Ржавеющее яблоко

* * *
Курю чужие, а убьют свои…
В каком-нибудь бою под Аустерлицем
Пластмассовый солдатик задымится,
И для него закончатся бои,

В игрушечном мирке, под потолком,
Где ничего давным-давно не страшно,
Закусывая пряником вчерашним
Соседский суррогатный самогон,

С ранением в пластмассовой груди,
Письмо царапая на обгоревшей пачке
И размножая кляксы детским плачем,
Не видя света где-то впереди…

Но кто-то молча тронет за плечо,
И выплывет магическое «если»,
И голос скажет: «Не реви, воскресни,
Бой не проигран, поживи ещё».

* * *
Я опять кудрявый мальчик лет пяти
на плечах отца касаюсь облака.
Чтобы было веселей идти,
я жую ржавеющее яблоко.

Ржавчина стекает по щеке,
миска неба надо мной покачивается,
яблоко, зажатое в руке,
как планета, медленно заканчивается.

* * *
Сохрани мою старую синюю школьную форму.
Я её, конечно, теперь уже не надену...
Детство моё подаёт поезд к четвёртой платформе,
проводник поправляет фуражку, как диадему,

раздаётся чужой голос: «Займите места в вагонах!»
О стекло сморщив нос, языком облизав окошко,
на меня смотрит мальчик. Но уже человек в погонах
отдаёт команду: «Едем!» И достаёт гармошку

крокодил в шляпе, с трубкой, сидящий на крыше вагона,
и поёт, как минуты медленно уплывают,
и в вагонном скрипе, с корнем оторванном от перрона,
звуки песни на слёзы всё-таки пробивают.

Мы стоим, разевая рты, пытаясь подпеть, и плачем.
Из окон вагона нам рожицы строят дети.
Мы в их жизни, увы, пока ещё ничего не значим.
А они в нашей... Но нельзя не дать улететь им.