Интервью с членом Высшего творческого совета СП России, автором свыше 30 книг прозы, переведённых на многие языки мира, кавалером ордена «Знак Почёта», ордена имени Святого благоверного князя Даниила Московского III степени и ордена Дружбы (КНР) Ямилем МУСТАФИНЫМ.
– Ямиль Мустафьевич, вам недавно исполнилось 80 лет, редакция «Литературной газеты» поздравляет вас с этой замечательной датой, тем более что ваша жизнь – это пример отнюдь не биологического, а именно творческого долголетия. И в связи с этим нельзя не спросить: как получилось, что вы, башкир, сын муллы, стали русским писателем, писали и пишете по-русски?
– Не только пишу, но и думаю, и в снах говорю по-русски… А получилось это так: в 20-е годы, когда в России к власти пришли воинствующие интернационалисты-безбожники, наша семья, семья муллы, как и тысячи семей русских священников, была сослана в Сибирь. Поэтому родиной для меня стал сибирский город Тайшет, там, в глубине русского мира, окружённый русскими людьми, я и начал свою жизнь. И хотя мама говорила по-башкирски, родным языком для меня стал на всю жизнь русский.
– Так же как и вы стали важной и значимой частью нашего языка, недаром в Союз писателей СССР вас рекомендовали Виктор Астафьев и Мариэтта Шагинян. Тем не менее вы не утратили связи с национальной традицией, я знаю, недавно вы перевели современного башкирского писателя, редактора сатирического журнала «Хэнэк» («Вилы») Марселя Салимова, глава Татарстана Минтимер Шаймиев высоко ценит ваши произведения… Как, на ваш взгляд, сегодня обстоят дела у национальных литератур России?
– Я считаю 90-е годы прошлого века, годы обособления, временем провала, временем очевидного культурного застоя для наших национальных литератур. Исчез великий институт перевода, уникальный, нигде, кроме России (тогда СССР), в мире не существовавший. Я считаю, что не будь, к примеру, замечательного переводчика Михаила Дугина, не было бы Мустая Карима, не было бы Расула Гамзатова в том их значении, в котором они сегодня существуют для всего мира. И ведь это были не просто «профессиональные» отношения, это была настоящая писательская дружба, дружили семьями... Сегодня эта ниша пуста.
Кроме того, существование великой русской литературы, в том числе и современной (а в то время творили Ю. Казаков, Ю. Бондарев, В. Белов, В. Распутин, В. Астафьев, Н. Рубцов, Ю. Кузнецов и многие другие), заставляло национальные литературы тянуться, выходить на совершенно иной уровень, уровень великих мировых литератур. Это было сильнейшей прививкой против провинциализации и местечковости. Увы, последние пятнадцать лет сильно отбросили нас назад.
– И какой выход? Делается ли сегодня что-либо, чтобы изменить ситуацию?
– Выход один – возрождать утраченное. Что касается перевода, я считаю, необходим госзаказ – если и не на уровне федерального Центра, то уж на уровне местных властей совершенно точно. Я часто бываю в Башкирии, Татарии, знаю, что местные власти для писателей делают много – это и стипендии, и приличные гонорары, премии, поддержка литературных журналов, те же «Бельские просторы», получившие всероссийское признание. Но этого мало – нужно переводить национальные литературы, то, что создано за последние десятилетия, на русский язык. Иначе созданное никогда не станет фактом мировой культуры. Вот власти Якутии серьёзно озаботились проблемой перевода, и как результат – дело сдвинулось с мёртвой точки. Сегодня мы имеем гораздо более полное представление о современной якутской литературе.
– Ямиль Мустафьевич, у иных национальных лидеров с недавних пор стало модным «предъявлять счёт» советскому прошлому, а заодно почему-то и всему русскому народу в целом. Вы свою жизнь начинали в ссылке, у вас, казалось бы, гораздо больше прав считать себя пострадавшим…
– Я не считаю себя обиженным. Тем более русским народом. У нас была общая беда, в той же Сибири – и в ссылке, и в ГУЛАГе – томились миллионы русских людей, русский народ пострадал больше, чем кто-либо ещё. Помните, как у Есенина:
Одолели нас люди заезжие,
А своих не пускают домой…
Вот эти-то заезжие гастролёры мировой революции и повыгоняли «своих» (и русских, и татар, и башкир, и многие другие народы России) из обжитого дома – на снег, в Сибирь, на Колыму.
Я же с детства был окружён русскими людьми, у нас было общее горе и общая радость, одна Великая война на всех. Для меня великий русский народ – это мой народ. Незлобивый, щедрый, по-детски доверчивый. Я всегда говорю, русский народ – государствообразующий, он собирает, объединяет вокруг себя все братские народы исторической России. Плохо русским, плохо нам всем. Я много езжу по стране и с горечью должен сказать вам: никто сегодня так плохо не живёт, как русский народ. Все как-то устроились, а вот русские… Очень сильно уныние, уныние от потери великой страны, которую мы строили, уныние от разгула той неправды, что затопила нашу жизнь в 90-е годы. Но я верю в возрождение русского народа, в возрождение великой исторической России.
– Да, большего, чем вы, Ямиль Мустафьевич, русофила сегодня трудно отыскать. Недаром вас, мусульманина, Русская православная церковь удостоила одной из высочайших наград...
– И в этом нет ничего удивительного! Ещё мой дед, Гуляма-бабай, был награждён «Большой золотой медалью» за службу Российской империи. И поэтому, когда я слышу провокации о «тюрьме народов», трудно сдержаться. Русские дали нам, башкирам, кириллическую азбуку (я всегда категорически выступал против перехода на латиницу!), дали плоды цивилизации – школы, больницы. Мы вместе защищали нашу Россию и в 1812 году, и во все остальные нашествия врагов, включая Великую Отечественную. И потом посмотрите: среди самых знаменитых русских фамилий очень многие имеют татарское происхождение – известные славянофилы и наши земляки Аксаковы, Тургеневы, Ермоловы… Как нас друг от друга отделить? А ведь кто-то очень хочет, недаром все эти мелкотравчатые национализмы повылазили наружу именно в 90-е годы. Мы уже сегодня знаем, кто за этим стоял, да и по сей день стоит, на чьи деньги заказывают эту музыку. Поэтому не дать развалить Россию, как в своё время развалили СССР, – вот что мы должны сейчас делать. А для этого надо крепить историческое братство наших народов, наших культур, наших литератур!
Беседовал