
Падут сердца осколками хрусталя,
Растопятся на огне.
Завяли розы, пламя померкло щёк,
Любовной искре долго не жить в золе,
Зажжётся память, но уж огонь поблёк,
Мгновенье гаснет во мгле.
И ныне в этот тихий вечер весны,
Когда с горы свой запах льёт киннамон,
Одним былым два старика пленены, –
Молитва это иль сон?
Под абрикосом им припомнился миг,
Когда слилась в горячей ласке чета,
И поцелуй, и первый бабушки вскрик, –
И улыбнулись уста.
Перевод Сергея ШЕРВИНСКОГО
Рубен СЕВАК
Писатель. Родился в 1885 г. в Силиври (Турция). Окончил медицинский факультет Лозаннского университета, был врачом в швейцарских больницах.
Автор «Красной книги» (1910), посвящённой национальным бедствиям армян (поэмы «Безумец погромов», «Турчанка») и социально-философским проблемам (поэма «Песня о человеке»).
В периодической печати были опубликованы отдельные стихи из оставшихся в рукописях сборников «Книга любви», «Последние армяне», «Хаос».
Автор цикла рассказов «Страницы, вырванные из дневника врача» (1913–1914).
В 1914 г. вернулся в Турцию.
Зверски убит в 1915 году.
КОЛОКОЛА
Проснитесь, добрые колокола!Кто вырвал языки вам из гортаней?
Кровь просит слова, а не бормотанья.
Довольно вам молчать, колокола!
С какой поры ваш медный звон покрыт
Молитвами, как кожурою пыльной,
И дышит гарью ладан ваш могильный,
Не в силах горя высказать навзрыд?
Или устала вековая медь?
Но если зло творит расправу
С добром, то, значит, онеметь пора вам –
Не веря в Бога, смирно онеметь!
Вы увидали с вышки в эту ночь,
Как сотни тысяч христиан во храме
Повержены дубьём и топорами
Иль в ужасе шарахаются прочь.
Вы увидали весь простор земной,
Который пламенем костров увенчан,
Сожженье стариков, детей и женщин
И божий трон, засыпанный золой.
 |
| Художник Николь Агабабян |
Упёрлась в тучи, страшно вырастая.
Заражена гангреной вся святая
Рать ангелов, ленивая орда.
Где обещанье, что давал наш крест?
Где братство? Где порука круговая?
Земля блюёт, в пожарах изнывая,
Разбухли реки трупами окрест.
Все, кто страшится, на землю ложись!
Меч, а не крест владеет правдой ныне.
Кто храбр, тот и ликует. Прочь унынье!
И он у ближнего отнимет жизнь.
Да, ибо дни иные далеки,
Когда ягнёнок с волком подружится.
Ягнёнку надо в сталь вооружиться.
И наточить с младенчества клыки.
Я раскачал бы вас! Я бы хотел
В металл ваш впиться пальцами своими
Во имя всех, что пали, и во имя
Непогребённых сотен, тысяч тел.
Иль в вас оглох души моей свинец?
Гуди и вой, и с бешеной отрадой
Сорвись с железных гнёзд, и падай, падай!
От века вы оплакивали падаль.
Раззванивайте! Бога нет. Конец.
Перевод Павла АНТОКОЛЬСКОГО
– Странник, сестра, отвори…
Уж не скелет ли там, хриплый от слёз?
– Голод, сестра, отвори…
В щепы топор мои двери разнёс.
– Это резня, отвори…
Перевод Георгия КУБАТЬЯНА
Поэт и публицист. Родился в 1878 г. в Акне (Западная Армения). Образование получил в армянских учебных заведениях Константинополя. С 1897 г. учился в Женеве, был вольнослушателем Сорбоннского университета.
В 1902 г. опубликовал сборник стихов «Богатырское», а в 1905, 1906, 1908 годах – три поэтических цикла, объединённых общей рубрикой «Дети армян». В 1907 г. Сиаманто издаёт сборник «Факелы агонии и надежды». В 1909 г. – поэтический цикл «Родина приглашает» и «Кровавые вести от друга». Поэзия Сиаманто полна тревоги за судьбу армянского народа. «О, справедливость человеческая, разреши плюнуть тебе в лоб» – эти слова были произнесены Сиаманто в одной из его статей, когда трагедия армянской резни ещё только разворачивалась.
Зверски убит в 1915 году.
Меч, а не крест владеет правдой ныне.
Кто храбр, тот и ликует. Прочь унынье!
И он у ближнего отнимет жизнь.
Да, ибо дни иные далеки,
Когда ягнёнок с волком подружится.
Ягнёнку надо в сталь вооружиться.
И наточить с младенчества клыки.
Я раскачал бы вас! Я бы хотел
В металл ваш впиться пальцами своими
Во имя всех, что пали, и во имя
Непогребённых сотен, тысяч тел.
Иль в вас оглох души моей свинец?
Гуди и вой, и с бешеной отрадой
Сорвись с железных гнёзд, и падай, падай!
От века вы оплакивали падаль.
Раззванивайте! Бога нет. Конец.
Перевод Павла АНТОКОЛЬСКОГО
АРМЕНИЯ
Кто это плачет под дверью в мороз?– Странник, сестра, отвори…
Уж не скелет ли там, хриплый от слёз?
– Голод, сестра, отвори…
В щепы топор мои двери разнёс.
– Это резня, отвори…
Перевод Георгия КУБАТЬЯНА
СИАМАНТО
Поэт и публицист. Родился в 1878 г. в Акне (Западная Армения). Образование получил в армянских учебных заведениях Константинополя. С 1897 г. учился в Женеве, был вольнослушателем Сорбоннского университета.
В 1902 г. опубликовал сборник стихов «Богатырское», а в 1905, 1906, 1908 годах – три поэтических цикла, объединённых общей рубрикой «Дети армян». В 1907 г. Сиаманто издаёт сборник «Факелы агонии и надежды». В 1909 г. – поэтический цикл «Родина приглашает» и «Кровавые вести от друга». Поэзия Сиаманто полна тревоги за судьбу армянского народа. «О, справедливость человеческая, разреши плюнуть тебе в лоб» – эти слова были произнесены Сиаманто в одной из его статей, когда трагедия армянской резни ещё только разворачивалась.
Зверски убит в 1915 году.
Горсть пепла – родной дом
Увы! Ты, как дворец, велик был и богат.И с плоской высоты твоих белёных крыш,
Когда в сияньи звёзд струится ночи тишь,
Внимал я, как внизу шумя бежит Евфрат…
Я плакал, плакал я, узнав, что ныне ты –
Развалина, лежат обломки лишь одни…
То был день ужаса и крови, и резни…
А около тебя цвели в саду цветы…
Теперь спалённая там комната была
Вся голубая. В ней я ползал на ковре,
Там детство проводил в веселье и в игре, –
И за спиной росли два радостных крыла.
Увы, то зеркало разбито, чей кристалл,
Сиявший золотом, в своих лучах таил
Мои мечты, любовь, и чаянья, и пыл,
Где воля красная, где разум мой блистал.
Ах, умер ли родник, поющий во дворе?
Ах, ива сломлена ль и мой зелёный тут?
И под деревьями ужели не текут
Прозрачные струи, стекая по горе?
И клетку помню я, и куропатку в ней…
Напротив – роз кусты… Когда горел восток,
На утренней заре звенящий голосок
Дремоту с глаз сгонял мне песенкой своей.
О, дом мой! Верь, едва засну я вечным сном,
Душа свободная к развалинам родным,
Как голубь, прилетит, чтоб волю дать своим
И песням, и слезам. О, верь, родимый дом!
Но кто, когда умру, кто принесёт с собой
Святого пепла горсть от пепелищ твоих
И бросит на парчу покровов гробовых
И с ним смешает прах певца земли родной?
Горсть пепла, отчий дом! Горсть с пеплом дорогим…
Горсть пепла из немой развалины твоей,
Из прошлых дней твоих, прах горя и скорбей…
Горсть пепла, – чтоб моё осыпать сердце им!..
О, сладостный, прохладный ключ, источник мой родной!
И голос твой ещё со мной, как прежде, говорит,
Усталый, безнадёжный мозг ещё тебя хранит.
Алмазный, чистый твой поток, поток обильных вод
В развалинах души моей и по сей день течёт.
Со мной он память о былом оплакивать привык.
Тебя ль забыть мне, дальний мой, о братский мой родник!
Я помню, к тайне струй твоих, сверкающих светло,
Я – мальчик – приходил смочить счастливое чело.
И ты, о ласковая мысль о воле дорогой,
Мне услаждала жизнь и мир, витая надо мной.
Тогда ещё о злой утёс не поломал я крыл,
Тогда не раз глаза свои от радости закрыл.
Мечталось о победах мне, и счастлив был мой вздох.
Тебя я помню, о ручей, твой золотистый мох,
Что лентой по теченью журчанья твоего,
И брёл младенческой стопой я по ковру его,
Я брёл, мечтами опьянён, по мшистому пути,
Как те, которые хотят желанное найти…
Ещё струишься ль ты, ручей, отрадно говоря,
Ты, чистый, как минувших дней весенняя заря?
Всё так же ль, как в былые дни, прозрачен ты, родник?
И песня ль всё звучит из волн иль мести грозный крик?
Не замутились ли в твоей прозрачной синеве
От крови, мною пролитой, невинных капли две?
Не стал ли горек вкус твоей сверкающей струи?
В потоках крови, в страшных днях все помыслы мои
Безумны стали… Навсегда… О, горе, горе!..
Переводы Сергея ШЕРВИНСКОГО / Подстрочники Ваана ТЕРЬЯНА
Вся голубая. В ней я ползал на ковре,
Там детство проводил в веселье и в игре, –
И за спиной росли два радостных крыла.
Увы, то зеркало разбито, чей кристалл,
Сиявший золотом, в своих лучах таил
Мои мечты, любовь, и чаянья, и пыл,
Где воля красная, где разум мой блистал.
Ах, умер ли родник, поющий во дворе?
Ах, ива сломлена ль и мой зелёный тут?
И под деревьями ужели не текут
Прозрачные струи, стекая по горе?
И клетку помню я, и куропатку в ней…
Напротив – роз кусты… Когда горел восток,
На утренней заре звенящий голосок
Дремоту с глаз сгонял мне песенкой своей.
О, дом мой! Верь, едва засну я вечным сном,
Душа свободная к развалинам родным,
Как голубь, прилетит, чтоб волю дать своим
И песням, и слезам. О, верь, родимый дом!
Но кто, когда умру, кто принесёт с собой
Святого пепла горсть от пепелищ твоих
И бросит на парчу покровов гробовых
И с ним смешает прах певца земли родной?
Горсть пепла, отчий дом! Горсть с пеплом дорогим…
Горсть пепла из немой развалины твоей,
Из прошлых дней твоих, прах горя и скорбей…
Горсть пепла, – чтоб моё осыпать сердце им!..
Родной источник
То были дни моей зари, когда я жил с тобой,О, сладостный, прохладный ключ, источник мой родной!
И голос твой ещё со мной, как прежде, говорит,
Усталый, безнадёжный мозг ещё тебя хранит.
Алмазный, чистый твой поток, поток обильных вод
В развалинах души моей и по сей день течёт.
Со мной он память о былом оплакивать привык.
Тебя ль забыть мне, дальний мой, о братский мой родник!
Я помню, к тайне струй твоих, сверкающих светло,
Я – мальчик – приходил смочить счастливое чело.
И ты, о ласковая мысль о воле дорогой,
Мне услаждала жизнь и мир, витая надо мной.
Тогда ещё о злой утёс не поломал я крыл,
Тогда не раз глаза свои от радости закрыл.
Мечталось о победах мне, и счастлив был мой вздох.
Тебя я помню, о ручей, твой золотистый мох,
Что лентой по теченью журчанья твоего,
И брёл младенческой стопой я по ковру его,
Я брёл, мечтами опьянён, по мшистому пути,
Как те, которые хотят желанное найти…
Ещё струишься ль ты, ручей, отрадно говоря,
Ты, чистый, как минувших дней весенняя заря?
Всё так же ль, как в былые дни, прозрачен ты, родник?
И песня ль всё звучит из волн иль мести грозный крик?
Не замутились ли в твоей прозрачной синеве
От крови, мною пролитой, невинных капли две?
Не стал ли горек вкус твоей сверкающей струи?
В потоках крови, в страшных днях все помыслы мои
Безумны стали… Навсегда… О, горе, горе!..
Переводы Сергея ШЕРВИНСКОГО / Подстрочники Ваана ТЕРЬЯНА