Сапоги

Сколько у государства
ни воруй, оно от этого богаче не станет.
Борис КОВАЛЕРЧИК, ГОМЕЛЬ

Томим надеждою, что Святки хоть немножко родительское сердце умягчат, мальчишка просит подарить щеночка, пускай дворняжку, – то есть без затрат. «Какой щенок?! – в ответ рыдает мать. – Я третий год коплю на сапоги!» В расчёте сумму нужную набрать пацан уходит в ночь колядовать. Метёт метель и не видать ни зги.
За три часа набрал рублей пятнадцать, пора, пожалуй, к мамке возвращаться и нету сил уже для новой пробы... Вдруг чей-то плач услышал из сугроба. Щенок! Щенок! Или, скорее, крыса: розовоглазый, белый, полулысый, сопит за пазухой, обласкан и угрет, ведь он же пропадёт, не скажет мамка «нет»!
Ещё в одну квартиру – и домой. Там новый русский, говорят, крутой. Из-за двери несётся крик: «Холера! Кому в питомнике купил я бультерьера? Такие бабки! Потерял, урод! Вот пусть идёт, пусть ищет, пусть найдёт!» Сынок крутого смотрит в потолок. Вдруг – на пороге гость, за пазухой – щенок...
Об остальном вы догадались сами: торгует новый русский сапогами, и вся квартира в этих сапогах, одну из пар приносит мальчик маме, она, ночной свой памятуя страх, являя милосердье и отвагу, в дом разрешает привести дворнягу, и та, изгваздав лапами постель, грызёт исподтишка рождественскую ель. 

Наталья ХАТКИНА, ДОНЕЦК