Надо отдать должное скромности Геннадия Каневского, который, видимо, предчувствуя страх читателя, могущий возникнуть в процессе чтения его книги «Поражение Марса», убрал с обложки информацию о том, что в ней попадаются стихи. А стихи попадаются. Об этом нам сообщает Николай Звягинцев, написавший вместо предисловия несколько хвалебных строк в адрес автора. Как ни странно, и он начинает свою речь с цитирования строчек из книги Геннадия Каневского, где упоминается голова невероятных размеров:
человек идёт вдоль проезжей любви
на закат на левый берег невы
он в тени своей головы
В книге прослеживается влияние европейской литературы полуторавековой давности. К начатому Шарлем Бодлером и продолженному Артюром Рембо и Полем Верленом изучению и, как следствие, воспеванию низменных желаний оторванного от социума человека автор «Поражения Марса» добавляет новую составляющую, а именно, то, как меняется личность отдельно взятого индивидуума под воздействием на него общества. Человек у Каневского – всего лишь часть огромного организма, не способная двигаться, чувствовать, принимать решение без согласия на то высшего разума. Высший разум (голова) по автору – это и есть так называемый социум:
над нами в небе дремлет бог
свернувшийся в клубок
Примечательно, что все видоизменения личности Геннадий Каневский рассматривает в контексте исторических событий, происходящих в России в прошлом веке. Его совсем не беспокоит время нынешнее. Сегодняшнее пока ещё не прописано в школьных учебниках, поэтому неоткуда черпать отношение к нему, подстраиваться под «генеральную линию», а своего видения автор лишён, иначе бы он так изящно не прятался в обноски французских символистов. А символизм плавно перетекает у него в затхлое диссидентство:
в подвалах твоей лубянки
весёлых цветных подвалах
меня защекочут насмерть
когда я приду сдаваться
Каневский как автор стихотворных текстов – выходец из Сети. Воспитанный первым (в основной своей массе состоящим из офисных работников) поколением сайта Стихи.ру, благодаря своей гибкости и умению говорить нужные слова нужным людям, пожимать нужные руки в нужное время в настоящий момент постепенно выбивается в лидеры бумажных публикаций. При этом он как бы намекает своими текстами, что всё по-честному, иначе и быть не может, чужие тут не ходят:
сообщников было двое
здесь не может быть третьих
Заслуг в литературном и окололитературном мире Каневский не имеет, зато является лауреатом нескольких поэтических конкурсов и – внимание офисному планктону! – редактором корпоративного журнала. Очень чувствительным редактором, надо заметить:
жизнь моя третий лишний
смерть легка и мгновенна
эти дурацкие вирши —
государственная измена
На реальную измену графоманские вирши явно не тянут. Но главное же – оповестить рукопожатную общественность о том, что ещё один борец с режимом готов на всё ради славы:
я продам свою родину
за прокачку до третьего уровня
Однако «прокачавшись до третьего уровня», Каневский всё равно не видит себя вне толпы. Следует за ней, почти как летописец, с блокнотом в руке, и записывает в рифму лозунги, то и дело вылетающие из её остервенелого горла, которые потом выдаёт за свои собственные идеи, не преминув присобачить к толпе эпитет «молчаливая», заботливо прислоняя себя к рупорам эпохи, искусно нагнетая зловещую атмосферу. Непонятно только, к рупору какой эпохи? Но это вопрос риторический.
Следует отметить версификационный уровень Каневского. Он умеет искусно подать подделку, так, чтобы она выглядела подлинником. Сравнимо с дородной официанткой, которая, виляя бёдрами, обслуживает дальнобойщиков в дешёвой забегаловке у дороги – приносит порцию варёных сосисок. Непременно вкупе с зелёным горошком и томатным соусом. Понятно, что срок годности сосисок давно истёк, но бёдра же виляют…
Книга изрядно запоздала и воспринималось бы куда значительнее, будь она издана в середине восьмидесятых, начале девяностых двадцатого столетия, когда была особая мода на предательство. Но ознакомиться с ней нужно, хотя бы потому, чтобы стало ясным, какие стихи не стоит писать – театральный нафталин, хранящийся в одной банке вместе с надуманной злободневностью да провокационными высказываниями.
Оформлено «Поражение Марса» слишком претенциозно. В названиях текстов встречаются иностранные словечки, зажатые в квадратные скобки. Всё это будет интересно политизированной молодёжи, бледным дамам преклонного возраста и литературоведам – как повод написать статью. Только где здесь поэзия? Одна голова. Да и та не совсем здоровая.