После того как президент Украины и Верховная рада ввели в приграничных с Россией областях страны военное положение, мы решили по горячим следам подготовить «репортаж с места событий». Хотелось, чтобы кто-то из украинских журналистов рассказал читателям «ЛГ», как себя чувствуют люди, о чём говорят, что их беспокоит, как восприняли весть о том, что у них теперь комендантский час, а в соседней области ничего не поменялось. Допустим, где-то водку можно свободно купить, а на Херсонщине, например, вслед за военным положением решили ввести и «сухой закон»... Оказалось, реализовать задуманное нелегко.
По понятным причинам я не буду говорить, кому и в какие именно города Украины мы звонили, но в итоге выяснилось, что тот или иной автор либо просто знакомый журналист если не выехал в чужие края (чаще всего это были наши Белгород, Курск, Симферополь, реже – Варшава, Минск), то отказывался писать «про настроения» земляков даже под псевдонимом, быстро сводя разговор на нет.
Хотя чему удивляться? Вспомнилось, как в марте 2014 года я звонил своему автору в Харьков с похожей просьбой, связанной с событиями того времени и началом АТО. С человеком этим был знаком много лет, даже какое-то время мы работали вместе в Москве, а потом он вернулся в родной Харьков и писал оттуда, в том числе для «ЛГ». В ответ на мою просьбу он дал категорический отказ и назвал меня представителем грубой «империалистической держаны». Говорил долго и как будто по писаному... Ну ладно, мы люди одной профессии: на нет и суда нет. С той поры я о нём ничего не слышал.
Иными словами, давно понятно, что пресса на Украине под прессом, но всё же кто-то и поныне критически высказывается там в адрес властей, не забывая, конечно, упомянуть «агрессивную Россию», – как, например, известный журналист Гордон, весьма изощрённый защитник киевского режима. Понятно, что помимо запрета на въезд на Украину многим артистам шлагбаум опущен перед журналистами и политологами из Москвы (если, конечно, вы не Аркадий Бабченко). Ругать на чём свет Россию на русском же ТВ может с пеной у рта украинец Ковтун. На Украине подобное словоизлияние в адрес «незалежной» со стороны российских ораторов невозможно хотя бы потому, что никого в телеэфир просто не зовут. Видимо, теперь гайки закрутят ещё сильнее.
Именно в связи с этим уезжали и уезжают оттуда оппозиционные журналисты или просто предпочитают помалкивать, опасаясь даже не за себя лично, а за свои семьи, близких, друзей. Многие находятся в сложных обстоятельствах, подчас элементарно нет денег, чтобы куда-то уехать и где-то жить, да и Россия не очень-то распахивает объятия пред братьями. А высказываться честно – чем всё закончится? То есть можно, видимо, найти чему-то подобному оправдание, сочувствие, понимание, но разве от этого меняется суть происходящего?
Подобный опыт был в истории. В нацистской Германии. Многие журналисты знают имя чешского коллеги Юлиуса Фучика, казнённого в 1943 году в берлинской тюрьме Плётцензее, помнят его «Репортаж с петлёй на шее». Но репрессии коснулись тогда прежде всего немецких журналистов, особенно если они были еврейской национальности, – как говорится, евреяку на гиляку!
Гитлер стал канцлером Германии 30 января 1933 года, а 5 марта на внеочередных выборах за его партию (НСДАП) было отдано почти 44% голосов, и она получила большинство в рейхстаге. Но ведь 56% немцев было в той или иной мере против Гитлера – кто в крайней степени (коммунисты), кто менее решительно (социал-демократы, либералы, профсоюзы). Став канцлером, Гитлер вслед за радиовещанием, кинематографией, музыкой, театром, литературой и изобразительным искусством объявил прессу Третьего рейха объектом политики гляйхшалтунг (захват контроля над общественными и политическими процессами). Нацисты понимали: для окончательной победы надо решительно сломить волю сомневающихся (с противниками было гораздо проще – их уничтожали). Уже 13 марта 1933 года власти учредили министерство народного просвещения и пропаганды, главой которого стал гауляйтер Берлина Йозеф Геббельс, сохранивший за собой и партийный пост руководителя имперского управления пропагандой. Он чётко сформулировал главную задачу ведомства: «Мы должны так долго обрабатывать людей, пока они не перейдут на нашу сторону, пока они не достигнут идейного понимания того, что происходящее сегодня в Германии не только необходимо, но и желательно принять».
Как и положено в тоталитарном обществе, нацисты без промедления принялись за прессу. Оппозиционные СМИ были закрыты на основании закона «О защите народа и государства». Рейхстаг ратифицировал закон «О редакторах», в соответствии с которым руководителем немецких СМИ мог стать только ариец, причём обязательно член НСДАП или сочувствующий ей. Инакомыслящие были уволены в течение 2–3 месяцев из всех немецких СМИ. Первый «враг» был устранён, и, надо подчеркнуть, именно журналисты стали первыми заключёнными концлагеря в Дахау. Всего же при Гитлере в концлагеря бросили примерно тысячу журналистов, из которых не менее 300 погибло.
Так что военное положение в ряде областей Украины – пока цветочки. Мы ещё многое увидим. Это только наши оптимисты-вещатели на телевизионных вечерних политшоу надеются, что националистический режим в Киеве рухнет (уже не раз назначались сроки!) под давлением экономических проблем и из-за недовольства масс. Но вот не рушится никак. И его гауляйтеры очень последовательно, шаг за шагом реализуют ими самими задуманное и подправляемое заокеанскими инструкторами: отрывают Украину от России, настойчиво и «долго обрабатывая людей». Они вполне даже хорошие ученики, и к тому же им есть что терять...
Кто-то таким образом выразил своё отношение к
происходящему на Украине.
А как же ещё?..
Но это всё философия, а задание редакции надо было попытаться выполнить. Раз не получается с приграничными областями, почему бы не рассказать: а что в Киеве-то? Я связался с одним из коллег-друзей и попросил его, если у него есть желание и если это не очень опасно, написать репортаж. Получил ответ с грустным юмором (дословно): «Вычислят, как выпить дать». Думаю, не надо объяснять, кто, как и зачем вычислит.
Правда, в качестве компенсации за отсутствие текста спустя час я получил снимки о его прогулке с женой в одном из киевских парков. Наряду с фотографиями красивых пейзажей с утками в замерзающем пруду он прислал снимок урны и парковой скамейки. На урне была надпись: «неплати налоги на полiцiю» (орфография сохранена). Это же дублировалось на скамейке. А рядом были нацарапаны (или написаны краской) другие слова: «рошен заражон чумой». Понятно, что не было расшифровки, что это за чума. Может, коричневая?
Владимир Сухомлинов