В пятом классе учительница географии затеяла игру: расскажи о местах, в которых мечтаешь побывать – может, не сейчас, а в будущем, когда вырастешь. Я, помнится, сказала: в Афинах, в Риме и на озере Байкал. Мама, когда узнала о моих мечтах, отнеслась к ним довольно скептически: «На Байкале, – сказала она, – ты наверняка побываешь, а вот в Афинах и в Риме – ну, если очень повезёт». Оно и понятно: в нашем окружении никто ни по каким заграницам не ездил. Отец вообще был семь лет невыездным только потому, что посетил однажды по работе Байконур.
«И всё сбылось и не сбылось», как пелось в песенке моего самого раннего детства: я несколько раз была в Риме и в Афинах тоже была, а вот на Байкал так и не попала. Как-то не собралась.
Бывшие советские люди, когда открылась такая возможность, жадно ринулись за границу. Огромное желание туда ездить было всегда. Меня, по правде сказать, оно даже удивляло своей бескомпромиссностью. «Из заграниц не вылазит» – восхищённо-завистливая похвала удачливому карьеристу советской эпохи. Впрочем, возможность путешествовать привлекательна для всех народов. Недаром ценима работа, связанная с интересными поездками. А некоторые компании даже устраивают премиальные путешествия для отличившихся сотрудников. Поэтому ничего удивительного в том, что, когда границы открылись, все, кто мог, ринулись за кордон.
В одночасье выросли турагентства, а там подтянулись и умельцы, которые грамотно оформляют «портфолио» туриста: фотографии и сувениры с роскошных экзотических курортов, чтоб предъявить родне и сослуживцам. Вопрос «быть или казаться» современный человек однозначно решает в пользу «казаться».
И теперь в какую страну ни приедешь – повсюду встречаешь соотечественников.
В английских летних языковых школах квота на русских – 20%. Не будь её – заполонили бы всё, а у них полагается, чтобы «дети разных народов» говорили меж собой по-английски.
В Европе, в любом крупном торговом центре, – русская речь. В загородных «аутлетах», центрах по продаже марочных товаров по сниженным ценам, много русских продавщиц – их специально берут для обслуживания русских покупателей.
Мы, по нашему народному обычаю, всё ноем и жалуемся, а за границей меж тем за русскими закрепилась репутация богатых и платёжеспособных. И праздных. Как-то приехали мы во Франкфурт-на-Майне. Садимся в такси. «Баден-Баден? Отдыхать?» – светски осведомляется таксист. «Работать. На выставку», – отвечает мой коллега. «Да разве ж русские работают?» – вполушутку спрашивает таксист. Что тут скажешь? Иногда простые люди улавливают больше, чем тьма высоколобых аналитиков.
Чему нас научили заграничные поездки? Опыт в первую очередь. Недаром в высших кругах в старину молодой человек, окончив учение, нередко отправлялся за границу – посмотреть, как люди живут. И дело тут не в каких-то конкретных заимствованиях, хотя и они есть. Лично я многое там заимствовала для своей жизни. Камин в моём доме подсмотрен в Швеции, а садовые дорожки – в Турции. Сама идея постоянного проживания в пригороде пришла к нам из-за границы. До этого была либо дача, либо деревенская изба. А жили нормальные люди в квартирах. Теперь вот появился новый формат жилья – коттедж. Есть и таунхаусы. Многие проекты, если не большинство, срисованы с заграничных: это видно, например, по отсутствию навеса над входными ступенями (отчего их заметает снегом), по чересчур низкому цоколю. Вроде наших телепрограмм: с виду русское, а поскребёшь – американское.
Полезны путешествия, потому что они заставляют удивляться, будят собственную мысль.
Главное удивление – это западная повсеместная чистота. Когда-то она поразила Петра I, а потом те же чувства испытали тысячи наших путешественников. Мне до сих пор помнится россыпь пушистых, снежно-белых махровых полотенец в номере заурядной, трёхзвёздочной гостиницы в провинциальной итальянской Падуе. Может, и ничего в них не было, но уж больно не похожи они на наше вечно застиранное, посеревшее от равнодушия гостиничное бельё.
В 90-х нам очень захотелось позаимствовать европейскую чистоту. Тогда родилось слово «евроремонт», и не только слово, но и соответствующее явление. Я же придумала и коммерчески раскрутила словцо «евроуборка», которое сыграло свою роль. Теперь то и другое в словарях должно идти с пометкой устар., потому что все ремонты сейчас – это евроремонты. И это, мне кажется, достижение: мы сделали хотя бы шаг к чистоте и порядку.
Ведь научиться чистоте – можно. Западноевропейцы в прежние времена тоже жили в грязи – будь здоров. Русские хоть в бане мылись, а те – нигде. Так что не надо нам посыпать голову пеплом и поминать «немытую Россию» как некую природную константу. Немцы по природе вовсе не такие чистюли, как нам мнится. Говорят, научил их этому искусству Фридрих Великий, учение происходило из-под палки; потом привыкли.
А вообще есть cтраны твои и не твои. Мне кажется «нашей» вся Северная Европа. Когда там находишься, то ощущаешь, что вокруг тебя некая усовершенствованная модель твоей родины. Как могло бы быть у нас, да, собственно, почему «могло бы» – оно и сейчас может. Конечно, климат и ландшафт способствуют такому восприятию.
В Северной Европе много домов с башенками. В Амстердаме вообще огромное количество домов разных веков, напоминающих наш Исторический музей. Видимо, на наш северный вкус это – красиво. В коллективном бессознательном сидит идея терема, а терем – он, понятно, какой: вытянутый вверх и с башенками. Лужков в начале своего правления поощрял такие дома, даже термин возник – «лужковский стиль». Потом этот стиль был объявлен выдающейся пошлостью и чуть не национальным позором, и в историческую застройку там и сям принялись суетливо втыкать нечто неоконструктивистское, чтоб, не дай бог, не отстать от сегодняшних трендов западной архитектурной мысли. Вот это-то как раз и есть позор – копеечное, убогое низкопоклонство и нервное стремление чему-то там соответствовать.
Кто-то из велемудрых немцев сказал, что Германия – это восток запада, а Россия – запад востока. Такая вот вполне немецкая диалектическая формула. Англосакс Киплинг, вряд ли владевший диалектикой, но изрядно потолкавшийся среди разных народов, убеждённо считал русских самым западным из восточных народов. Скорее всего, так и есть: в душевной глубине у нас больше Востока, чем Запада.
Поэтому побывать на настоящем Востоке русскому очень поучительно. В континентальном Китае я была лишь раз, на знаменитой международной выставке, плюс пару раз в Гонконге, на наших отраслевых выставках.
Первое, что бросилось в глаза, – дети в пионерской форме (белый верх, тёмный низ) и с красными галстуками. Здесь никакой десталинизации, вернее сказать, «демаоизации» не происходило. Имеется официальная точка зрения, что у Мао было 70% правильного, а 30 – ошибочного, а вообще он – великий человек. А народу предписано жить дальше и решать текущие задачи.
Успехи – впечатляющие. В Шанхае реализована, и даже с превышением, мечта Лужкова: Сити из небоскрёбов. Небоскрёбы тут вырастают целыми рощицами.
Воздух в Шанхае тяжёлый, загрязнённый. По-моему, впрочем, не более чем в Москве, а может, слегка поболее.
Дымят фабрики и фабричонки «мастерской мира». В городе не грязно, метут, вывозят мусор. Самое главное, что есть в китайцах и чего нет в нас, – это готовность и способность трудиться. Мы трудиться отвыкли, хотя воображаем себя великими тружениками и любим при случае аттестовать себя трудоголиками. Мы ориентированы на отдых, а китайцы – на труд, на заработок малой копеечки. Они себя не жалеют. «Социалки» у них фактически нет, за всё надо платить, и они зарабатывают чем могут и как могут. Работать на заводе, от чего мы как народ фактически отвыкли, для них – вполне желанный и нормальный образ жизни. Оттого и результаты впечатляющие. А мы хотим, чтоб трудились условные «таджики», а драгоценные МЫ сидели по офисам «Вконтакте».
Народ, готовый работать, освоит и нано-, и всякие другие технологии. А не готовый – забудет и то, что умел поколение назад, как это произошло с нами.
Мне кажется, причина тут в том, что народом нужно руководить. Направлять его в конструктивную, производительную сторону. Указывать, подавать пример, как надо действовать, и строго разъяснять, как не надо.
В Китае так и делают, сколь я понимаю. В Пекине у нас в гостинице был подключён китайский канал, вещающий по-русски. Так вот там передавали, среди прочего, сериал «Морские ворота» с субтитрами по-русски. Изумительная вещь. Это просто соцреализм чистой воды. Вроде «Председателя» или, может, «Битвы в пути» – в общем, китайская «Поднятая целина». Серий там 140 с чем-то, мы посмотрели 2–3 из начала.
Сюжет такой: в уезд приезжает новый секретарь райкома. Как раз в это время партия дала установку на строительство «товарной экономики» – то, что мы называем «рыночной». Коммунисты в некоторой растерянности, но потом все втягиваются в новое дело. Секретарь Ли самолично торгует апельсинами, чтобы показать народу, что культурно торговать – вполне партийное дело. Постепенно в уезде формируется своя деловая элита: фабрикантка пуговиц из отходов пластика, владелец теплицы. Трудностей много: кто-то завидует преуспевшим и стремится их подставить и оклеветать, чиновники пытаются вымогать взятки… Но секретарь Ли неуклонно идёт вперёд по начертанному партией пути, укрепляя свою связь с массами. Насколько это художественно – мне судить трудно, но уж наверняка не менее, чем наши современные слезливо-криминальные сериалы. Разница лишь в том, что наши – расслабляют, а этот – мобилизует. Задаёт направление движения и ясно учит, «что такое хорошо и что такое плохо».
Когда-то в перестройку и у нас можно было «вытолкнуть народ в труд». Году в 87–88-м, в эпоху кооперативов. Но для этого надо было народом руководить. Пресекать возможность любого нетрудового прибытка и поощрять прибыток трудовой. Пахать землю и растить свиней надо было учить народ, а не заниматься недостойным пронырством и финансовыми спекуляциями.
Но именно в ту эпоху российская власть в лице компартии и хозяйственного руководства умыла руки и тем самым разрешила воровать и бездельничать, сопровождая это дело разнузданной болтовнёй. Так что именно Китай – это наша несостоявшаяся реализация. Но любят наши люди больше Западную Европу.
Насладившись «картинкой» западной жизни, наши путешественники начали понемногу понимать тамошних людей. И открыли, что они – другие. Ключевский рассказывает, что Александр I взял с собой Сперанского на Венский конгресс. Спросил: «Как тебе Европа?», на что тот ответил: «У них учреждения лучше, а у нас люди лучше». Лучше, конечно, смотря для чего, а другие – точно. Я постоянно наблюдаю, как в Европе любовь к тебе окружающих возрастает с уровнем отеля, в котором ты останавливаешься. Если отель пятизвёздочный – то и говорить нечего: отменной души человек. Стоит тебе брякнуть что-нибудь на местном языке, как все шумно восхищаются твоим умом и произношением. А вот если у тебя дела не ахти, то и отношение соответствующее.
Мы всё-таки пока видим перед собой человека, а не функцию. Помню, наш ирландский поставщик изумлённо благодарил меня за то, что я продолжаю с ним дружить, несмотря на то, что он, попав под колесо кризиса, фактически потерял свой бизнес. А мне и в голову не приходило как-то изменить своё к нему отношение: ну не повезло человеку, сегодня тебе не повезло, а завтра мне, чего уж…
Мы гораздо свободнее западных людей и были всегда свободнее (точнее – расхлябаннее!), потому нам и требуются внешние ограничения. А у европейца они – внутри. Он не говорит – он думает, как велено от начальства.
Придёт ли время, когда мы заинтересуемся родной страной? Думаю, это дело следующего поколения. Пока все нацелены на заграницу. Моя тульская приятельница, надомная учительница английского, рассказывала: её ученица объехала cо своими буржуазными родителями многие страны, но ни разу не была… в Москве. Прямо из Тулы в аэропорт – и в Европы.
Нужно ли возрождать (как у нас принято говорить по любому поводу) и развивать внутренний туризм? Нужно-то нужно, но дело это колоссальной трудности. По причинам климата, огромных расстояний, неумения обслуживать ни за какие деньги люди будут предпочитать Турцию, Египет, Болгарию.
Конечно, нужно больше экскурсий по России. Начинать – с детей. Моя дочка целый год вспоминает, как она с воскресной школой ездила в монастырь в Павловском Посаде. Вот так просто: сели в электричку и поехали.
Это ведь совсем не трудно. Стоит только захотеть.