Одну треть сельхозпродукции, которая производится в Вологодской области, даёт Вологодский район. Правильно он называется «муниципальный округ», но душа моя противится такому словосочетанию. Районный городок, райцентр – привычные и милые названия, они прямо греют душу, а тут муниципальное образование – даже выговаривать приходится с трудом. Это, разумеется, моë оценочное мнение, но зато у нас теперь есть повод познакомиться с незаурядным человеком.
Сергей Геннадьевич Жестянников работает главой Вологодского района (муниципального округа) с 2016 года. Впрочем, даже не работает, а вкалывает на работе. Это исключительно ответственный и деятельный человек.
Он является победителем четвёртого сезона конкурса управленцев «Лидеры России», и его потенциал разумно было бы использовать на федеральном уровне, но я думаю, что у него всë впереди. Рано или поздно государство обязательно спохватится и будет по крупицам собирать таких людей.
– Ваш поступок у многих вызывает уважение, Сергей Геннадьевич. Будучи чиновником, главой Вологодского района, вы берёте отпуск за свой счёт и отправляетесь в центр подготовки бойцов ЧВК «Вагнер»...
– Почему вдруг, да? Во-первых, это у меня уже вторая поездка такого рода. В прошлом году, после начала СВО, я ездил в Архангельск, где проходил двухнедельные курсы на базе спецназа Росгвардии. А в нынешнем решил всеми правдами и неправдами попасть в «Вагнер». Туда не так просто попасть, но мне удалось это сделать. Хотелось сравнить уровень подготовки, посмотреть, как учат, чему учат. Это очень важно для того, чтобы понять, чем мы можем быть полезны нашим ребятам, которые уходят в зону проведения специальной военной операции (СВО).
– Сколько вы пробыли в учебном центре ЧВК?
– Неделю. Это стандартный курс общей подготовки. Приехал туда как простой человек, только в конце все узнали, что я глава муниципального образования. Ребята, со мной обучавшиеся, были очень удивлены и говорили, что первый раз видят чиновника, который с ними наравне делал всю работу, вместе с ними жил и спал на полу.
– Я могу понять этих ребят. Думаю, что даже появление инопланетян у них не вызвало бы такого удивления. Что вы можете сказать об уровне подготовки в ЧВК «Вагнер»?
– Очень высокий, очень интенсивный уровень. На сон четыре часа, иногда пять, остальное время – работа на полигоне. За неделю можно очень многое в себя вобрать. Мне вот это и понравилось. Первая неделя – общая базовая подготовка, потом каждый определяется, кем он хочет быть – штурмовиком, пулемётчиком, оператором БПЛА и так далее. После чего начинается специальная подготовка.
Вот фильм «Лучшие в аду» – это даже не кино, а как бы инструкция. Они на самом деле так работают. Конечно, без потерь не обходится, но тем не менее это более эффективная подготовка по сравнению с другими воинскими формированиями.
– Тяжело вам приходилось у «вагнеров»?
– Нагрузка была значительная, но у меня неплохая база, определённая подготовка имелась. Во-первых, я проходил службу в воздушно-десантных войсках...
– Мечтали о службе в ВДВ?
– Конечно. После института сам пришёл в военкомат, там про меня забыли, но получилась целая история. Военком меня в танковые войска определил. Я говорю, что занимался боксом, единоборствами и пойду в ВДВ. Военком как отрезает: «У нас нет набора в ВДВ, и куда я скажу, туда и пойдёшь». Я чего-то так подрасстроился, мы с ним даже поругались. Потом вдруг приходит разнарядка – в ВДВ. Военком сам был удивлён и говорит: «Тебе каким-то чудом повезло, четыре года не было такого». Видно, звёзды так сошлись на небе.
– Сколько у вас прыжков?
– Сейчас около пятидесяти. Я же не оставил эту историю после окончания службы, всё прыгаю и прыгаю. Зимние и летние прыжки. Сейчас пытаюсь найти время, найду обязательно – хочу перейти на спортивный парашют. Спортом вообще постоянно занимаюсь. В прошлом году пробежал московский марафон – сорок два километра, лыжный марафон – пятьдесят километров, то есть поддерживаю себя в хорошей физической форме. Но не могу и не хочу сказать, что мне было легко в центре подготовки «вагнеров».
– Я так понимаю, что там нет шагистики и прочего, что связано со строевой муштрой?
– Нет-нет. Там, правда, жёсткая мужская дисциплина; там с тобой не церемонятся, и если ты тупишь, то тебе простым русским языком это объяснят, и если ты не полный дурак, то ты всё поймёшь. Но вот этой строевой истории там практически нет. Всё достаточно прикладное, лишнего ничего не дают и учат, учат всему, что может пригодиться, вплоть до того, как просеку переходить. Если у кого-то не получается – возвращаются назад, и так до тех пор, пока не пойдёт как по маслу. Это всё вбивается в мышечную память. Цель одна – научить искусству ведения боя, научить работать в парах, в тройках, в пятёрках; стрелять из гранатомёта, из пулемёта, уходить с линии огня. Они быстро проводят слаживание, умело работают во взаимодействии с другими подразделениями, при этом каждый знает, что он делает. Изучают баллистику, технико-тактические характеристики оружия. Там нужны не только выносливость и сила – нужно ещё очень серьёзно работать головой. Вот в этом преимущество подготовки у «Вагнера». Важный момент ещё я отметил: на площадке вместе с ЧВК тренируются ребята из ОМОНа. Они понимают, что это эффективная модель боевых действий, поэтому приходят сами, «вагнеры» их консультируют, вместе с ними занимаются. И это хорошо, очень хорошо, нам ведь нечего делить, наоборот, делиться нужно лучшим, что у нас есть.
– Что получается в сухом остатке? Не вы один отмечаете отличную подготовку бойцов «Вагнера», они на практике показывают результаты и ведут успешно боевые действия, но при этом постоянно подвергаются нападкам. Особенно усердствует в этом плане «Клуб рассерженных патриотов», который недавно создали Игорь Стрелков-Гиркин, бывший псковский губернатор Эдуард Михайлов и другие… Это вызывает у людей недоумение, непонимание.
– Тоже не понимаю подобные нападки. Полное взаимодействие всем нам было бы на пользу, а любой раздрай, понятно, лишь вредит. Я вижу сильную сторону «вагнеров», отличную штурмовую подготовку, значит, надо поддержать эту сильную сторону огнём, поддержать всем, чем только можно, и сделать нормальную прорывную историю. Тем более что ребята в «Вагнере» сами готовы брать неприступные крепости, никто их из-под палки не гонит. Там все добровольцы, и они самоотверженно делают самую тяжёлую на войне работу... Какие могут быть нападки?!
– В вину ЧВК ставят даже то, что долго брали Бахмут, хотя частная военная компания действовала ограниченными силами. Ёрничают, подсчитывают, сколько десятилетий понадобится для того, чтобы освободить всю Украину, если занимать города такими темпами. При этом не понимают, что столь примитивная арифметика здесь не годится. Потому что моральный дух украинской армии уже надломлен. После Бахмута у них хватит сил на удержание в течение какого-то времени Славянска и Краматорска, после чего начнётся распад армии, паника, бегство с позиций, смута в Киеве... Это самый главный итог Бахмутского сражения.
– Мы слишком много развели вокруг себя говорунов, а в ЧВК «Вагнер» не говорят, а делают; делают очень нужное, спасительное дело. Для страны, для нашей общей пользы. Им надо отдать должное, что, кстати говоря, наш президент, по существу, и делает, когда в публичном пространстве говорит о том, что за освобождение Бахмута бойцы частной военной компании будут представлены к государственным наградам.
– Хорошо. Вы прошли общую подготовку в ЧВК «Вагнер». Что дальше?
– Я себе ставил две задачи. Первая – посмотреть саму подготовку, чтобы потом это реализовать у себя в парке «Патриот». Жизнь меняется, и надо за этим всё время поспевать, а не полагаться на то, чему тебя когда-то учили. А если ты сам не прошёл обучение, то не можешь знать, как это даётся… И вторая задача – пообщаться с людьми и найти инструкторов. В основном это молодые люди, но прошедшие уже всё, что можно пройти. Сегодня они в центре подготовки работают, завтра уходят на передовую. Одного инструктора я уже нашёл и перетащил к себе, сейчас он у меня работает.
– В ЧВК не возражали?
– Нет. У него контракт заканчивался, это его личное решение. Он мог дальше продлевать контракт, но принял моё предложение. У нас есть территория, наконец-то я смог ел забрать – это бывшая территория ДОСААФ, и вот на этой базе я хочу создать парк «Патриот».
– Большая территория?
– Тридцать гектаров. Там есть аэродром, взлётная полоса, два самолёта АН-2, так называемые «кукурузники». Это рабочая лошадка ВДВ, там работают спортивные парашютисты, делают затяжные прыжки. Место совсем рядом с Вологдой. Я забрал эту территорию, потому что там царил бардак: какие-то пилорамы работали... Раньше это была федеральная собственность, она находилась в аренде. Я эту территорию забрал, чтобы сделать патриотический парк, там для этого всё есть. Никто не верил, что у меня получится, но мы сейчас начинаем устанавливать палатки и уже в этом году проведём три-четыре лагерные смены для детей плюс курсы подготовки для тех, кто планирует в дальнейшем службу по контракту. Они смогут здесь освоить слаживание, тактическую медицину, владение оружием и многое другое. Для них эти знания точно не будут лишними.
Такие парки – это не только патриотическое воспитание и военная подготовка. Они дают возможность увести подростков с улицы, вырабатывают дисциплину, волю. Здесь можно увлекать подростков творчеством, создавать технические кружки. Я сам вот эту тему хорошо помню ещё со школы и хочу, чтобы она стала современной.
– Вы поддерживаете связь со своими земляками, которые добровольно или по мобилизациии стали участниками СВО?
– Я уже раз десять был в Луганской области, в ближайшее время опять поеду. Наведываюсь постоянно. Губернатор Вологодской области Олег Александрович Кувшинников закрепил за мной несколько воинских подразделений, которые находятся в зоне СВО и где много бойцов из нашей области. В одном из таких полков практически восемьдесят процентов состава – вологжане, наши земляки.
Мы прекрасно понимаем, что там рады тушёнке, сапогам – всему. Но кто-то должен заниматься и более серьёзными вещами – квадрокоптерами, тепловизорами... И надо не просто их купить и передать, нужно ещё научить ребят работать с ними. Мобилизованные прошли в Костроме полтора месяца подготовки и вот с этим багажом поехали, но кто их там обращению с квадрокоптерами учил? Никто! Понятно. Мы поэтому подобные пробелы устраняем. Это моя инициатива. Но мне нужны были опыт, знания, понимание обстановки, нужны были инструкторы. И вот эту долгую схему я через себя пропустил и реализовал.
– Какой вы, право слово, молодец, Сергей Геннадьевич, просто не нарадуюсь на вас! За таких людей, как вы, хочется молиться, чтобы им во всём сопутствовал успех...
– Вот инструктор, которого я взял из «Вагнера», как раз сейчас занимается необходимой подготовкой. Я ему поставил задачу, чтобы он обучил наших ребят, которые были мобилизованы и проходят службу в Луганской области. Мы вместе к ним приезжаем. Одну группу уже отучили, сейчас следующую возьмём. Привозим квадрокоптеры – сами их закупаем, эту задачу я взял на себя. Понятно, что командование полка этими вопросами не может заниматься.
– Можно перечислить, что вы возите в зону СВО?
– Продукты питания, лес, воду – обычную питьевую, в пятилитровых ёмкостях, чтобы у каждого на позиции была чистая питьевая вода, чтобы не брать её из каких-то колодцев: понимаем же, что разные ситуации могут быть... Экскаватор привозил недавно. Большой гусеничный экскаватор. Лопатой много не накопаешь: там работают миномёты, артиллерия, и надо хорошо и безопасно оборудовать позицию, закрыть траншею в два-три наката брёвнами, тогда будет более надёжно. Не как раньше они сидели, когда укрывались целлофаном и для маскировки – веточками... Сейчас вот баню надо отвезти... Печки возили, пеллеты для отопления. Поддержку оказываем колоссальную. Целыми фурами туда возим.
– Всё для фронта, всё для победы?
–Да-да. Безусловно, именные посылки – то, что жёны, матери, дети собирают, мы доставляем вместе с общим грузом гумпомощи. Бабушки активно помогают – изготавливают маскировочные сети, окопные свечи, вяжут тёплые носки. Мы это организовали у себя в домах культуры. После моих выступлений в школах отозвались дети – пишут письма, рисунки отправляют, и это даёт очень большой эффект. Смотришь, солдат со слезами детские письма читает... Вот это великие смыслы нашей работы.
– Вы ощущаете поддержку губернатора Вологодской области?
– Очень крепкая поддержка! С губернатором мы вообще синхронно работаем. Я общаюсь с командованием полка, формирую потребности, докладываю губернатору, и мы по ним работаем.
– Полная поддержка?
– Абсолютно полная! Никаких вопросов нет. Буквально две недели назад десять лесовозов отправили в полк. Правда, здесь возникают вопросы другого рода. Леса надо много. Это защита, фортификационные сооружения. Министерство обороны теперь само просит, обращается к губернаторам с просьбой оказать содействие. Мы всё понимаем, постоянно вместе с губернатором работаем над этой темой, лес возим, все расходы на себя берём. И вдобавок ещё тратимся на платные дороги! Разве это справедливо?
– Это чрезвычайно важные вопросы государственного уровня!
– От нас тысяча триста километров до линии фронта, а из них шестьсот километров – платные дороги. И мы ещё не самые дальние из всех регионов. С одной машины – двадцать тысяч рублей в одну сторону, двадцать тысяч – в другую. Десять машин с лесом отправил – вот, пожалуйста, четыреста тысяч рублей набежало... На эти деньги можно дополнительно машину с лесом загрузить... Я считаю, что лозунг «Всё для фронта, всё для победы» должен работать для всех без исключения, в том числе и для владельцев платных дорог.
– Разумеется. Дети пишут письма солдатам, бабушки шьют маскировочные сети, и владельцы платных дорог не должны оставаться в стороне. Иначе получается, что кто-то наживается на общем горе. Вряд ли они сами такой славы для себя хотят.
– Справедливо было бы дать поручение регионам – определить машины или предпринимателей, которые станут этими перевозками заниматься, проверить этих предпринимателей, чтобы не оказались шарлатанами, создать реестр таких предпринимателей и дать соответствующее распоряжение на федеральном уровне, чтобы такой транспорт пропускали без оплаты. Это особенно касается перевозки леса, потому что его надо много: ведь если линия фронта будет перемещаться, понятно, что никто не будет выкапывать брёвна и тащить за собой.
– Можно полюбопытствовать, Сергей Геннадьевич, вы из какой семьи?
– Из обычной: мама была фельдшером на скорой помощи, всю жизнь работала, отец экскаваторщиком трудился, сейчас он на пенсии, понятно.
– Конечно, из простой семьи! Я так и знал.
– Родился в Старом Осколе, это Белгородская область, но со студенческой поры моя судьба связана с Вологодчиной. В институте познакомился со своей будущей женой, на третьем курсе поженились, до сих пор вместе.
– Вы глава района, но я знаю, что вы всё время сами за рулём. У вас нет водителя? Вам положена служебная машина?
– Машина положена, и водитель есть, но он часто бывает задействован на других выездах: необходимо всё успеть, коллег оперативно отправить, например, по моим поручениям. В командировки всегда езжу сам, а что касается суточных пробегов по территории округа, они у меня могут составлять за день двести километров.
Сейчас пытаюсь построить новую систему управления. Пока сложно получается, но доверие к власти у людей возвращается. Что важно: они сейчас идут ко мне не с претензиями, не с проблемами. Одно дело, когда к тебе приходят и говорят: «Ты должен», и другое – когда говорят: «Давай вместе сделаем». Вот такая вовлечённость сейчас начала работать, и это нужно дальше развивать.
– У вас есть всё, Сергей Геннадьевич, – энергия, характер, неуёмное желание работать, вас на всё хватает. Спасибо вам большое за беседу и за то, конечно, что вы делаете.