Превращение литературы в предмет по выбору для тех регионов, школьники которых будут сдавать ЕГЭ по русскому языку, было воспринято с большой тревогой: как первый шаг к отказу от изучения литературы вообще. Своими мыслями на эту тему сегодня делится директор издательства Московского университета доктор философских наук Юрий ПЕТРУНИН.– Можно ли сказать, что в наше время гуманитарные дисциплины отодвигаются на второй план?
– Конечно, отодвигаются… Да сейчас вся наука в целом отодвигается! Даже точные науки, а исключение составляют только те области, которые непосредственно сейчас способны приносить прибыль. Или те, которые государство поддерживает, например, нанотехнологии, молекулярная биология. А как поддержать литературу, это вопрос серьёзный… Например, у нас задумана серия «Школа вдумчивого чтения», серьёзный анализ литературных произведений, которые изучаются в школе. Книги рассчитаны на учителя, который заведомо должен знать больше, чем в учебнике написано. И на оставшуюся всё-таки русскую интеллигенцию рассчитано, на тех, кто хочет приобщиться к русской культуре.
– Что можно возразить тем, кто готов назвать литературу второстепенным предметом, а чтение отнести к разряду развлечений?
– Я много общаюсь с филологами, знаю позицию Московского университета по этому вопросу и разделяю её. Позиция такая: русский язык многообразен, есть сленг, жаргон, есть просторечие, а есть русский язык, который изучают школьники и студенты, и это – литературный русский язык, который формируется ЛИТЕРАТУРОЙ. Поэтому разделение русского языка на просто русский язык и литературу неправильно, поскольку становится непонятно, о каком языке идёт речь. О том, которым написаны статьи в газетах? Или о том, которым разговаривают на стройках? Там ведь совсем простой русский язык. Нет, в нашем сознании, в нашей культуре русский язык и литература неразрывно связаны. Поэтому разделение русского языка и литературы было первым неправильным шагом. ЕГЭ, конечно, может какую-то функцию выполнять, но это должна быть вспомогательная функция, а оценивать всех только по ЕГЭ – безумие. Ведь литература, помимо прочего, учит рассуждать. Сочинение, если оно не списано из Интернета, требует работы мысли, раз человек на основе одного текста может создать другой, свой собственный, значит, он может анализировать и явления жизни. Иначе человек будет мыслить шаблонами, а такие люди легко поддаются манипуляции, ведь у них нет критического начала. И даже если есть, оно не аргументировано, они не знают, как обосновать свою точку зрения. Литература учит обосновывать, хотя это всего лишь одна из её функций. А так литература – это и гуманизм, и объединение России в единое целое, вне зависимости от того, какой крови человек. Мы же знаем, что русская литература всегда славилась своим интернациональным характером, воспевала людей разных народов. Она несёт в себе мощное объединяющее начало.
– Поступающие в МГУ будут сейчас писать сочинение?
– Да, в Московском университете и, наверно, в Санкт-Петербургском в порядке эксперимента абитуриенты будут сдавать сочинение. В МГУ – точно. Потом результаты эксперимента будут оценены, и, хочется надеяться, в этих вузах экзамен по литературе сохранится.
– Можно ли воспрепятствовать списыванию сочинений и других работ из Интернета?
– Если говорить о студентах, то важен уровень преподавателя. Когда тема сформулирована стандартно, работу можно списать из ста источников, а преподаватель и не найдёт, откуда списано. Если же профессор – настоящий специалист в своей области, если он обращает внимание на все более-менее значимые статьи, знает других учёных, подчёркиваю, учёных, а не тех, кто переписывает учебники друг у друга, – он сразу обнаружит, что работа списана. Плюс к этому хороший преподаватель всегда поддерживает диалог со студентом: любая работа, курсовая, дипломная, даже реферат, по-хорошему пишется в соавторстве. Если же студент принёс готовую работу, профессор кое-как пролистал её – в таких условиях запросто можно списать. А в сотворчестве какое списывание – это просто невозможно! К сожалению, каждый год находятся студенты, которые попадаются на списанных дипломных работах, защиту приходится переносить на осень. Только тогда люди начинают понимать, что списывать нехорошо, что это воровство интеллектуальной собственности, уголовное преступление. И во всех таких случаях выясняется, что человек почти не общался с научным руководителем.
– Как происходит отбор учебной и научной литературы, которую вы издаёте?
– В основном наши издательские планы предусматривают усиление связей с Московским университетом. Сейчас в МГУ восстанавливается редакционно-издательский совет, в который войдут крупнейшие учёные из различных областей науки. Этот совет будет разрабатывать тематический план тех работ, которые должен издавать Московский университет. Мы готовим книгу, посвящённую великому математику Николаю Боголюбову, которому в следующем году исполняется 100 лет. Он ведь три раза должен был получить Нобелевскую премию, и каждый раз что-то мешало. Очень интересная история.
– Математик должен был получить Нобелевскую премию? Действительно, интересная история... Как же такое могло произойти?
– Да, Нобелевской премии по математике не существует, его предполагалось наградить как физика, поскольку он занимался решением и физических проблем. Известно, что в последний раз уже и неформальное заседание Нобелевского комитета прошло, было принято решение вручить Боголюбову премию. Но на следующий день – ссылка Сахарова в Горький… И всё, политика вмешалась в науку, наука отступила, Николай Николаевич так премию и не получил. А ведь он, безусловно, был одним из величайших учёных ХХ века.
Так вот, РИСО будет задавать фундаментальные направления, по которым издательство Московского университета должно выпускать книги. Подобное было и в советские времена, но тогда основной функцией была идеология. Потом на первый план вышла прибыльность, тиражность. Но сейчас, мне кажется, одна из задач издательства Московского университета – сохранять образцы высокой культуры и науки. Потому что без них невозможно жить.
Страницу подготовила