КНИЖНЫЙ 
РЯД
Роковые годы: Новые показания участника / Б.В. Никитин; предисловие Ю.Н. Емельянова. – М.: Айрис-пресс, 2007. – 384 с. – (Белая Россия).
Эта книга, выпущенная, как подчёркивают издатели, «в год 90-летия роковых потрясений, постигших Россию в 1917 году», несомненно станет бесценным подарком для адептов «конспирологической версии» октябрьских революционных событий. То есть для тех, кто главную причину прихода к власти большевиков связывает с «пломбированным вагоном», «деньгами немецкого генштаба», «шпионажем в пользу Германии» и прочими подобными вещами. «Роковые годы» вызовут немалый интерес и у тех, кто в истории почти вековой давности предпочёл бы разобраться самостоятельно, не прибегая к помощи маститых специалистов, в той иной степени ангажированных политическими группировками либо государственными и общественными институтами.
Особая ценность книги в том, что её написал Борис Владимирович Никитин – едва не главный свидетель расхожего обвинения в адрес большевистских вождей. Он возглавлял с марта по июль 1917 года контрразведку Петроградского военного округа, активно, но тщетно пытался воспрепятствовать приезду Ленина и его соратников в апреле семнадцатого в тогдашнюю российскую столицу. А затем так же безрезультатно стремился подвергнуть их аресту.
Никитин и его сослуживцы, верные союзническому долгу, поддерживали в то время тесные контакты со «спецслужбами» воевавших против Германии государств (Антанты) и обменивались с ними самой разнообразной информацией. Например, французский резидент Пьер Лоран передал своему российскому коллеге 29 телеграмм, «свидетельствующих о контактах большевиков с немецкой стороной».
Содержание этих телеграмм, а также множества других письменных «улик» было добросовестно обнародовано в книге Бориса Никитина, впервые увидевшей свет в 1937 году в Париже.
А вот что сам автор писал о «Роковых годах» в послесловии к ним: «Всякий намёк на участие немцев в русской революции вызывает до сих пор дружный вой большевиков, что народные требования пытаются подменить инструкцией Людендорфа. Нет сомнения, – о моих воспоминаниях будет рассказано, что я без намёков, прямо, поместил всю Россию 1917 года в канцелярию немецкого генерала. В действительности же я старался привести точные данные, как инструкции извне разжигали народные страсти...».
К сожалению, опасения Никитина подтвердились слишком буквально. Его воспоминания, свидетельства, выводы (об антантовской пропаганде того периода и говорить излишне) таки легли в основу «теории пломбированного вагона» и действительно способствовали «помещению России 1917 года в канцелярию немецкого генерала».
И всё же наверняка лучше, правильнее иметь дело с первоисточником, нежели изучать творения многочисленных интерпретаторов, за 90 лет так и не смирившихся с одной простой мыслью: Октябрьская революция, в какой бы мере ни способствовали её свершению германские спонсоры, – явление явно не укладывающееся в непотребно узкие рамки банальной шпионской диверсии.
Справедливости ради следует отметить, что не только «немецко-большевистскому заговору» посвящена книга главного петроградского контрразведчика. В ней описаны многочисленные обстоятельства важнейших дореволюционных событий и некоторых эпизодов Гражданской войны, непосредственным участником коих Никитину довелось побывать.
«Только в спокойном состоянии, только далёкий историк увидит и приведёт в систему причины происшедшего. Их не найти в одном только прошлом, сознательно закрывая глаза на 1917 год, так же как нельзя в злой воле и ошибках отдельных групп и лиц этого года искать полного объяснения истории России».
А вот с этим философским, примиряющим резюме автора «Роковых годов» согласится, пожалуй, каждый.