Олег Нехаев
Окончание. Начало в №№ 43–45
Понимаю, что это прозвучит очень резко и для большинства неприемлемо, но моё мнение: в современных условиях российского капитализма бессмысленно делать главный упор на объединение и укрепление существующего писательского сообщества в виде прежнего Союза писателей России. Сегодня он в своей основе – любительская лига. Его рядовые члены, как писатели, почти поголовно бездеятельны в литературной сфере. Мизерно количество изданных ими книг, даже если считать те, которые напечатаны за свой счёт. И не всегда в этом их вина. Нет условий для такой творческой реализации. И проводимое писательское объединение союзов ситуацию на местах в этом отношении не изменит. Пытаться улучшить телегу, которую и раньше пытались заставить бежать впереди лошади, – только время терять. Кстати, для понимания происходящего хорошо бы опубликовать средний возраст членов Союза писателей и число тех, для кого писательство является основным источником дохода. Очень это будет полезно для осознания того, к чему мы сейчас пришли.
Как бы нам того ни хотелось, но мы уже давно идём по дороге графоманов. Которых затем с лёгкостью заменит ИИ – суррогат творца как искусная подделка под бога. Попросту говоря, примитивная дьявольщина.
Пора уже понять, что в неконкурентоспособной среде может рождаться только неконкурентоспособная литература. Творчество требует полнейшей самоотдачи. Писатель – это профессия. А её по статусу и по существу принизили у нас до домашнего увлечения.
Сегодня требуется создание основ для возрождения литературного профессионализма в России и создание совершенно другого по своему уровню писательского объединения. Профессионального. Это вовсе не означает, что не должно существовать уже действующее.
Пора признать и другое: нынешние толстые журналы перестали в своей основе быть сосредоточением актуальной гуманитарной мысли, наличие которой как раз и было тем главенствующим фактором, определявшим их национальную исключительность.
Почему же мы, постепенно растеряв многочисленных талантливых авторов, перешедших к нам из советского наследия, так и не обрели им на смену почти никого из равнозначных?
Всё время бравируя и восхищаясь золотым и серебряным периодами нашей словесности, мы забываем упомянуть главное. Именно в этот интервал времени литературный труд в России стал впервые оплачиваться достойно. Знаменитое пушкинское как раз об этой взаимосвязи: «Не продаётся вдохновенье. Но можно рукопись продать». Наше возвышение в мировой словесности базировалось прежде всего на внутрироссийской оценке труда писателей. И не только общественной. Не каждое имение давало в те времена доход, который получали наши знаменитые дореволюционные литераторы за издание своих произведений. Кстати, и журналы стали впервые прибыльными в конце пушкинского времени. И достижения советской литературной эпохи тоже основывались на высочайшей значимости писателей и существенном их материальном стимулировании.
Удивился, когда в одном литературном журнале услышал термин «текст-заполнитель». А потом его походя повторили и на круглом столе «толстяков». Оказалось, что так обозначается то малозначащее, которое добавляется для создания нужного объёма выпускаемого номера. Сразу вспомнилась советская быль, когда из подсобки вынесли в зал магазина флягу с колхозным молоком, а на ней лежала записка: «Зинка, молоко больше не разбавляй, Верка и Нинка его уже разбавили». Вот мы и потребляем сегодня литературу, сильно разбавленную бессмысленностью и графоманией.
Говоря о значении «толстяков», их редакторы часто приводят слова известного специалиста русской словесности Юрия Тынянова о том, что делает издание востребованным, – «это его литературная нужность, заинтересованность читателя журналом как литературным произведением особого рода». Но только подобная оценка если и применима сегодня, то не более, чем к четырём-пяти изданиям. А уж прежняя экспертность отбора и первоочерёдность публикации самого лучшего из нового нынешними журналами почти полностью утеряна.
Фактически напрочь исчезло в них и другое важнейшее звено литпроцесса – основательная критика. Не нужна она и большинству нынешних торгашей: примитивному, почти монопольному книжному бизнесу. По логике сама по себе критика необходима государству, как волк природе, но власть никак не способствует её существованию. А ведь этот элемент – необходимейший атрибут профессиональной составляющей процесса. Потому, наверное, и опускают редакторы дальнейшее тыняновское утверждение: «…основная жизнь журнала всегда в критике и полемике. Критику некуда деться без журнала, а журнал без критики невозможен».
Сегодня уже стало привычным появление слабых произведений даже в длинных премиальных списках. И это одна из причин, почему лауреатами всё чаще и чаще становятся одни и те же писатели. Выбирать не из кого. Премии только тогда начнут работать на появление сильной литературы, когда поле словесности будет высокоурожайным. Мы же сегодня поощряем графоманский инбридинг. Сильных будущих писателей нужно начинать выращивать значительно раньше, ещё на журнальной ниве.
Будь моя воля, я бы сегодня как раз и направил большие деньги на реформирование литературных журналов. С них надо начинать преобразование в нашей словесности. То бюджетное финансирование, которое сегодня есть, хорошо поддерживает только их медленное умирание. Причём дополнительные средства далеко искать не надо. Государство их вовсю расходует на малоэффективные литературные конкурсы и другие подобные мероприятия. При этом прекрасно видно, что в верхах сегодня хорошо понимают, что перемены необходимы. Наконец-то! Но пока незаметно никакой конструктивности в практических действиях.
Упомянутые «большие деньги» должны в первую очередь пойти на выплату достойных гонораров прозаикам, поэтам, публицистам, литературоведам и критикам. Причём эта акция по созданию профессиональных действующих лиц в словесности не может быть кратковременной. Настоящая литература быстро не рождается. Хорошо бы, например, сразу ввести на уровне государственной тарифной ставки плату за писательство, хотя бы в размере минимальной оплаты труда за один авторский лист.
Должен быть изменён и механизм отбора, производства журнального содержания и взаимоотношений автора с редакцией.
Причём кое-что можно использовать из уже апробированного. В нескольких регионах страны удачно заработали проекты по изданию книг местных авторов. Например, в Красноярске – это «Книжное Красноярье». Как это работает? Объявляется грантовый конкурс на издание произведений. Писатели предлагают к воплощению задуманное. Если идея нравится издательствам и позволяют их возможности, они входят в тандем с автором и предпринимают усилия для победы в конкурсе. Как мне признавались писатели-грантополучатели, вознаграждение в сто тысяч рублей было для них важнейшим стимулом в написании книг. И в первую очередь не из-за денег, а из ощущения своей нужности. Востребованности. Ощутимый доход получали и издательства.
Таким образом, за 18 лет через «Книжное Красноярье» было издано 247 книг общим тиражом больше 250 тысяч экземпляров. Среди них десятка три редких и уникальных изданий. Есть и дорогостоящие, печатать которые из-за коммерческого риска не взялось бы за свои средства ни одно издательство. Причём не все книги вышли в бумажном исполнении, многие – в электронном. А когда они стали востребованными, тогда заработал и печатный станок. Гибкая схема. Что-то подобное нужно использовать и в журналах.
Это к тому, что у нас сегодня за бюджетные деньги часто печатается литературная периодика на дорогой бумаге с цветными вкладками. И стоимость одного такого номера составляет несколько сот тысяч рублей. Дороговизна производства значительно превосходит ценность содержания. Нередко ситуация усугубляется ещё и тем, что никто не беспокоится о системе распространения. А итог один – журнал не выполняет своего предназначения. Но конвейер работает. И бюджетные деньги во многом взращивают вовсе не литературу. А только амбиции пишущих, готовых писать и писать забесплатно. И это уже начинает звучать как диагноз.
Не пора ли начать проводить в журналах своеобразные литературные питчинги для возрождения естественного литературного процесса? Если уж надумаем платить по достоинству, то и отбирать нужно достойное. Не келейно, а открыто, публично. Через периодические конкурсы предлагаемых к публикации рукописей. Потому что в честность отбора из «самотёка» никто уже не верит. И не бояться при этом «бюджетного заказа» на тексты исторической, литературоведческой, краеведческой тематики, которые необходимы для поддержания интеллектуальности нашей жизни.
Причём в большинстве случаев для начального перехода к новой системе взаимоотношений можно даже использовать прежний бюджет. Лучше потратить большие «типографские» деньги на выплату гонораров авторам, чем на издание одного бумажного номера. Ведь главное, чтобы появился добротный текст, а читатель простит, если его можно будет прочитать только в электронном журнале. А по его востребованности можно будет судить и о нужности бумажного журнала и квалификации редакционной команды. Помогут в этом и журнальные рейтинги.
Должна в новом взаимодействии появиться и дополнительная функция редакции как литературного агента и даже в некоторой степени продюсера. Достойный гонорар автору за созданное произведение должен восприниматься как инвестиция со стороны государства в культурную сферу. Возможен и такой вариант: писатель, принимая условия такой поддержки, также будет соглашаться на передачу части прав (дохода) в случае последующего использования произведения в виде издаваемой книги, театральной постановки или экранизации. Редакция журнала может стать своеобразным посредником в этой сфере.
Например, сегодня во многих регионах ощущается острейший дефицит важнейшей составляющей в производстве фильмов и сериалов. За последние несколько лет на местах появилось уже более двух десятков киностудий и кинокомпаний, готовых снимать кино на основе местной тематики. Главный дефицит в этом кинопроцессе – литературная основа.
На финансово-организационном уровне необходимо обеспечить литераторам на местах воплощение известной присказки: где родился, там и… Нужна духовная отдушина для литературной провинции. Крайне важно через журналы запустить процесс профессиональной писательской реализации. Ведь то, что написал мой мудрый знакомый литератор-сибиряк Евгений Шаленкин, могут повторить за ним на местах очень многие: «Стою я с колючими цветками и улыбаюсь отчаянью безнадёжной любви. Своей земле. Своему роду улыбаюсь. Своей родине, где родился и не пригодился».
И это только кажется, что такая поддержка будет убыточной.
Власть должна наконец понять, что без добротного, сильного слова мы не обретём сильного государства. Оно в основе нашей культурной составляющей. Без него невозможно духовное возвышение. Оно же определяет качественность фильмов, сериалов, театральных постановок и многого-многого другого… Но сначала нужно позаботиться о творце и творчестве. Тем более что в июле был подписан указ об утверждении «Основ государственной языковой политики России». Задача поставлена: «Поддержка современного литературного творчества, сочетающего высокую художественную ценность и гражданскую позицию». Теперь нужна конкретика действий. Умных, не шарлатанских.
Лев Троцкий накануне революции посвятил «толстякам» обширную статью. Фактически это была панихида по российским изданиям: «...вернуть журналу его былое общественное значение, возродить его повелительную, мессианистическую публицистику… не сможет уже никакая сила в мире». Причём этот вывод делался при абсолютном игнорировании литературного содержания. «Художественная» часть его не интересовала. Что-то подобное у нас происходило все последние годы.
Ценность журнала, по мнению Троцкого, заключалась в том, что он должен был быть «знаменем, под которым совершалась боевая мобилизация широких кругов интеллигенции». Захватив через три года власть, большевики, исходя только из такого значения литературы, сразу же закрыли восемьдесят одно издание российской периодики. Не пожалели даже сатирический «Будильник», который восторженно встретил революцию. Так была прервана русская культурная традиция в словесности.
Литература при Советах могла изначально существовать только в рамках ущербного «пролетарского реализма». Который через несколько лет был преобразован в ещё более крепостной «социалистический реализм». Самые лучшие, идеальные образцы его произведений выглядят сегодня отражением чудовищной убогости в прямом и переносном смысле. Но как раз именно тем советским периодом и были порождены все сегодняшние самые известные толстые журналы. Они же и выполнили тогда роль главных столпов партийного метода в советской литературе. И, исходя из этого, не надо делать из них сегодня «священных коров», вспоминая только их достижения. А они у них действительно были и зачастую очень значительные. Но был и упомянутый «первородный» грех. А теперь появился и другой, более современный, который и привёл к тягостным последствиям в сегодняшней литературе.
Когда в период перестройки «толстяки» объявили себя свободными и независимыми, вскоре оказалось, что без государства они не в состоянии обеспечить свою финансовую и организационную состоятельность. И, чтобы выжить, стали сокращать выплату гонораров авторам. А затем и совсем прекратили. Вопрос: от чего же они стали свободными и независимыми? При этом на зарплату сотрудникам редакции деньги худо-бедно, но находились. И после причитаний и приседаний перед чиновниками им удалось впоследствии выбить деньги «на штат», «на тираж» и «на распространение».
Но почему-то каждый раз ими забывался главный создатель литературного процесса – автор. Его оставили без средств к существованию. Эту же практику позднее во многом переняли и книжные издательства. При молчаливом попустительстве и согласии государства. И российскую литературу обрекли на медленное уничтожение. Сделав её к сегодняшнему дню уделом редких авторов-маргиналов и многочисленных графоманов.
Осталось для понимания привести один важный и жуткий факт. За два последних года тиражи художественной литературы, изданной в России, составили: отечественных авторов – 53 миллиона 262 тысячи экземпляров, зарубежных – 60 миллионов 578 тысяч экземпляров. Цифры будто взяты из оккупированной территории. И это при том, что многие иностранные правообладатели запретили публикацию у нас книг очень многих авторов.
Конечно, в таком иностранном превосходстве можно обвинить книжную политику, издателей… Но читатели всё же свободны в своём выборе. И пора бы нам уже понять, что наши писатели неконкурентоспособны не только за рубежом, но уже запросто проигрывают иностранным авторам и в родной стране. «Яндекс-книги» в сентябре обнародовали последние читательские предпочтения в их электронной библиотеке. Из двадцати самых читаемых произведений только шесть написаны российскими писателями.
Возможно, Лев Троцкий всё же был прав, утверждая, что «русскому журналу наступает конец тогда, когда наступает конец мессианизму русской интеллигенции». Вот и знаменитый Дмитрий Лихачёв утверждал, что «в России нацию создала литература». Может, всё-таки нам наконец пора заметить происходящую катастрофу в нашей словесности? И понять, что если мы теряем нашу литературу, то мы теряем и Россию…