Валерий ШАМБАРОВ, писатель
За 90 лет в исторической литературе появилось множество различных версий происхождения Октябрьской революции. Теории классовой борьбы, «бессмысленного русского бунта», неготовности русского народа к западным образцам демократии и т.д. Одни из версий рождались случайно, другие внедрялись заинтересованными сторонами. Но по мере углубления разработок в данном направлении становятся доступными и новые «слои» архивных материалов, обнаруживаются ранее неизвестные или невостребованные документы, свидетельства, которые позволяют прийти к совершенно иным выводам.
За рубежом уже вышел целый ряд работ, вскрывающих истинные корни российской революции, – труды Э. Саттона, Р. Спенса, А. Боровски и других видных историков. Но в нашей стране подобные материалы пока остаются малоизвестными и только начинают поступать в отечественное информационное поле – например, в документальном фильме Е.Н. Чавчавадзе «Лев Троцкий. Тайны мировой революции», ещё в некоторых источниках. Данному вопросу будет посвящена и моя новая книга с рабочим названием «Заговор против Империи».
Факты говорят о том, что российская революция вообще не была вызвана внутренними экономическими или социальными проблемами. Она была преднамеренно спланирована и организована враждебными нашей стране внешними силами, сумевшими целенаправленно расколоть русский народ и стравить между собой. Участвовали в этом деле правительственные, финансовые круги и спецслужбы западных держав. Причём не только и не столько держав, находившихся с Россией в состоянии войны, но и государств, считавшихся её друзьями и союзниками – в первую очередь США и Великобритании, для которых наша страна в начале ХХ в. стала слишком сильным конкурентом.
Так, давно уже известна история с «германским золотом» для большевиков, которое по поручению кайзеровского правительства поступало от гамбургского банкира Макса Варбурга и «отмывалось» через шведский «Ниа-банк» Олафа Ашберга. Но почему-то исследователи не задаются вопросом: а откуда у Германии могло быть «лишнее» золото? Она вела тяжелейшую войну на нескольких фронтах, закупала за рубежом сырьё, продовольствие, помогала своим союзникам – Турции, Болгарии, Австро-Венгрии. А революции – дело дорогое. На это были затрачены сотни миллионов. К 1917 г. избыточные средства имелись только в одной стране – в США, которые получали огромный «навар» от поставок воюющим государствам и за время войны превратились из мирового должника в мирового кредитора. А в Америке жили и действовали братья упомянутого Макса Варбурга – Пол и Феликс, компаньоны второго по величине банка США «Кун и Лоеб», причём Пол Варбург был вице-президентом Федеральной резервной системы США (по функциям – аналог Центробанка, но является не государственной структурой, а кольцом частных банков).
Э. Саттон приводит доказательства, что в финансировании революции принимали также участие Морган, Шифф и ряд других крупнейших банкиров. А в её планировании и осуществлении важную роль сыграло окружение президента Вильсона, в частности его ближайший советник и «серый кардинал» полковник Хаус, тесно связанный с резидентом британской разведки в США Вайсманом. Хаус ещё летом 1914 г. был озабочен раскладом сил в Мировой войне, докладывал Вильсону, что победа Антанты «будет означать европейское господство России». Но и победу Германии он считал крайне нежелательной для США. Отсюда напрашивался вывод – победить должна Антанта, но без России. Хаус задолго до Бжезинского высказывался, что «остальной мир будет жить спокойнее, если вместо огромной России в мире будут четыре России. Одна – Сибирь, а остальные – поделенная Европейская часть страны». Ну а летом 1916 г. он внушал президенту, что Америка должна будет вступить в войну, но только после свержения царя, чтобы сама война приобрела характер борьбы «мировой демократии против мирового абсолютизма». А ведь срок вступления США в войну оговаривался с державами Антанты заранее! И назначался на весну 1917 г.
К катастрофе России приложила руку не только Америка. В Февральской революции активно поучаствовали дипломаты и спецслужбы Англии и Франции. Заговорщики, готовившие переворот, были связаны с послами этих держав Бьюкененом и Палеологом. А когда Николая II обманом вынудили отречься и обманом же подсунули ему на подпись список правительства (якобы от лица Думы, которая этого вопроса никогда не рассматривала), «легитимность» новой власти обеспечила отнюдь не всенародная поддержка – её обеспечило мгновенное признание со стороны Запада. США признали Временное правительство уже 22 марта (известный американист А.И. Уткин признаёт: «Это был абсолютный временной рекорд для кабельной связи и для работы американского механизма внешних сношений»). 24 марта последовало признание Англии, Франции, Италии. И уж если коснуться версии о неготовности русского народа к демократии по западным образцам, то она выдаёт полную некомпетентность авторов. Временное правительство было куда более диктаторским, чем царское: оно сделало то, на что не решался Николай II, – распустило Думу. Кучка заговорщиков, дорвавшихся до власти, сосредоточила в своих руках и законодательную, и исполнительную, и верховную власть. И сама в узком кругу решала, кого допустить в свою среду, кого отправить в отставку. Но таких вопиющих нарушений демократии иностранцы упорно «не замечали».
Однако правительственные и закулисные круги Запада были связаны и с радикальными революционерами. В данном плане обращает на себя внимание возникновение своеобразных «пар». Яков Свердлов – большевик в России, а его брат Вениамин едет в США и как-то очень уж быстро создаёт там собственный банк. Лев Троцкий – революционер в эмиграции, в России же действует его дядя – Абрам Животовский, мультимиллионер, банкир. Родственные отношения между собой они поддерживали, не прерывали. Их родственниками являлись также Каменев, женатый на сестре Троцкого, Мартов. Ещё одна «пара» – братья Менжинские. Один – большевик, другой – крупный банкир…
Тайные связи обнаруживают такие хитросплетения, что порой остаётся только руками развести. Так, Животовский являлся компаньоном Путилова, солидным акционером «Русско-Азиатского банка», находился в тесных контактах с Олафом Ашбергом, хозяином «отмывочного» «Ниа-банка», создал с ним совместную «Шведско-Русско-Азиатскую компанию». А деловым представителем Животовского в США был не кто иной, как С. Розенблюм, более известный под именем Сидней Рейли. Бизнесмен и одновременно супершпион, работавший на резидента МИ-6 Вильяма Вайсмана. Офис, где Рейли вёл деловые операции, находился в Нью-Йорке по адресу Бродвей-120. В одном кабинете с Рейли работал его компаньон, некий Александр Вайнштейн. Тоже приехавший из России, тоже связанный с британской разведкой – и устраивавший в Нью-Йорке сборища российских революционеров. А брат Александра, Григорий Вайнштейн, был владельцем газеты «Новый мир» – редактором которой по приезде в США стал Троцкий. В газете сотрудничали Бухарин, Коллонтай, Урицкий, Володарский, Чудновский. Мало того, по указанному адресу, Бродвей-120, располагалась банковская контора Вениамина Свердлова, они с Рейли были закадычными друзьями. Не слишком ли много «совпадений»?
После Февральской революции большевики заторопились на родину. Агенты Парвуса Платтен, Моор, Радек уговаривают Ленина ехать через Германию. А у Троцкого возникает другая проблема. Его путь лежал через зоны морского контроля Англии и Франции, однако в досье их контрразведок он значился немецким агентом. Но он тут же получает американское гражданство и паспорт США – опять в «рекордные» сроки! Ряд американских политических деятелей и историков подтверждали, что сделано это было по указанию президента Вильсона. Очевидно, не без участия Хауса и Вайсмана… Ленин и Троцкий отъезжают в Россию одновременно. Но затем происходит странная история. Британские власти без всяких проблем выдают Троцкому транзитную визу, но в первом же канадском порту, Галифаксе, его и спутников арестовывают как агентов Германии. А через месяц Госдепартамент США вдруг вступается за своего гражданина, вмешивается и посольство Великобритании в Вашингтоне, и, к удивлению контрразведчиков, Троцкого освобождают.
Имеет смысл сравнить эти события с ситуацией 1905 г., когда Льва Давыдовича, тогда никому ещё не известного молодого журналиста, искусственно протолкнули в руководство Петроградского Совета – причём занимались этим очень важные персоны. Видный социалист Адлер, связанный со спецслужбами Австро-Венгрии, Парвус, связанный со спецслужбами Германии и Англии. А Ленина «тормознули», заставив безрезультатно ждать в Швеции курьера с документами. В 1917 г., наоборот, «тормознули» Троцкого. Первым должен был приехать и стать вождём революции Ленин – именно проследовавший через Германию! «Засвеченный» этим шагом, маркированный в качестве «германского ставленника». Западные теневые круги готовились сокрушить Россию, но свалить вину требовалось сугубо на немцев. И Троцкого арестовали, чтобы его тоже представить немецким ставленником, выпятить «германский след» и скрыть англо-американский.
Разумеется, не все западные политики и дипломаты были причастны к этим операциям. И степень их допуска к тайнам была различной. Французская и часть британской «закулисы» полагали, что с Февральской революцией цели подрывных акций достигнуты. Россия ослаблена. Её новые правители куда более послушны зарубежным «наставникам», чем царь и его министры. При делёжке плодов победы восточную союзницу можно будет обойти. Стало быть, пора стабилизировать положение в России, чтобы с её помощью завершить войну. Но высшие круги политической и финансовой элиты США и Англии вынашивали другой план. Россия должна была пасть окончательно. И выйти из войны. Да, это сулило дополнительные сотни тысяч жертв среди французов, англичан, американцев. Но и выигрыш обещал быть колоссальным – Россия навсегда выбывала из числа конкурентов Запада. И её саму можно было пустить в раздел вместе с побеждёнными. Теории Ленина и Троцкого предусматривали экспорт революции в Европу. Германские покровители большевиков знали о таких идеях, но не считали их реальными. Зато западных покровителей это тоже устраивало. Ведь как раз таким способом им удалось в конце концов одержать победу в войне, одолеть Германию и Австро-Венгрию.
Интриги вокруг России летом и осенью 1917 г. представляются весьма красноречивыми. Когда Корнилов предпринял попытку навести в стране порядок, он сперва получил горячую поддержку британских и французских дипломатов. Но их политику сорвал посол США в Петрограде Френсис. Под его давлением и по каким-то новым полученным инструкциям послы Антанты вдруг резко изменили позицию и вместо Корнилова поддержали Керенского. В дальнейшем дипломаты во главе с Бьюкененом старались нажать на Керенского, внушая ему необходимость действовать решительно и расправиться с большевиками. Но и это сорвал Френсис, и Бьюкенен жаловался в Лондон, что посол США саботирует выработку «общей политики Запада в отношении кабинета Керенского», что «американцы играют в собственную игру».
Впрочем, кроме официальных представителей иностранных держав действовали и неофициальные. Например, в Россию прибыла американская миссия Красного Креста. Дело вроде бы хорошее, благородное, правда? Но состав её был довольно странным: из 24 членов миссии лишь 7 имели какое-то отношение к медицине, остальные – представители банков, крупных промышленных компаний и профессиональные разведчики. Возглавил миссию Уильям Бойс Томпсон, один из директоров Федеральной резервной системы США, его заместителем был полковник Раймонд Робинс. При миссии состоял и Джон Рид, не только журналист и автор панегирика большевикам «10 дней, которые потрясли мир», но и шпион. Он «оказывал услуги» правительству США ещё в мексиканскую революцию, в 1915 г. арестовывался русской контрразведкой, при нём нашли улики о связях с сепаратистами, но под давлением Госдепартамента и посольства его пришлось отпустить. Потом он курировал турне по Америке Коллонтай. При миссии состояли и трое секретарей-переводчиков: капитан Иловайский – большевик, Борис Рейнштейн – позже стал секретарём Ленина, и Александр Гомберг – в период пребывания Троцкого в США был его литературным агентом. Нужны ли комментарии?
Раймонд Робинс стал одним из ближайших советников Керенского. Британский атташе Нокс доносил, что его влияние на министра-председателя «чрезвычайно растёт» и он внушает Керенскому «очень опасные идеи». Уильям Б. Томпсон в своих мемуарах также отмечал, что миссия «осуществляла свою деятельность» через Давида Соскиса – секретаря и помощника Керенского (по «совпадению» открывшему в эти же месяцы весьма крупный счёт в американском «Нейшнл Сити банке»). Ну а ещё одним очень близким доверенным лицом Керенского стал Сомерсет Моэм – будущий великий писатель, а в то время секретный агент британской МИ-6, подчинявшийся резиденту в США Вайсману. Стоит ли удивляться, что при таких советниках министр-председатель принимал худшие из решений и фактически упустил власть, доставшуюся большевикам почти без борьбы?
Кстати, с июля по октябрь они не получали финансирования от Германии. После провала июльского путча эти каналы были вскрыты русской контрразведкой. А.Г. Латышев в своей работе «Рассекреченный Ленин» приводит документы, свидетельствующие, что Владимир Ильич оборвал даже запасные каналы, опасаясь окончательно дискредитировать партию. Но могли ли возникнуть проблемы с деньгами, если в Петрограде находился столь своеобразный американский Красный Крест во главе с одним из директоров ФРС Штатов? Справка Секретной службы США от 12 декабря 1918 г. отмечала, что крупные суммы для Ленина и Троцкого шли через вице-президента ФРС Пола Варбурга. Известно и то, что после победы большевиков, 30 ноября, Томпсон и Робинс посетили Троцкого, конфиденциально побеседовали, и 2 декабря Томпсон направил запрос Моргану – перечислить Советскому правительству 1 млн. долларов (около 20 млн. по нынешнему курсу). Видимо, на экстренные нужды. Об этом сообщала газета «Вашингтон пост» от 2 февраля 1918 г., сохранилась и фотокопия ответной телеграммы Моргана о перечислении денег. Зачем предпринимались все усилия и расходы, истинные организаторы революции хорошо знали. Тот же Томпсон, покинув Россию, остановился в Лондоне, вместе с Ламотом, помощником Хауса, провёл переговоры с британским премьером Ллойд Джорджем и в своём меморандуме указал: «…Россия вскоре стала бы величайшим военным трофеем, который когда-либо знал мир».
Да, «трофей» был грандиозный. Нашу страну раскололи на враждующие лагери, раздули Гражданскую войну. Причём белые не имели ни малейшего шанса на победу, потому что держались за союз с Антантой, считая его залогом успеха. А Антанта сделала всё, чтобы они не смогли победить. Война, видимость «поддержки» белых требовались только для разрушения России. И цель была достигнута. Страна рухнула в хаос, потеряла изрядную часть своих территорий. В 1917–1921 гг. в боях, от эпидемий, голода, террора погибли 14–15 млн. человек. Плюс 5–6 млн. жертв голода в 1921–1922 гг. Только погибшими Россия потеряла 12–13% своего населения. Не считая подорвавших здоровье, раненых, искалеченных. И морально искалеченных. Первоклассные до революции промышленность и транспорт были разрушены.
Катастрофа сопровождалась чудовищным разграблением России. Огромные ценности были вывезены интервентами с Севера и из Сибири. А с 1920 г. Запад вступил в открытые контакты с большевиками. Таможенными «окнами» стали Эстония и Латвия, через которые за рубеж хлынуло русское золото, вывозимое тоннами под маркой фиктивного «паровозного заказа» и другими прикрытиями. В Швеции оно переплавлялось и растекалось в другие страны, значительная часть – в США. Очевидно, большевики расплачивались со своими тайными покровителями и кредиторами. Ещё один поток ценностей выплеснулся на Запад в 1922–1923 гг., после разгрома и ограбления Православной церкви.
Между прочим, можно вспомнить и о классовой теории. Революция принесла выгоду, конечно же, не русским рабочим и крестьянам, а в первую очередь крупным западным капиталистам. Они наживались на вывозе из России золота, произведений искусства, зерна, сырья, в 20-х активно ринулись подминать её рынки, экономику, получая в концессии промышленные предприятия, месторождения полезных ископаемых. Да ведь и из российских «буржуев» многие практически не пострадали. Они заблаговременно перевели свои капиталы за границу и сами обосновались там со всеми удобствами. Например, дядя Троцкого Животовский перебрался в Стокгольм и вместе с теми же Олафом Ашбергом, Сиднеем Рейли и др. занимался реализацией награбленных ценностей, которые вывозили на Запад его племянник и прочие зарубежные эмиссары в советском правительстве… Как видим, «русский бунт, бессмысленный и беспощадный» на самом-то деле был бессмысленным и беспощадным только для русских. А для тех, кто его организовал, он оказался очень даже осмысленным и полезным.