После знакомства финской публики весной 1955 года с сюитой из балета «Гаянэ» в газетах напишут: в её музыке «есть что-то восхитительно непосредственное и вместе с тем изысканно красочное в плане оркестра. Композитор дирижировал длинной программой внешне спокойно, но охваченный пылом внутреннего горения… Концерт стал выдающимся событием нашей музыкальной жизни. Публика приветствовала Хачатуряна долгой овацией, к которой присоединились фанфары».
Когда же в 1960 году в Париже прозвучит Вторая симфония Арама Ильича, «Юманите» напишет: «Две тысячи человек оказали Хачатуряну умопомрачительный приём… Это сочинение несёт в себе черты эпохи. Оно выражает героизм народа и трагическое в его титанической борьбе».
Да, Араму Хачатуряну, 120-летие которого отмечается 6 июня, рукоплескал весь мир. И где бы он ни бывал, его встречали с распростёртыми объятиями. Западные музыканты-профессионалы и простые слушатели испытывали к советскому композитору искренние симпатии и готовы были сопровождать его всюду. Он был им интересен во всех отношениях, так как представлял Советский Союз, где, оказывается, творили такие выдающиеся художники, как Хачатурян, музыка которого их завораживала, вдохновляла и рисовала перед ними широчайшие картины из мира человеческих взаимоотношений, постижение которых интересовало великого композитора на протяжении всей его полувековой многогранной творческой деятельности.
Кстати, во время той поездки в Финляндию Хачатурян очень тепло и сердечно будет принят выдающимся финским композитором девяностолетним Яном Сибелиусом, произведшим на Арама Ильича неизгладимое впечатление. Это ли не убедительное свидетельство того, сколь значим был авторитет советского композитора в музыкальном мире, никогда не знавшем границ?
А как восторженно осенью того же 1955 года принимали концерты Хачатуряна в Лондоне и Манчестере, где солистами в его программах выступали пианисты с мировыми именами – Давид Ойстрах и англичанка Мура Лимпани, боготворившая Арама Ильича и давно включившая в свой репертуар его Фортепианный концерт.
Концерты ведущего советского композитора за рубежом действительно пользовались ошеломляющим успехом, а тех, кому удавалось их посетить, справедливо считали счастливцами. Шутка ли: видеть и слышать самого Хачатуряна – армянского гения из Советской России, музыка которого очаровывала и погружала в дивный и прекрасный мир, где переплетались традиции Запада и Востока и где звучали необыкновенные мотивы, рождённые в горах красавицы Армении с её неповторимым колоритом, темпераментом и особым душевным настроем.
Его творчество убедительно подтверждает: национальное в искусстве – категория не абсолютная, незыблемая, а исторически развивающаяся. И огромная заслуга композитора в том, что он мастерски, с огромной впечатляющей силой сумел отобразить национальные музыкальные образы пробудившегося, возрождённого, свободного Востока, показанного в его творениях необычайно реалистично и завораживающе, со всей присущей восточным регионам броскостью, красочностью и в то же время сдержанностью в проявлении чувств и настроений. Чуждый проявлениям национальной ограниченности, он понимал национальное в самом широком контексте, в тесной связи с историей и культурой других народов. И в этом проявлялись не только его любознательность и широкая эрудиция, но и, что куда важнее, присущее Хачатуряну чувство интернационализма, о чём писал и он сам, и многие другие.
«Почти полвека я живу в России, – говорил Арам Ильич, – люблю её, считаю своей второй родиной. Как все советские люди, я – интернационалист. И горжусь этим».
По словам Тихона Хренникова, «Хачатурян с первых шагов своего творческого пути развивался как художник-интернационалист». Автором поистине интернациональным называл его выдающийся азербайджанский композитор Кара Караев. И с этими оценками крупнейших советских композиторов нельзя не согласиться, ведь творчество Хачатуряна действительно следует воспринимать как ярчайший пример взаимообогащения музыкальных культур многих народов Советского Союза. Что и говорить, если Хачатурян обращался к темам, сюжетам, музыкальному фольклору не только кровно родной Армении, но и Азербайджана, Грузии, Узбекистана, Киргизии, Таджикистана, Украины и, конечно же, России. Так, собственно, он и решал творческую проблему сближения музыки Востока и Запада, объединяя их культурные коды, ценности и устоявшиеся у народов мировоззренческие представления.
С молодых лет Хачатурян привык настойчиво добиваться поставленных целей. А их определение вращалось, естественно, вокруг тех интересов, которые его обуревали. Впрочем, когда он осенью 1921 года приехал из родного Тбилиси, где прошло детство и юность, в Москву, исполненный неутолимой жажды знаний и честолюбивых, но неясных мечтаний, то конкретных планов на будущее у него ещё не было. Как не имелось и чёткого представления о том, кем ему предстояло быть. И возможно, что отнюдь не музыкантом. Представления его о музыкальном искусстве были тогда ограничены лишь услышанными в детстве народными песнями и танцами, отрывками из популярных пьес. Умел он, правда, играть по слуху на рояле, не овладев при сём нотной грамотой. А о симфонической музыке и истории музыкального искусства восемнадцатилетний Хачатурян так и вовсе ничего не слышал.
Хачатуряну повезёт, он станет учеником Музыкального техникума имени Гнесиных, а в 1925 году переведётся в только что открытый в техникуме класс композиции, учёбу в котором сопроводит написанием ряда инструментальных пьес, среди которых были «Танец» для скрипки с фортепиано, фортепианная «Поэма», «Песня-поэма» для скрипки с фортепиано.
Эти ранние пьесы были, конечно, несовершенны. Но в них уже явственно обнаруживались характерные черты стиля будущего композитора: непринуждённое, насыщенное живым ощущением народного искусства развитие мысли, импровизационная свобода высказывания, поэтическое обаяние, свежая гармоническая палитра, тяготение к ярким и густым краскам, острота ритмики.
Окончив весной 1929 года Музыкальный техникум имени Гнесиных, Хачатурян успешно поступает на композиторский факультет Московской консерватории в класс Н. Мясковского.
Хачатурян создаст ряд полновесных, заметных и по-своему оригинальных произведений, среди которых выделим такие, как трёхчастное Трио для фортепиано, скрипки и кларнета, виртуозная «Трактата» для фортепиано, «Танцевальная сюита» для симфонического оркестра, Первая симфония, написанная в качестве дипломной работы...
Эта симфония, законченная в 1934 году, подтвердит бесспорное мастерство композитора, широко, самостоятельно мыслившего и творившего без оглядки на кого-либо, а исключительно индивидуально, находя вдохновение в армянском национальном искусстве, его восточном своеобразии, поэтичности, красочности и сочности звучания.
Оставшись по предложению Н. Мясковского в аспирантуре при кафедре своего учителя, он сочиняет своё очередное крупное произведение – Фортепианный концерт, впервые исполненный в Малом зале Московской консерватории. Задуманный как своеобразная симфония для солирующего фортепиано и оркестра, концерт являлся в действительности подлинно новаторским произведением, следовавшим реалистической традиции и наполненным свободной импровизационностью.
Во второй половине тридцатых годов Хачатурян напишет музыку к кинофильмам «Пепо», «Занзегур», «Сад», «Салават Юлаев», а также «Поэму о Сталине» для оркестра и смешанного хора.
16 ноября 1940 года в Москве, в дни Декады советской музыки, состоится первое исполнение недавно написанного композитором Концерта для скрипки с оркестром, первым исполнителем которого стал выдающийся скрипач Д. Ойстрах. Слушатели и музыканты-профессионалы с восторгом встретят это талантливое, жизнерадостное и ярко виртуозное произведение, отмеченное в 1941 году Сталинской премией второй степени. А через пару лет оно войдёт в обязательную часть концертных программ многих крупнейших скрипачей СССР и зарубежных стран.
Осенью 1941 года Хачатурян приступит к работе над партитурой балета «Гаянэ» на либретто К. Державина. 3 декабря 1942 года в Перми Ленинградский театр оперы и балета имени С.М. Кирова представит этот балет зрителям. Успех его превзойдёт все ожидания, и весной следующего года композитору присудят Сталинскую премию первой степени.
Не меньший успех будет сопутствовать и балету Хачатуряна «Спартак» (либретто Н. Волкова), премьера которого состоится в Ленинградском театре имени С.М. Кирова 27 декабря 1956 года.
О каких бы произведениях Хачатуряна мы сегодня ни вели речь, будь то его Вторая симфония, сюита из музыки к драме Лермонтова «Маскарад», «Торжественная поэма», Концерт для виолончели с оркестром или музыка к фильмам «Русский вопрос», «У них есть родина», «Сталинградская битва», «Секретная миссия», «Адмирал Ушаков», «Корабли штурмуют бастионы», «Салтанат», «Отелло», – нам, по большому счёту, не хватит ни времени, ни газетных полос, чтобы даже обзорно и бегло рассмотреть эти творения, а также и все другие, сочинённые великим композитором, которому рукоплескали во всём мире, признавая гениальность этого самобытного автора, прославившего как свой армянский народ, так и всё музыкальное советское искусство, признававшееся и ценившееся в большинстве зарубежных стран.